Вик Разрушитель 3

Все были в курсе произошедшего в Покровском парке, стали переглядываться и посмеиваться.

— Может, надо помочь Факиру, подсказать ему, кто истинный герой? — продолжил Морозов. — Пусть «случайно» встретится с ним, заведет беседу, познакомится. И тут-то мы его прижучим.

— За Волховским уже следят, — император пристукнул ладонью по столу. — Избирая ваш метод слежки, можно сказать, что с ним произошел подобный случай. Некий Ломакин Евгений Сидорович ненавязчиво вошел в доверие к мальчишке, и никто не спохватился, кто это такой.

— Я знал, Ваше величество, — Морозов с превосходством оглядел офицеров. — После случая с малолетним идиотом Голицыным, едва не угробившим несколько человек, мы заинтересовались данным персонажем. Ломакин после всего случившегося поступил на службу по контракту к Тучковым.

— Его хорошо проверяли?

— Его приглашали в Магическую Коллегию на собеседование, — подтвердил Белобоков. — Потому как он изъявил желание преподавать в Щукинской гимназии свободный предмет по чародейскому искусству.

— А в Щукинской учится Волховский, — снова усмехнулся цесаревич.

На этот раз оживление за столом всколыхнулось мгновенно, и магистр поспешил продолжить:

— Если думаете, что Ломакин и есть хитроумный Факир, смею вас разочаровать. С ним все в порядке, мы проверили его досконально, пусть он и появился в Москве накануне событий. Павел Борисович хотел показать вам на примере, как можно использовать юного спасителя в качестве наживки.

— Мы рискуем ребенком, — из-за стола поднялся офицер с погонами полковника и с показательным значком на мундире, где выделялась буква «К». Говорил он ровно, однако же в голосе прорывалось возмущение. — Да, пусть он уже на пороге юношества, но все равно ребенок. А Хмеловский — матерый волчара. Я как представитель отдела «К» не даю согласие на подобную операцию. С меня же шкуру спустит Ее Величество…

Он устремил взгляд на императора. Тот задумчиво пробарабанил пальцами по столу.

— Как бы мы ни старались оберечь наших подданных от всевозможных опасностей, Артем Сергеевич, рисковать все равно приходится. После Болотного в Европе уже заинтересовались юным дарованием. В таком возрасте, полковник, очень трудно противостоять боевым магическим конструктам, а Волховский справился если и не играючи, то без существенного риска, — пояснил Мстиславский. — Разведка докладывает, что можно ожидать визита эмиссаров из княжеских домов Германии, Италии, Британии… уже язык намозолил. Ягеллонам я еще могу рот заткнуть, но тем же Штауфенам или скандинавам вряд ли. Чтобы не ограничивать свободу Волховского, и с тем же обезопасить его от нежелательных контактов, пока он учится в гимназии, повелеваю согласовать между службами мероприятия по охране мальчишки. Чтобы не было накладок и всяких недоразумений. Сообразите, как это делать. Обратитесь к полковнику Кольцову, он дока в таких делах. Насчет Факира… Поддерживаю идею цесаревича. Волховского будем использовать как наживку. Фиксировать всех новых лиц возле него и попытки знакомства. Это могут быть люди разных сословий, профессий, даже нельзя исключать вовлечение лиц женского пола. Не мешайте им идти на контакт, пусть проявят активность. Мероприятие разработать в течение трех дней. Ответственный — воевода Иртеньев.

— Слушаюсь, Ваше Величество!

— Тогда все свободны. Полковник Кольцов, сын — останьтесь.

Как только за воеводой Иртеньевым закрылась дверь (он выходил последним), Мстиславский вздохнул, в голосе его проскользнули сочувствующие нотки:

— Я понимаю ваши чувства, Артем Сергеевич. Нельзя вовлекать детей в игры взрослых. Вы думаете, что Волховский настолько нам интересен? Совершеннейшая нулевка в плане одаренности. Он слаб как Стихийник, как боевой маг, Целитель и прочая-прочая… Но его непробиваемая антимагия заставляет нас создавать условия, чтобы Викентий не перешел на сторону потенциальных противников. Существует огромная опасность, что на основе его Дара могут создать механизм блокировки магии. Ну, или «глушитель», по-простецки говоря. Защита, умело построенная и направленная в нужную сторону, может стать большой проблемой для одних, и спасением для других. Как думаете, стоит нам махнуть рукой на мальчишку и оставить его в покое?

— Откровенность за откровенность, Ваше Величество, — Кольцов вытянулся, не обращая внимания на цепкий взгляд цесаревича, устроившегося в кресле в дальнем уголке кабинета. — Я не понимаю, почему вокруг Волховского столько шума. Если он так ценен в плане уничтожения магии, то вы получаете идеального телохранителя. В ином случае будет лучше, если мальчишка получит все полагающиеся ему привилегии по статусу сироту и сам выберет свой путь.

— То бишь отпустить? — уточнил Мстиславский.

— Да, Ваше Величество, — твердо ответил полковник.

— Про идеального телохранителя вы преувеличиваете, Артем Сергеевич, — ответил из угла цесаревич. — От магии он прикроет, а обычная пуля сразит наповал.

— Но ведь его можно включить в состав личного отряда телохранителей, — не сдавался Кольцов.

— Не вариант, — цесаревич усмехнулся. — Теперь вы понимаете нашу головную боль, как встроить этот рабочий, но своенравный узел, в отлаженный механизм? Отпустить нельзя, а понять его истинную ценность мы не можем. Точнее, не знаем, какую ему роль отдать.

— И еще, Артем Сергеевич, — император взял под руку начальника отдела «К», что говорило о невероятном доверии, — придется вас посвятить в открывшиеся недавно обстоятельства, чтобы потом не возникло недоумений и обид. Волховский не сирота. Мы и сами недавно об этом узнали. И вас тоже прошу пока не раскрывать подробности, сохранив в тайне услышанное сейчас.

— Неожиданно, — Кольцов остался спокоен. — Каким образом произошла утечка? И кто родители?

— Утечки не было, — Мстиславский сжал локоть полковника. — Генетическая экспертиза проведена по решению Волховского в качестве нашего долга за спасение Великой княжны Лидии. О результатах знает он и присутствующие здесь люди. Больше никто. Не нужно напоминать о неразглашении данной информации?

— Нет, Ваше Величество. Только с вашего высочайшего разрешения.

— Прекрасно, полковник. Волховский — сын князя Георгия Мамонова и его младшей жены Аксиньи, урожденной Гусаровой. Как видите, кровь в его жилах вовсе не мелкопоместных дворян. Статус княжича мгновенно возносит его на приличный уровень от нынешнего.

— Потрясающе, — полковник Кольцов сохранил хладнокровие. Признаться, он не был удивлен данным откровением. За годы службы в отделе «К» и не к таким вывертам привыкаешь. Сколько бастардов на его памяти получили поддержку от кровных родителей, сколько настоящих сирот обрели семью, а многие — даже статус. И никто в их случае не скрывал истину. Все знали, что княжич такой-то — усыновлен такой-то фамилией и получил многие права, как и положено наследнику, или с небольшими вариациями, если он не был единственным в семье. Историй хватало, что и говорить. Поэтому Волховскому… то есть Мамонову крупно повезло. Очень крупно. Младший наследник «золотого тойона» — звучит весьма солидно, несмотря на тот факт, что в иерархии семьи он вряд ли дойдет до высот управления кланом. Но и этого хватит, чтобы купаться в роскоши и не знать горя до старости.

— И это все? — засмеялся император, отпустив руку собеседника. — Однако, Артем Сергеевич, вы немногословны. Ни один мускул на лице не дрогнул.

— Я задумался, — признался Кольцов.

— О чем же?

— О превратностях судьбы, Ваше Величество, и о дерзости молодого человека, заставившего вас пойти против своих же законов.

— Вы о запрете на экспертизу? — Мстиславский переглянулся с сыном-цесаревичем. — Пустое, господин полковник. Юноша показал свою гражданскую зрелость не по годам. У нас был долг перед ним, и мы могли осыпать его невероятными привилегиями, захоти он подобное. Волховский нас удивил своей недетской разумностью, не скрою. Но, что интересно, он обещал не раскрывать свое родство перед родителями, пока те не помирятся и не станут жить одной семьей.

— А не манипулируют ли им Мамоновы?

— Мы задавались этим вопросом, — сказал цесаревич из угла. — И сразу подумали на князя Георгия. Но в том и дело, что Волховский не имел контактов с отцом, а свою мать считал меценаткой, доброй женщиной, помогавшей ему попасть на молодежные соревнования по боям экзоскелетов. Потом правда вскрылась, и мальчишка заявил о своем праве не возвращаться в родную семью, если у родителей не хватит сил и мужества сойтись снова.

— Жестоко, — качнул головой Кольцов. — А если они не любят друг друга?