Вигил

— Ты ведь еще совсем девочка, Квинтиус, — он грустно усмехнулся. — Будь моя воля, ты бы сидела в метрополии и носу не казала в колонии, не говоря уже об участии в таких операциях.

— Но я тут, — прервала его она.

— Да, ты тут, — его лицо окаменело и сам он подобрался. — Поэтому как бы мне не было тебя жалко, я должен быть уверен, что ты выполнишь свою задачу. Парни приносили клятву верности Империи и пойдут до конца, а вот ты гражданская и уже должна бы искать возможность ускакать отсюда горной козой. По той информации, что у меня есть, артефакт будет находиться в месте прорыва. Собственно, жертвоприношения устроены, чтобы его активировать или зарядить, точно перевести наши спецы так и не смогли. Тебе придется закрыть прорыв, чтобы взять артефакт. Я буду с тобой, но если не смогу дойти до цели, тебе придется самой его запечатать, — Септимус достал из сумки небольшую медную чашу, в которой сгорела её кровь, когда Мария приносила клятву. — Мне пообещали, что он должен поместиться в чашу. Сверху тебе надо будет залить его этой субстанцией, она мгновенно затвердеет, — он вытащил мешочек промасленной парусины с тройной прострочкой, внутри которого была какая-то густая жидкость. — Вот надрез, по нему можно быстро оторвать. Они будут лежать тут, — он расстегнул рубашку и показал на внутренний карман в районе живота, где приложил чашу дном наружу. — Будешь знать, откуда доставать.

— Очень надеюсь, что вы донесете артефакт сами.

— Надежда — это сон наяву, Квинтиус, — тяжело вздохнул центурион. — Иди.

Мария отошла от него и словно во сне расстелила одеяло, свернувшись под ним клубком. Невидящим взглядом смотрела она на уже ставшую ненавистной зелень. Крепко зажмурившись она изо всех сил желала, чтобы все вокруг исчезло и она снова оказалась в своей постели или на худой конец на привале в пределах территорий Империи. Открыла глаза в глупой и слепой надежде. Нет. Снова все тот же куст с широкими мясистыми листьями и звуки живности. Ветер донес запах мужского пота и немытых тел. Не пользуйся они бытовыми формулами смердели бы раза в три сильнее, а так еще терпимо.

Упорно не верилось, что эта ночь станет для многих из них последней. Она всегда верила в свои силы и способности справиться с трудностями, все можно решить если достаточно трудиться, рассказывали маленьким октябрятам, а потом пионерам. Оказалось, не все. Крошечная Валюша, погибшая не родившись, перечеркнула её жизнь на «до» и «после». Что помогло ей не сломаться тогда? Что удержало, когда Вадик облил грязью и хлопнув дверью ушел? Как она пережила бесконечные обследования и десятки протоколов? Сочувствие немногих друзей, их жалость? Мама называла её упертой как ослица и кляла во всем отцовские гены. И вот она черт знает где в другом теле с совершенно чуждым набором генов, а упертость никуда не делась. Против воли на лицо выползла улыбка от этой мысли. Сколько бы жизнь не пыталась лишить её возможности что-то изменить, она находила лазейку. Найдет и сейчас.

4

В темноте ритуальный комплекс выглядел зловеще. Грани огромной пирамиды и лестницы с четырех её сторон освещались десятками факелов. В их свете причудливые барельефы раскрашенные в яркие цвета словно оживали и хищно скалились на белолицых пришельцев, посмевших потревожить покой древних и кровожадных богов этого места. Все пространство у подножия пирамиды занимало людское море в сотни голов. От боя десятков барабанов вибрировала диафрагма, заставляя сердце биться быстрее вслед за собой. Марии казалось, она прикасается к ожившей истории. С их ракурса был виден только край площади без алтаря. Самое главное действо разворачивалось с той стороны пирамиды, перед ними же застыла шеренга воинов мексика с копьями и макуауитлями, у каждого также был небольшой круглый деревянный щит с кожаными полосами по нижнему краю. Их лица казались масками неведомых чудовищ из-за боевого раскраса. На дальнем конце стоял, очевидно, их главный, со странной конструкцией из перьев на спине.

От наблюдения их отвлек Септимус, собравший новое совещание. Жрецы своими ритуалами так взбаламутили эфир, что они могли бы спокойно прятать под пологом целую армию и никто не заметил. Укутавшись стараниями Луция плотным полем все ждали, что скажет центурион.

— Легионеры, — в свете эфирного светляка он напоминал каменное изваяние. — Вы все знаете, для чего мы тут собрались. Мы разделяемся на две группы, одна по дуге обогнет пирамиду и устроит переполох у главного алтаря; вторая поднимется по северному склону пирамиды и возьмет артефакт. Как только артефакт будет на руках, вторая группа подаст сигнал и он будет означать, что первой можно отходить. Вы в курсе про план отхода, — он замолчал и напряженным взглядом обвел подчиненных. — В первой группе пойдут Литумариос, Дидиус, Ватий и Брунульфдунг. Главный — Ватий. Ваша задача навести шороху и заставить их поверить в пришествие демонов или эфирных тварей. Все остальные будут во второй группе. Наша задача довести Квинтиус до артефакта и дать ей забрать его, а потом уйти с ним, — Септимус снова замолчал и тяжело вздохнул прежде чем продолжить. — В каждом из вас я уверен как в себе. Постарайтесь не погибнуть. Аве!

Центурион выпрямился и ударил себя кулаком правой руки в грудь.

— Аве! — слаженно ответили ему остальные и отдали честь, в том числе и Мария.

Еще минуту они стояли прижав кулаки к сердцу, всматриваясь в лица товарищей и гадая, кто же будет жив на следующий день, и кто сможет дойти обратно. Септимус опустил руку и по этому сигналу четверо мужчин скрылись в зарослях, ведомые Литумариосом. Девушка старалась не думать о том, что скорее всего видит их в последний раз.

— Мы пойдем как только первая группа начнет, — продолжил центурион. — Квинтиус, твоя задача взять этот артефакт любой ценой. Все действуем по схеме «охрана», кроме этого, Умбра ты отдельно пасёшь Квинтиус и ни на что не отвлекаешься. Туда нас прикрывает Меций, на обратном пути Эбуций, и не дай бездна, я увижу, что ты решил эфирить раньше этого без особого повода, — Септимус сурово посмотрел на Галла. — Твои силы нам понадобятся для отхода, помни об этом. Запечатываем артефакт и подаем сигнал, — он вытащил из своего изрядно похудевшего за долгое путешествие рюкзака пять деревянных палочек и раздал всем. — Достаточно переломить её в любом месте.

Предосторожность центуриона все оценили, ведь неизвестно, кто будет жив к тому моменту. В молчании они дошли до зарослей, окружающих площадку с пирамидой. До воинов мексика было примерно десять пассов открытого пространства, которое прекрасно простреливалось. Радовало, что дикари не особо жаловали стрелковое оружие, а армэфы были только у охранявшей жрецов гвардии, да и те делали всего по два выстрела без перезарядки. Кси-2 — устаревшая модель даже по меркам их захолустья, практически аркебуза, огромная и неповоротливая, для стрельбы её надо устанавливать на специальную подпорку. Интересно, кто умудрился добыть этот раритет и как впарил его дикарям? Замерев в ожидании сигнала от первой группы, Мария старалась заставить себя поверить в реальность происходящего. Она посреди мексиканских джунглей в компании отряда военных собирается сорвать кровавое ацтекское жертвоприношение и сразиться с неведомой кошмарной тварью. Больше походит на сюжет фильма, чем жизнь, однако, стоило признать, все более чем реально. Дыхание бессознательно подстроилось под гул барабанов и синхронные вибрации эфира, сердце быстрее гнало кровь, организм готовился принять ударные дозы адреналина. Ладони вспотели и слегка подрагивали, когда она нервически отерла их о штаны.

Сигнала они ждали, казалось, вечность, но пропустить его было сложно. Эфир прошило насквозь с такой силой, что у Марии заныли зубы. В то же мгновение в воздух взмыла ярко-алая вспышка. Барабанщики слегка сбились с ритма и пару минут музыка то смолкала, то вновь начиналась. Из их отряда первым ударил Меций, девушка почувствовала движение эфира и часть воинов преграждающих путь к лестнице наверх повалилась на землю.

— Вперед! — скомандовал Септимус.

Умбра схватил Марию и они рванули следом за остальными. Замыкали Эбуций и Кальвус. По пути из ружей расстреляли еще несколько десятков дикарей и добрались до лестницы. Времени на нервы и сомнения не осталось. Первый пролет до большой ступени пирамиды проделали быстро. Вокруг них раскрылся удерживаемый Луцием пузырь защиты. На втором пролете удача им изменила, прямо из темноты выпрыгнуло с десяток дикарей размахивая своими мечами-дубинами. Они тут же получили свинца и почти все полегли, но им на смену пришли новые и начали окружать. Защита эфириуса стала бессмысленной, да и сам он уже побледнел, удерживая её под напором мексика, и пузырь схлопнулся. Борьба переместилась в партер. Зажатую между всеми Марию впереди прикрывали Септимус и Умбра, уже отстрелявшие по полному магазину. Слева и справа стояли Меций и Эбуций, а позади Кальвус. Девушка была наготове и как только кто-то перезаряжал оружие, затыкала брешь выстрелами, не давая дикарям подобраться. Конечно, они убьют многих прежде, чем до них доберуться, но такими темпами до вершины и к утру не доберутся.

— Прорываемся вперед! — озвучил общую мысль центурион и кинул вперед маленький эрупт местный аналог гранаты, страшно дорогую штуку.

Бомба не подвела и создала нужную им брешь в рядах противника, куда они тут же протиснулись отстреливаясь. Мария по пути перезаряжала оружие и думала только о том, чтобы не споткнуться в процессе. Мексика быстро опомнились и кинулись им вслед, но тут в дело снова вступил Меций и снес их к самому подножию попутно размозжив кому-то головы, а кому-то свернув шею. Очень многие формулы армейских требовали своеобразного замаха и не могли применяться в ближнем бою, так как задевали своих же, поэтому Луций пытался вывести из строя максимальное количество воинов, пока была возможность. Следом за воздушной волной по большим ступеням пирамиды, отходящим перпендикулярно лестнице устремились языки пламени и оттуда сразу же раздались крики, сменившиеся смрадом горелой плоти. Однако это лишь временно остановило мексика.

Их продвижение вперед застопорилось, для Марии все слилось в бесконечный водоворот. Прицелиться в просвет между тяжело дышащими товарищами. Найти цель. Выстрелить. Повторить. Повторить много-много раз. Перезарядить малышек. Снова прицелиться. Выстрелить. Вдох. Выдох. Надо не забывать дышать. Сколько еще осталось магазинов? Хорошо, что положила весь свой запас. Забираясь все выше и выше они оставляли после себя кровавый след и вместе с тем двигались очень медленно. Их пытались закидать телами. Меций проорал что-то нечленораздельное и начал шептать формулу. Эфир и так болтало, а от слов мужчины он начал вспучиваться еще сильнее, исполинским пузырем раздаваясь во всех направлениях, оглушая и залепляя рот. Когда он жестом отпустил его по рядам врагов струной пошла волна и те по кругу стали оседать на камни пирамиды. Отстраненно наблюдая за черными в свете факелов лужами крови, Мария отметила, что они тут порезвились, наверное, не менее продуктивно, чем жрецы у алтаря. Взгляд выхватывал агонизирующие тела, судорожно подергивающиеся и царапающие ногтями других таких же несчастных.

От перенапряжения Луций побледнел и практически повис на центурионе. Им оставалось буквально пара пассов до вершины, когда сразу произошло две вещи. На них вылетел отряд воинов со странными шлемами в виде птичьих голов, которые пробрались по уступу слева и врубились в легионеров. Мария едва успела вскинуть Дэльту, когда поняла, что наверху открылся прорыв как минимум седьмого уровня. Отвлекшись на него она допустила фатальную ошибку, отреагировав слишком поздно и словно в замедленной съемке наблюдала как копье воина летит прямо ей в грудь. И тут на его пути возникло препятствие. Меций. С отстраненным ужасом она смотрела как оружие воткнулось ему в бок и тут же переключилась на дикарей, открыв по ним стрельбу при поддержке товарищей.