Видишь Суслика?
Шрифт:
«А вот хрен тебе, дементор недоделанный!» Он напрягся, и стараясь не терять бдительность, заставил себя читать по памяти отрывок из «Горе от ума».
«Наслаждайся, хрень неведомая! Черт, Хорёк, судя по придурковатому виду, тоже потек!»
Фудзивара собрался. Он чувствовал себя мышью посреди дома, где явно обитает кошка. Опять на периферии зрения будто искорка огня мелькнула. Но ни дыма, ни запаха. Парень был как натянутая струна, и все же появление красотки застало его врасплох. Она возникла словно из ниоткуда.
Длинный хвост белокурых волос
«Извращенка?» – он припомнил хвостики из сексшопа. У парочки его подружен были такие для взрослых игр, но ходить так по лесу… Да и вид у дамы был не особо игривым.
«Может, мы кому-то томный вечер испортили?»
«Кицунэ! – панически запищал маленький Суслик из своей норки, – это она в наших душах копалась!»
– Ах ты сучка крашеная! – возмутился Вал.
А чертовка стояла ухмыляясь. Кажется, она легко читала его мысли. И ей это доставляло большое удовольствие.
– Хватит таращиться, коза дранная! – это было не по-джентельменски, но Валу крайне не понравилось, как его развели на слезы и сопли.
Девица улыбнулась, продемонстрировав острые зубки хищницы.
– Коно-яро! Ахооо! – последнюю гласную она нарочито растянула.
– Тупица деревенская, дурачок. – услужливо пояснил Кадзуо, хотя Валентин и сам прекрасно понял.
– Иди ко мне, детка. Я сделаю тебе ата-та! – хмыкнул Вал.
Но в этот момент на Кицунэ бросился Хорёк. Вал мысленно сделал фейспалм – движения бойца были слишком явными и читались на раз. Сёго собрался сделать маваши-гери. Не слишком хорошее начало боя. Девушка лишь пожала плечами и поймала парня за ногу, которой тот собирался нанести удар. Раскрутила, будто собиралась метнуть молот, и отправила в дальние кусты. Суслик оценил силу противника – явно лига Ласки и Пумы, вместе взятых.
«Концепция меняется. Кажись ата-та получу я!» – оценил положение Суслик, но сдаваться не собирался.
Лиса прыжком повалила его, хотя Вал был уверен, что увернется. Но девица легко просчитывала каждый его маневр. Удар, блок. Еще удар. И снова Суслик лупил лишь воздух, в то время как его задница получала все новые пинки от кицунэ.
Вал демонстрировал свои лучшие приемы, но они вызывали лишь сдержанное хихиканье противницы. Она снова поймала кадета, щелкнула по носу, развернула и отвесила такой смачный пендель, что Суслик всем своим весом впечатался в дерево. Вес был небольшой, но всё равно – обидно!
Единственное, что он понимал: оборотень не собирается его убивать, она играет с ним. И жрет его злость и ярость. Отскребая себя от клёна, он постарался приглушить все эмоции. И как заводной, стал вспоминать «Слово о полку Игореве». В свое время отрывок никак не давался ученику Валентину, но, когда он все же вызубрил текст, тот был высечен в подкорке словно в камне.
«И тогда великий Святослав изронил свое златое слово…»
Кицунэ скривилась. То ли ей надоела игра с глупым мышонком, то ли «Златое слово» в переводе
Заболоцкого показалось слишком скучным.– Не лезьте, куда не просят! – бросила она, махнула хвостом и исчезла. Лишь яркая искорка мелькнула за дальними деревьями.
Из кустов, наконец, выбрался помятый Хорек. Он имел весьма печальный вид – одна щека была исцарапаны ветками, а в волосах застряли листья и сухие ветки. Куртка была порвана, и ремень будто разрезан пополам.
– Охренеть, - только и выдавил из себя Суслик, садясь не землю. Но тут же со стоном встал. Его задница превратилась в один большой синяк.
Глава 17 «Воздух крут перед грозой»
– И почему вы снова битые? – Ласка ограничилась пристальным осмотром и лейкопластырями. Хомяк краснел, стягивая края рваной рубашки, а Суслик хмурился, потому что больно щипала только что зашитая рана на плече. Валу внутри него казалось, что он выглядит максимально брутально: снятая с плеча рубашка, нитки, торчащие из раны, синяк под глазом. Но Ласке они оба казались чрезвычайно милыми. Мускулы ещё так себе, ещё не мужчины, но уже и не подростки.
– С кем вы дрались? – Немного невероятная история была тщательно зафиксирована в памяти медсестры, хотя, глядя на её бесстрастное лицо, казалось, что ей всё равно, из-за этого Хомяк жутко бесился, мол, у нас такие дела, такие делищи, а вы совсем нам не сочувствуете.
– Свободны. А вас, Фудзивара-сан, я попрошу остаться.
Хомяк выплыл за дверь, переступая маленькими шажочками, словно актер театра кабуки, которого он тщетно пытался изображать, и завистливо зыркнул на друга.
Стоило двери захлопнуться, как Ласка села на краешек стола, подтянув раненого «Штирлица» к себе за ремень.
– Правильное и обильное питание, между прочим, улучшает регенерацию клеток. Вы уже завтракали, Фудзивара-кун?
– Я… Да… Н-нет…
– Так да, или нет, Кадзуо-кун?
Голос Ласки и её провокационная близость заставили сердце биться сильнее, а Суслик совершенно запутался, начав думать о еде. Из окна донёсся какой-то шум, охрана шерстила густые заросли кустов, где происходило нечто неясное. Кадзуо вздрогнул от порыва ветра, потому что Ласка открыла дверь, выпроваживая его.
– Через полчаса в крыле Омега. Там чудный сад и милая столовая. Приходи.
Всю дорогу в своё крыло Хомяк теребил его, дёргая за рукава и задавая радостно-завистливые риторические вопросы, а Суслик пытался навести порядок в своей голове, которая пухла от противоречивых мыслей.
– Всё! Я в следующий раз приглашу её! Я! Сам! А ты должен будешь сидеть в комнате. Понял?
– Ты слишком возбуждён, Синдзи-кун, иди, отдыхай. А заодно в окно погляди, охрана ведёт себя странно. Возможно, назревает новый финт твоих соперников – вассалов Хорька. – Суслик усадил друга на широкий подоконник, указал куда глядеть и исчез. Буквально сразу же его и увидел Хомяк, идущего по тропинке в сторону больничного корпуса.