Везунчик. Проводник
Шрифт:
Плачевное состояние организма не позволило мне скользнуть в темп. Видимо, жизненной энергии одного мертвеца оказалось недостаточно для ускорения восприятия, поэтому мне осталось довериться рефлексам. Заподозривший неладное маг оставил притворство, повернулся и вытянул руку в мою сторону. Нижняя половина его туловища осталась неподвижной - все-таки с позвоночником я не ошибся. Между пальцев одаренного заискрила сила, собираясь в пучок, но нанести удар он не успел. Два больших прыжка на пределе возможностей - и я падаю на мага, вонзая Поглотитель в удачно подставленную печень.
От мощного удара выбивает воздух из легких, перед глазами возникают цветные пятна, но мощный поток жизненной силы быстро приводит меня в чувство. И я со всей силы бью лбом в лицо распластавшегося
Физиономия человека превращается в кровавое месиво. Чтобы усилить боль, я проворачиваю клинок в ране, продолжая впитывать силу. Ее оказалось много. Больше, чем у служителей Ахета, и даже больше, чем у меня. Прошло десять долгих секунд, прежде чем тело мага прекратило содрогаться в конвульсиях. Впитав последние крохи энергии, я полежал немного без движения в обнимку с мертвецом, чувствуя, как уходят отголоски боли, как наливаются соком натруженные мышцы, как постепенно начинает восстанавливаться обожженная кожа.
Долго разлеживаться мне не позволила память, напомнив, что помощь я оказал только одному раненому союзнику. Поднявшись, я подошел к Викате и бегло осмотрел ее рану. Прямая передача силы подействовала. Кровотечение прекратилось, рваные края постепенно затягивались, а ровное, без хрипов дыхание раненой говорило о возобновлении работы поврежденного легкого. И все же для большей гарантии процедуру следовало повторить. Вручив орчанке артефакт, я приказал, кивнув на мертвые тела:
– Забери силу из остальных, - и направился к дому.
На пороге меня встретила Лисара. Стоя на коленях, девушка ошалело таращилась в пространство пустыми глазами, похоже, до сих пор плохо воспринимая окружающую действительность. Миновав ее, я зашел в комнату эльфа, отыскал походную сумку и вытряхнул на постель содержимое. Поворошив груду склянок и прочего барахла, я нашел флягу камиша и маленький пузырек со стимулятором, с которыми отправился к пострадавшему.
По пути я получил возможность осмотреть дом, принявший на себя магический удар. Вернее, груду мусора на его месте. Стена, в которую угодило магическое образование, целиком превратилась в мелкую щепу, а прочие развалились от взрыва. Глядя на все эти разрушения, я не испытывал облегчения от того, что избежал незавидной участи, не поражался возможностям боевой магии, а гадал, почему маг потратил столько силы на один точечный удар, вместо того, чтобы врезать по площади, не оставив мне ни шанса. Его действия противоречили тактическим схемам лесных стражей, и я хотел понять - это ошибка или стандартный прием имперской школы.
Проверенный однажды способ сработал. Влив зелья в рот бесчувственного Дарита, я заставил его вернуться в реальность. Сфокусировав на мне взгляд, эльф хрипло спросил:
– Маг мертв? Я достал его?
– Мертв, - лаконично ответил я, слыша шаги за спиной.
Это оказалась орчанка, благополучно справившаяся с заданием. Забрав у нее Поглотитель, я выдал подчиненным дальнейшие инструкции:
– Виката, помоги ему подняться и отведи в дом. Дарит, на тебе котята с Лисарой. Найди успокоительное и подбери для них оптимальную дозу.
Не сомневаясь, что приказы будут выполнены в лучшем виде, я двинулся к месту первого боя. Мертвые тела никто не тревожил. Падальщиков, сбежавшихся на запах свежей крови, пока не наблюдалось, что автоматически снимало с повестки дня одну из проблем. Подойдя к марилане, я осмотрел ее, стараясь не коснуться магических пут. Большая кошка была жива, о чем свидетельствовало надсадное дыхание. Перехватив магический клинок, я попробовал аккуратно разрезать черные ленты. Обычную сталь наполненные силой путы точно проигнорировали бы, но даже легкое касание Поглотителя заставило казавшиеся живыми ленты съежиться и опасть на траву бесформенной кучкой пепла, а я снова ощутил холодок в руке.
Убедившись, что без специальных средств марилану в себя не привести,
я прошелся по округе, подбирая свое оружие и попутно избавляя мертвецов от остатков силы, которой оказалось очень мало. Даже меньше, чем в магических путах. Подойдя к последнему, еще живому противнику, я вспомнил, что планировал его допросить. Рыжий крепыш с небольшой ранкой на лбу, из которой сочилась кровь, начал приходить в себя. Как раз вовремя! Усевшись пленному на грудь, я надежно зафиксировал его руки и хлесткими пощечинами придал ускорение процессу.Застонав, человек открыл глаза. Несколько секунд потребовалось ему на осмысление ситуации, после чего пленный дико закричал и попытался меня сбросить. Но куда там! Два удара в болевые точки быстро остудили глупый порыв. Дождавшись, пока взгляд человека станет осмысленным, я приступил к допросу:
– Кто вас послал?
– Никто, мы тут случайно...
Окончание фразы оборвал жесткий удар рукоятью ножа по голове. Человек дернулся и заскулил, но заметив, что я заношу руку для нового удара, испуганно затараторил:
– Не надо, я все скажу! Только пощади!
На этом сопротивление было сломлено. Методично, не упуская ни одной важной детали, я принялся выяснять предысторию дерзкого нападения...
Глава 12. Разум и чувства
'Язычок' оказался говорливым и периодически заваливал меня бесполезной информацией, но в целом картина складывалась четкая и понятная. Сразу после нашего ухода из познавшей прелести земного маркетинга деревеньки раззадоренная толпа крестьян двинулась к дому старосты, по дороге прихватив грабли с лопатами. Видимо, для придания большей весомости аргументам. Зырт, остро переживающий момент своего позора при многочисленных свидетелях, односельчан встретил неласково, в ответ на обвинения принялся кричать, обзывая недовольных неблагодарными свиньями.
Уверен, сложись все иначе, бугаю удалось бы отбрехаться. Выставил бы нас лжецами, напомнил о своих прошлых заслугах, но выкрутился бы из положения. Однако после того как я проехался по мозгам Зырта, взять эмоции под контроль у него не получилось. Перепалка быстро набирала обороты, и в какой-то момент прозвучал клич: 'Долой старосту!', хором подхваченный остальными.
Как я и предсказывал, на смещении дело не остановилось. Позволив бугаю взять лишь самое необходимое (деньги в 'необходимое' предсказуемо не попали), воинственно настроенные крестьяне почетным караулом проводили пронырливого дельца до ворот, после чего, предположительно, занялись дележкой его имущества. Убивать Зырта не стали. Все же хоть и наживался он на односельчанах сверх всякой меры, но особых мерзостей за ним замечено не было. Кроме того в окрестных деревнях у старосты имелись родственники, которые не обрадовались бы его кончине. Так что ограничились проводами и прощальным матерным напутствием. Даже физиономию рихтовать пройдохе побрезговали.
Обиженный в лучших чувствах уже бывший староста печально побрел в соседнюю деревушку, где проживал его брат с семьей. Добрался он туда на рассвете. Родственники без вопросов согласились приютить бездомного, который за плотным завтраком поделился с ними своими горестями. Рассказ был крайне эмоционален, поэтому его услышали не только брат с женой и детьми, но и соседи, а также пара искателей, уже десятицу снимавших комнату в соседнем доме.
Последних крайне заинтересовал один момент истории Зырта, а именно - странные люди, покупавшие продукты. Опознать в них знаменитого Ника Везунчика и одного из членов его команды не составило труда. Дослушав до конца, искатели кинулись к своему командиру, Стыху Отчаянному, который обосновался в избе неподалеку (все же не каждая деревенская семья могла разместить у себя шестерых жаждавших уюта мужчин). Он был довольно известен на Пограничье, зарекомендовав себя хорошим и удачливым искателем, команда которого вот уже пару лет подряд возвращалась с Проклятых земель в полном составе и с богатой добычей.