Victory значит победа

Гермиона осталась в одной блузке, на которой алело большое пятно. Где-то в стороне охнул Рон.

– Никогда такого не видела… - пробормотала, озабоченно хмурясь, Элизабет.
– Что могло так легко разрезать три слоя одежды и при этом оставить идеально ровную рану?

Я бы просветила ее, но вряд ли это объяснение уложилось бы в ее картину мира. В то, что здесь живут обыкновенные люди, верилось сразу, а слова женщины это подтверждали. Ведь не отличила же она простое ранение от магического.

Вернулся Кристиан. Его жена на секунду взглянула на него, потянувшись за аптечкой, которую, видимо, принесла раньше.

– Дейзи и правда проснулась, но пообещала не вставать, если ты к ней заглянешь.

Снова резануло мой слух это имя. Я напряженно выпрямилась, но, похоже, никто не заметил этой реакции. Женщина кивнула, а мужчина продолжил:

– А у нас, кажется, сегодня наплыв гостей. За домом я видел еще нескольких человек.

Вскинувшись, Рон стремительно подошел к окну и выглянул на улицу.

– Это кто-то из ваших?
– спросил, догадавшись, Кристиан.
– Сколько же вас всего?

– Нас всего восемь, - помявшись, ответил Рон.

Девять, если считать Грейбэка, который представляет большую опасность, не только для нас, но и для этих милых людей. Что будет, если Пожиратель в эту самую минуту докладывает Волдеморту о нашем местонахождении?

Меня пробрала дрожь, но не столько от гнетущих мыслей, сколько, наверное, от липнущей к телу холодной мокрой одежды. Я изо всех сил старалась не дрожать, уговаривая себя потерпеть, однако получалось из рук вон плохо. Конечно, можно воспользоваться палочкой и применить Согревающие чары, благо, Сириус научил меня этому нехитрому заклинанию…

Наблюдая, как Элизабет ловко обрабатывает рану Гермионы и накладывает на нее сложенный в несколько раз чистый кусок ткани, я невольно вспомнила похожую сцену из прошлого. Почти также мне пришлось ухаживать за раненным Снейпом. Ту ночь я вряд ли когда забуду. Впрочем, как и эту.

– К счастью, рана неглубокая, - сказала Элизабет, накрывая Гермиону теплым пледом.
– Крови ваша подруга потеряла немного. Но я бы рекомендовала незамедлительно отвезти ее в больницу.

– Верно, - согласился ее муж.
– Это самое лучшее решение в такой ситуации.

Но самое лучшее - вернуться в Хогвартс, где мадам Помфри безо всяких усилий вылечит Гермиону. Я присела рядом с девушкой и провела пальцами по ее прохладной ладони, видневшейся из-под пледа.

– Да, это будет правильно… - пробормотала я, не замечая повисших перед лицом влажных прядей волос. Наверное, со стороны мой растрепанный вид наводил мысль об утопленнице. Такая же мокрая и бледная.

– Мы… - начал Рон, пристроившись около меня, но его прервал раздавшийся стук в дверь.

Муж с женой переглянулись. Никак не прокомментировав, Кристиан отправился в холл. Послышались голоса. Почти сразу же в гостиную буквально ворвался Гарри, следом вошли Сириус-взрослый и Джеймс с Сириусом-нынешним. Ох, запутаюсь я в них…

– Джеймс! Сириус!
– с удивлением воскликнула Элизабет, окинув прибывших быстрым взором.
– А вы каким образом здесь очутились?

На ее возглас обернулись все четверо. Два приятеля же выглядели не менее удивленно. Они смотрели на нее и Кристиана так, словно на их глазах вдруг произошло чудо.

– Мы вместе с ними, - сказал Джеймс со сбитым с толку видом, кивая на всех нас.
– Я и понятия не имел, что вы здесь живете, миссис Эванс.

До меня не сразу дошло, что именно он сказал. Затем, когда слова проникли в сознание, я ощутила странное сжатие в животе. Миссис Эванс?! Джеймс назвал эту женщину миссис Эванс?.. На дрожащих ногах я медленно поднялась и, чувствуя, как бледнею с каждой секундой, взглянула на хозяев этого дома по-иному. Возможно ли такое, что они и есть… мои родители? Их фамилия Эванс, у них дочь Дейзи и они знакомы с Сириусом и Джеймсом. Какое еще может быть здесь объяснение?

Гарри, склонившийся над Гермионой, которой в этот момент не было дела до происходящего, при упоминании знакомой фамилии повернул голову к отцу. Его глаза, я видела, расширились в недоумении, а с губ был готов сорваться вопрос. Но, впрочем, тревога за Гермиону победила в нем все прочие эмоции.

– Что с Гермионой?

Сириус-настоящий же, в отличие от остальных, держался более собранно, хотя напряженная фигура его выдавала сильное волнение. При взгляде на Элизабет и Кристиана он едва заметно сжал губы, однако поспешил переключить внимание на Гермиону, как на больше всех среди нас пострадавшую.

– Жизнь девушки вне опасности, - ответила Элизабет… моя мама?
– Я сделала все, что было в моих силах.
– Запнулась и спросила: - Значит, вы все волшебники?

– Да, верно… - с каким-то сомнением произнес Сириус-нынешний, наблюдая, как он-взрослый вынимает палочку и проводит ею над Гермионой.

– Что вы делаете?
– не удержался от вопроса Кристиан… или мой папа?

Сириус отозвался не сразу, сосредоточенно проделывая несложные движения палочкой.

– Проверяю наличие темных чар… Кровотечение есть?
– помешкав, в свою очередь поинтересовался он, оглянувшись на Элизабет.

– Почти нет. Я обработала рану, но, как вы сами понимаете, девушку все равно необходимо показать специалисту. Или… вы в состоянии вылечить ее сами?

При этих словах Рон с зажегшейся в его глазах надеждой посмотрел на Сириуса.

– Кровотечения нет… Темной магии не выявлено тоже… - будто про себя произнес тот, не опуская палочки.
– Значит, это не Сектумсемпра.

Гарри, стоявший рядом, отчетливо сглотнул.

– Обычное режущее заклятие… Вылечить сам?
– словно только сейчас услышав вопрос Элизабет, повторил он.
– Пожалуй… - Он присел на край дивана и направил палочку в район грудной клетки Гермионы.
– Вульнера Санентур!

Я завороженно наблюдала, как едва различимая в ярком свете лампы вспышка на миг озарила лицо девушки и растворилась в пледе, которым Гермиона была укрыта. Кристиан, замеревший в дверном проеме гостиной, подошел ближе. Несмотря на остолбенение, в которое я впала при произнесении фамилии хозяев дома, во мне все затрепетало. Мысль, что мы находимся в доме моих настоящих родителей, возбуждала меня сильнее, чем, допустим, неизвестно где слоняющийся Грейбэк. Я просто была не в состоянии подавить увеличивающееся волнение, зная, что совсем близко стоят мои мама и папа.

Заклинание, произнесенное Сириусом, подействовало почти тут же: слегка вздрогнув, Гермиона задышала ровнее. Затем затрепетали ее ресницы, а через некоторое время медленно открылись глаза. Первым, кого увидела Гермиона, был Сириус.

– Си… - хрипло, почти неслышно прошептала она.

– Все в порядке, Гермиона, - опередив ее, сказал он, чуть улыбнувшись.

Она снова закрыла глаза, словно ей было тяжело держать веки открытыми, но потом, вздохнув, нашла в себе силы распахнуть их.