Везунчик. Проводник

– Заканчиваем непотребство!
– властно объявил староста, который, следуя известной поговорке, не замедлил нарисоваться на месте событий со здоровенным дрыном в руках (видимо, прихваченным на всякий пожарный).

Конопатый застыл, спрятав за спину горшки и силясь слиться с забором, девушка с мешком картошки медленно отступала обратно к своему дому, делая вид, что просто прогуливается, а прочие селяне, наблюдавшие за развитием событий с безопасного расстояния, притихли в предвкушении разборки.

– Вы двое, шуруйте отседова подобру-поздорову!
– приказал Зырт, небрежно помахивая своим 'аргументом'.
– А ты, Макта, огорчаешь меня. Смотри, доиграешься, я твою гнилую свеклу по медяку за корзину брать буду!

Не на шутку струхнувшая толстуха принялась суетливо оправдываться:

– Чем я провинилась? У тебя вечно то с перекупщиками в городе проблемы, то денег нет, а этот парень хорошую цену дает. Реальную!

Староста нахмурил густые брови. Нетрудно догадаться - стоит ему пригрозить, что впредь он ничего не возьмет у тех, кто продает продукты на стороне, и нам больше ничего не обломится. Надо ли уточнять, что данный вариант меня категорически не устраивал? В общем, плюнув на осторожность, я достал из рукава припрятанный козырь и рявкнул:

– Пасть свою закрой, а то мухи налетят! Раньше надо было думать. Я предлагал тебе заработать? Предлагал. Ты отказался? Отказался. А раз так, поступи по совести и не мешай зарабатывать другим!

Произнося эту тираду, я постепенно увеличивал эмпатическое давление, а когда детину начало ощутимо потряхивать от страха, шагнул навстречу. Зырт предсказуемо отшатнулся, выронив дрын, я же многозначительно погладил рукоять висевшего на поясе кинжала:

– Ты меня понял?

Побелевший от ужаса бугай судорожно кивнул.

– Вот и славно, - протянул я, смягчив тон, но не силу навязываемых чувств.
– А теперь, будь добр, проваливай! Мы здесь и без тебя разберемся.

Похоже, с воздействием я перестарался - после моих слов староста чесанул, только пятки сверкнули, позабыв про 'аргумент'. Мысленно пообещав себе выкроить время и научиться дозировать силу воздействия, я достал из кошелька две серебрушки и протянул их толстухе. Поколебавшись, та поставила мешки и взяла деньги, с явной неприязнью покосившись на козлобородого, который после поспешного бегства непосредственного начальства растерял боевой запал. Тем временем отмер конопатый паренек, подошел к нам и протянул горшки.

– Свекла не нужна? Дешево отдам!
– поинтересовалась осмелевшая Макта.

– А винцо? Хорошее, сладкое, хмелеешь с одной кружки!
– спросил красноносый мужичок, не отрывая взгляда от моего кошелька.

И словно прорвало плотину - с разных сторон послышались возгласы:

– Яблоки нести?

– Сколько орехов купишь? У меня три полные корзины на чердаке стоят!

– Морковь возьми, не пожалеешь! Сочная уродилась!

Поначалу я пытался отвечать всем, чаще всего предлагая нести товар, но вскоре поток желающих стал слишком бурным. Вокруг нас собралась шумная толпа. Одни сбивали цены, другие пытались спорить, доказывая, что первыми успели 'застолбить' сделку, третьи упирали на качество и количество их продуктов. Я лавировал в этой стихии, успевая вычленить оптимальные предложения и быстро произвести расчет, порой применяя эмпатию и гася чувства отдельных скандалистов, чтобы дело не дошло до драки. Ушастик только и успевал набивать мешки едой.

Когда намеченный список подошел к концу, а оригинальные предложения иссякли, я вспомнил проведенную на жесткой земле ночь и поинтересовался, нет ли у кого перины на продажу. Не прошло и минуты, как мне принесли сразу три. Выбрав ту, что попышнее, я отдал за нее две серебрушки, получив на сдачу несколько простынок довольно грубой работы и теплое шерстяное одеяло. Последнее взял по просьбе Ушастика, гадая, на кой ляд оно ему сдалось по такой жаре. Кроме этого мне умудрились всучить пару мотков веревки (медяк - не деньги, а пенька - вещь нужная в хозяйстве), пышную подушку, крайне заинтересовавшую Дара, и искательскую куртку-разгрузку (изумительное качество и всего за три серебряных монеты - как тут устоять?).

Оглядев шесть набитых под завязку мешков и понимая, что все это нам еще тащить до дома, я решил закругляться. Недовольные крестьяне, видя, что мы завязываем торбы, потребовали продолжения банкета, наперебой умоляя нас купить еще что-нибудь. Против такого удивительного единодушия кошачьи навыки забуксовали, ведь одно дело - просто навязывать чувства разумному, и совсем иное - подавлять при этом его собственные. Разом успокоить присутствующих не получалось, обрабатывать каждого по отдельности было утомительно, а пугать всех волной концентрированного ужаса - глупо. Я выбрал иной путь. Не дожидаясь, пока толпа от слов перейдет к делу и на волне энтузиазма попытается растерзать платежеспособных покупателей, громко заявил:

– Акция закончена, всем большое спасибо! Да-да, я не шучу, мы благодарны вам за помощь. Все вы очень хорошие люди, добрые и отзывчивые, каких в наше время нечасто встретишь. Я только одного не пойму - что заставляет вас терпеть в старостах бесчестного человека? Почему я так решил? А взгляните на эту гору продуктов!
– я указал на трещавшие по швам мешки.
– Вы за нее взяли всего восемнадцать серебрушек, тогда как Зырт требовал целых три золотых, божась, что именно по такой цене он продает товар в Ирхоне. Лжец ваш староста или на руку не чист, не знаю. Я лишь хочу искренне посочувствовать вам и еще раз поблагодарить. Да благословят вас боги!

Отвесив земной поклон притихшей толпе, я забросил за спину набитый крупами рюкзак, подхватил мешки с картошкой и одним махом водрузил их на плечо. Кто-то восторженно ахнул. Понимаю - по комплекции до Зырта я и близко не дотягивал, так как эльфийские зелья делали упор не на количество, а на качество. Мои мышцы давно превратились в стальные жгуты, но рукава рубахи не рвали. А после утяжелителя какие-то три мешка по четверть центнера каждый уже не казались мне неподъемным весом. Сдвинув мечи, Дар повторил мой подвиг, подхватив оставшиеся покупки.

Толпа молча расступилась, провожая нас удивленными взглядами, но едва мы миновали ворота, кто-то особо сообразительный воскликнул:

– Три золотых?

Слыша усиливающийся недовольный ропот, я довольно ухмыльнулся. Теперь жадному старосте не поздоровится. Если у него под рукой не окажется сплоченного отряда подхалимов, его сегодня же попрут с хлебной должности. И хорошо, если не раскулачат. Все-таки народу собралось немало - добрая половина жителей деревни. Причем основная часть поспела к шапочному разбору и не успела ничего продать, а значит, обижена в лучших чувствах и благодаря мне получила шанс эту обиду выплеснуть. Как говорится, даешь революцию в массы! А вообще глупо получилось. Надо было вспомнить про эмпатию еще в доме Зырта - время бы сэкономили, но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля.

Навьюченные, словно корабли пустыни, мы гордо прошествовали по дороге через поля к кустам, в которых маскировалось наше семейство. Вернее, не маскировалось, а расстелив простынки, досматривало какой-то там по счету сон. Хорошо еще Мурку догадались на стреме оставить, пожарники! Когда мы с Даром начали рассовывать покупки по рюкзакам и сумкам, сони соизволили проснуться. Потянувшись до хруста в суставах, Вика оглядела мешки и удивленно воскликнула:

– Куда нам столько? Мы что, собираемся провести в деревне еще пару месяцев?