Вид с метромоста (сборник)

Аэропорт очень далеко. «Туда ходят наши шаттлы», – говорит регистраторша. Дает мне билет на шаттл. Объясняет, откуда он отходит.

Опаздываю. Но мне удается выбежать на эстакаду – там какая-то петля-разворот – и остановить автобус. Влезаю, отдаю билет, сажусь на свободное место и начинаю вспоминать, что было в сумке, потому что меня, наверное, будут спрашивать перед тем, как ее отдать. Но не могу вспомнить.

Тогда пытаюсь вспомнить, где в самолете эта сумка стояла – наверху, в отсеках для ручной клади или под сиденьем. Тоже никак не вспоминается.

Автобус едет по стеклянно-стальным трубам, выезжает на трассу.

Тут я понимаю, что никакой сумки вообще не было.

Что я прилетел безо всякой сумки.

Что у меня была такая мечта.

Что мой друг Андрюша Ю. говорил, когда нам было по пятнадцать лет:

– Путешествовать надо без багажа. С бумажником, в котором паспорт и деньги.

И прибавлял:

– А если денег много, то и паспорта не надо!

Рижский вокзал

нам не дано предугадать

Она встала, потянулась. Прошлась по комнате. Взяла со стола бутылку, посмотрела на свет, сколько там осталось. Поставила на подоконник.

– Допивай, – сказал он.

– Неохота, – сказала она. – Ну, всё, что ли? Я тогда буду одеваться.

– Еще двадцать минут осталось, – сказал он, поглядев на часы. – Иди сюда.

Она прошла от окна к кровати, села у него в ногах. Засмеялась:

– Ты чего хочешь?

– Поговорить, – сказал он. – А тебя правда зовут Лайма? Или так, для красоты?

– Правда.

– Латышка, что ли?

– Нет.

– Вот скажи-ка мне, Лайма, – он заложил руки за голову и поглядел на нее очень пристально. – Ты такая красивая и вроде неглупая. Но ты ведь не будешь всю жизнь вот так? Что ты дальше делать собираешься? Не завтра, не через год, а вообще?

– Замуж выйду, – сказала она, чуть пожав плечами, как будто ее спрашивали о чем-то простом и очевидном.

– Понятно, – усмехнулся он. – А за кого?

– За тебя, – сказала она.

Он приподнялся на локте, сморщился и произнес что-то вроде «ффшшхх!».

– А что? – она снова пожала плечами. – Ты же сам сказал: «Я красивая и умная».

– Да, – он вздохнул и сел. – Чувство юмора у тебя есть, не откажешь. Ладно, всё, одеваемся.

«Интересно, она всем это говорит или только мне заявила? – думал он вечером, и завтра утром, и потом еще дня три. – Как она посмела? Неужели она всерьез могла предположить? Почему? Нет, в самом деле – почему? Наверное, во мне есть что-то такое. Низостное. То есть наоборот, как бы слишком возвышенное. Типа как у Достоевского. Чересчур этакое. С надрывом. Нет, не может быть. Я нормальный мужик».

– Как это тебе в голову могло прийти? – строго спросил он, когда она снова к нему приехала. – Почему это ты решила, что я на тебе женюсь?

– Я пошутила, извини, – сказала она. – Я понимаю. Ты не сможешь.

– Что?! – возмутился он так громко, что она даже вздрогнула. Потом сел на диван и замолчал, глядя в окно.

– Мне раздеваться? – спросила она минут через десять.

– Как хочешь, – обиженно сказал он.

– По-моему, это ты хочешь, чтоб я всё за тебя решала? – засмеялась она.

– Ну, допустим, – сказал он ей в третью встречу. – Допустим, предположим…

– Хватит! – она рукой закрыла ему рот. – Ты вообще соображаешь? Идем мы под ручку, а навстречу мой бывший клиент. А потом другой. Третий, пятый, сто двадцать восьмой! Тебе приятно будет?

– Неприятно. Даже очень.

– Вот так, – сказала она и стала снимать блузку.

– Не надо, – сказал он. – Иди отсюда. Уходи, заплачено! – закричал и даже слегка замахнулся кулаком.

Позвонил через полгода.

– Я квартиру продал, – сказал он, – и купил «трешку» в Риге. Они вид на жительство дают, представляешь? Сейчас оформляю. Вообще Рига – это класс, Европа. А главное, нас с тобой там никто не знает. Тебе понравится. Тем более что ты Лайма. Для Риги подходящее имя.

– Я же не латышка, – сказала она.

– Неважно! – сказал он.

Простая милая семья

новая хронология: сон на 27 июня 2012 года

Приснилось, что я приехал в Америку и меня позвали в гости к кому-то на дачу. То есть люди, с которыми я давно знаком, повезли меня на дачу к каким-то своим друзьям. «Поедем?» – «Ну, поедем. А удобно?» – «Да конечно! Чудесная семья, простые, милые люди».

Приезжаем.

Большой красивый дом, кругом лужайки и кусты.

Хозяева встречают на крыльце. Улыбаемся, здороваемся. Кажется, у хозяина знакомое лицо, где-то я его видел… Господи, это же Буш! Только не пойму, старший или младший. По возрасту скорее младший, а по лицу точно старший. Ну, неважно. Какой есть.

Вдруг кто-то говорит:

– А давайте, пока там на стол накрывают, будем косить траву на газонах!

– У меня как раз новые косилки! – говорит Буш.

– Отлично, отлично! – говорят все.

В самом деле у крыльца стоит штук пять маленьких газонокосилок.

Вдруг из дверей дома выходит мальчик в широченных шортах. Лет восьми. Болезненно толстый, совсем без шеи, с широким курносым лицом. Наверное, какое-то гормональное заболевание у него.

– Это мой сын! – говорит Буш. – Он вам поможет, он любит стричь газоны.

И смотрит на меня с выражением: «Мальчик немножко нездоровый, сами видите».

Я ему так же точно глазами отвечаю: «Всё в порядке, всё хорошо».

Жестом и улыбкой подзываю мальчика.

Мы с ним запускаем газонокосилку и, вдвоем держа ее за ручку, шагаем по газону, оставляя за собой выстриженный след.

Заворачиваем за угол дома, где нас никто не видит.

Мальчик говорит мне:

– Стоп. И главное – тссс!

Достает из кармана окурок сигары и спички.