Вик Разрушитель 2

— Да ты садись, — добродушно показал пальцем на свободное кресло Олег Семенович, невольно улыбнувшись. — Расскажи нам о своих приключениях. Хотим тебя послушать. Кстати, дочка, сходи в гараж…

— Зачем? — удивилась Света и нахмурилась. — Некого из слуг послать?

Глава рода и Старейшина посмотрели друг на друга, ухмыльнулись одновременно. Олег Семенович засунул руку в карман брюк и медленно вытащил оттуда овальный брелок вишневого цвета с витиеватой надписью «Венера», на котором болтался блестящий ключик.

От вопля Светланы у меня заложило в ушах. Девчонка вскочила, прижав сжатые в кулачки руки ко рту. Потом дрожащим голосом спросила:

— Это мне?

— Конечно, — улыбнулся дед. — Я обещал тебе машину на шестнадцать лет? Вот, получай подарок от меня и Старейшины.

— Но…, - Света недоуменно переводила взгляд с одного родственника на другого. — Мне же всего… И не день рождения!

— Считай, мы решили ускорить этот процесс. Ну, что ты стоишь, ресницами хлопаешь? Беги уже!

Свету дважды упрашивать не надо. Она сорвалась с места, только пятки засверкали. Старшие сдержанно рассмеялись и поглядели на меня. Смех мгновенно прекратился, а в глазах Главы зажглись опасные огоньки.

— Она хоть водить умеет? — потрясенно спросил я. Ничего себе подарочек в четырнадцать лет!

— Не переживай за нее, — сказал Олег Семенович. — Где надо — присмотрят, где надо — придержат. Булгаковы с пеленок машину водят. А ты, милый, рассказывай по порядку, что там у тебя с Куракиным вышло. Что за конфликт? Сам понимаешь, просто так мы не можем выдвигать обвинения. Если будет основание — прижмем хвост излишне борзому Алешке, а через него — и папаше. Но больше всего нам интересно, куда это ты пропал на целую седмицу.

Когда я описал стычку в парке со свитскими Куракина, Старейшина поднял руку, призывая меня замолчать. Глава Рода потер подбородок и с недоумением спросил:

— Ты намекаешь, что княжич заревновал тебя к Тучковой Наташке?

— Я ни на что не намекаю, — обиделся я. — Говорю как есть. Куракина разозлил отказ Наташи бросить занятия спортивными танцами. А крайним выставил меня. Я тоже пытался поговорить с девушкой и отказаться от соревнований. Как знал, что княжич с кулаками полезет.

— А ты не так глуп, малыш, — хмыкнул Старейшина. — Я давно говорил: благородной девице не стоит сверкать оголенными ногами перед чернью. Здесь я Алешку понимаю. Родителям стоило бы всыпать боярышне по мягкому месту. И как оно, Вик-чирик, лапать Наташку за филейные части? Хотел бы я посмотреть на полыхающего злостью Куракина!

Дед заквохтал, изображая смех. Я покраснел от злости.

— Наташа — приличная девушка и не позволяет себе излишних вольностей. А танцы — это выражение своих эмоций.

— Она бы еще голой станцевала! — рыкнул Глава Рода и осекся, сообразив, что Тучкова ему никто. А кидаться словами в пустоту он не привык. — Ладно, бес с ней. Мы все же поговорим с ее родителями, а они сами решат, как поступить. Говоришь, свитские тебя серьезно покалечили?

Я перечислил весь анамнез, который услышал от Ольги Викторовны в имении Назаровых. Лицо Олега Семеновича неприятно закаменело, а Старейшина с нескрываемым интересом смотрел на меня, пытаясь поймать на противоречиях. Кажется, он не доверял моему рассказу.

— Переломы бесследно не исчезают, — сказал он, когда я замолчал. — Вижу, тебя неплохо подлатали, даже следов травм не осталось. Аура чистая, а токи жизни исправлены умелым вмешательством. Вижу, не врешь. До поездки в Крым я твои проблемы прекрасно изучил. Так сработать мог лишь очень и очень сильный маг-целитель, или же… медкапсула. Тогда понятно, почему тебя долго искали.

— Кто тебе помогал? — требовательно спросил Олег Семенович, но тут же исправился и добавил более мягко: — Мы хотим отблагодарить этих людей.

— Я дал слово дворянина, что не назову имен, — твердо отрезал я. Уже надоело повторять одно и то же. Неужели одного раза недостаточно?

Старейшина прошипел что-то невразумительное, а Глава сцепил пальцы рук, устроив их на животе.

— Почему такая секретность? — поинтересовался он. — Булгаковы не привыкли быть должниками. Наш подопечный, хоть и не относящийся к Семье, едва не потерял здоровье, но благодаря умелому лечению, обошелся без тяжелых последствий. Неужели благородные незнакомцы откажутся от толики благодарности?

— Они не думали о благодарности, а просто помогали, — я раздумывал, какие пытки применят Булгаковы, чтобы вытащить из меня информацию, и мгновенно насторожился. Мне стало понятно, почему чувствую дискомфорт. Чьи-то цепкие невидимые пальцы пытались обхватить мою голову и сжать ее, выдавливая по капле ментальные картинки произошедшего.

Чертов Старейшина! Пока Олег Семенович отвлекал меня разговорами о честности, дед ломал защиту. Но тщетно. Его энергетические щупы-пальцы соскальзывали с обледенелой поверхности моего сознания. Антимагия упорно защищала своего носителя, разбивая магоформы на мельчайшие куски. Все прекрасно работало, и я почувствовал злорадство, искоса поглядывая на бесстрастного старика. Кажется, тот понял бессмысленность попыток прочитать мои мысли.

— Хорошо, не буду настаивать, — как будто сдался Олег Семенович. — Я тоже уважаю слово, данное дворянином. Пусть останется тайной твое благополучное излечение. В первую очередь нужно разобраться с Куракиным. Подобные выходки нельзя оставлять безнаказанными. Ты готов свидетельствовать против княжича?

Я задумался. А на кой мне надо влезать в это болото? Стычка произошла из-за обыкновенной ревности. Не думаю, что Куракин затаил злобу по другой причине. Ну, подрались и разбежались. Обида забудется, если не раздувать скандал. Мне не нужны враги в будущем, особенно такие влиятельные. Куракины, как и Булгаковы, происходили из одной древней ветви — Гедиминовичей, и драться за какого-то «опарыша», как бы выразился Старейшина, не будут. Зачем им устраивать цирковое представление? Допустим, княжича накажут, а семейство заставят выплатить небольшую виру. Думаете, ради справедливости? Да нет, у аристократов свои взаимоотношения. Быть выше хоть на полголовы среди равных, показать силу и принципиальность. Булгаковы решили слегка прижать Куракиных не просто так. Видимо, появились некие разногласия, которые нужно решить в свою пользу. Мою историю хотят использовать в мутных целях, истинная причина которых мне неизвестна.

— Нет, не хочу, — я прервал тяжелое молчание. — Свитским тоже досталось неслабо. Так что мы в расчете.

— Серьезно? — оживился Старейшина, скрывая злой взгляд под опущенными ресницами. — Вот так просто забудешь, как тебя, дворянина, волтузили и возили по земле подобно паршивому щенку? Ни гордости, ни чести?

На «слабо» берет. Противному деду лучше бы промолчать с гордостью и честью. Он не учел одного: мальчишку из сиротского дома воспитывали не в дворянской среде. Его учили плавно обходить конфликты с высокородными, доверять своему звериному чутью: где плохо пахнет, оттуда надо быстро убегать.

Так вот, в деле с Куракиным воняло. Нелогично поступают Булгаковы. Если бы, например, похитили Свету или избили Артема — то возмущение Семьи и готовность ее мстить за обиду — вполне адекватный ответ. Но я-то кто?

Как кто? — завопил внутренний голос. — В тебе течет кровь Мамоновых, ты младший боярич, княжич из сильного Рода! Ты обязан ответить за поломанные ребра и унижение!

Увы, но иных доказательств кроме слов княгини Аксиньи у меня нет. Когда поднесут к носу официальную бумагу о моем родстве с Мамоновыми, вот тогда и поверю.