Вик Разрушитель 3

Руководство выделило для занятий самое большое помещение, которое нашлось в гимназии: актовый зал. Евгений Сидорович выступал со сцены как заправской лектор или известный ученый, а все его слушали, сидя в креслах. На конспектировании уроков чародей не настаивал. Он лишь проверял по списку присутствующих. Те, кто игнорировал занятия, после третьей галочке о пропуске вызывался на ковер к директору. Николай Яковлевич слыл мужчиной строгим и непримиримым к злостным нарушителям дисциплины, и его уважали не только родители детей-мещан, но и большая часть высокородного дворянства.

Не знаю, как другим, но мне было интересно слушать Ломакина. Чародей рассказывал интересно, с легким налетом юмора вспоминал различные казусы и утверждал, что магия — самое худшее, что могло произойти с человечеством. Не будь ее, развитие цивилизации пошло бы по иному пути, заставив ленивый ум работать на полную мощность, не прибегая к Стихийным силам. Но даже в мире магии именно неодаренные являются двигателем прогресса. Благодаря им появились самые разнообразные вещи, полезные в быту. Человек, обладающий искрой, может запросто извлечь огонь из окружающего его эфира с помощью элементалей, не заморачиваясь развитием цивилизационных удобств; а что делать простолюдину, лишенному сего Дара? Оставаться на первобытном уровне, разжигая огонь с помощью огнива? Нет, спасибо, мы лучше изобретем спички, а чуточку позже и до зажигалок пытливый ум дойдет. И теперь можно сказать, что магия и технология идут бок о бок, где-то пересекаясь, а где-то принципиально расходясь по фундаментальным вопросам.

В общем, Ломакин завоевал сердца гимназистов, и его факультатив всегда ожидали с нетерпением.

Сегодня Евгений Сидорович задерживался. Когда народ стал волноваться перед закрытыми дверями актового зала, он появился в конце коридора и стремительно подошел к толпе, несколько раз хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.

— Господа гимназисты! — когда шум затих, Ломакин обвел всех взглядом. — Вынужден вас огорчить. Сегодня лекции не будет. Мне нужно отлучиться по личным делам. По согласованию с директоратом все, у кого больше нет уроков, могут идти домой. Остальным рекомендовано возвратиться в классы и заняться самообразованием.

Возгласы разочарования слились с восторженными восклицаниями тех, кому выпало счастье пораньше слинять с уроков. Я тоже обрадовался. Можно обсудить с Иланой программу будущего визита к императору. Женские наряды меня не интересовали в той мере, в какой они беспокоили саму одноклассницу. В конце концов Светлана уже второй день подозрительно шушукается с ней на переменах, игнорируя меня. Надеюсь, Илана получит добросовестную консультацию, как себя вести.

На мое плечо легла тяжелая рука.

— Волховский, задержись на минуту, — услышал я голос Ломакина. — Отойдем в сторонку, а то молодые слонята растопчут нас в лепешку.

Мы встали возле окна. Чародей положил на подоконник черный кожаный портфель с изящной серебристой застежкой, и посмотрел на часы, что-то высчитывая. Я поймал взгляд Светы и показал жестом, чтобы она не ждала меня. На ее невысказанный вопрос пожал плечами, потому что сам ничего не понимал.

— Есть желание прокатиться со мной по делам? — прищурившись, спросил Евгений Сидорович. — Нам как раз хватит времени, чтобы вернуться к последнему уроку.

— А зачем я вам нужен? — с подозрением спросил я и напрягся.

— С тобой хочет поговорить один человек, — Ломакин не стал напускать туман, отчего я расслабился. — Он давно ищет возможность познакомиться.

— Вы можете назвать его имя? — узкая кишка коридора, в конце которой находился актовый зал, опустела. Я понизил голос.

— Могу. Это князь Мамонов.

У меня сердце предательски ухнуло вниз и забарабанило частыми ударами по ребрам. Какой-то непонятный испуг накрыл с головой, и пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоиться. Ломакин хорошо понял мое состояние и не торопил с ответом.

— Едем, — решительно сказал я. А чего тянуть-то? Как выглядит мой отец я уже знал по фотографиям из газет. Ну да, вживую не видел, но ведь рано или поздно придется встретиться. Сам же хотел, так что испугался-то? Надеюсь, это не очередная подстава, чтобы выкрасть меня.

Ломакин без колебаний провел меня по коридорам, не боясь, что кто-то из учителей заинтересуется, куда это преподаватель с учеником намылились. Мы вышли на улицу, и миновав внутренний двор для прогулок, оказались на служебной стоянке, где оставляли свои машины преподаватели гимназии.

Серебристый «Сенатор», мягко порыкивая на низких оборотах, выехал через открытые охранником ворота.

— А у вас не будет проблем, что вы с учеником выехали с территории гимназии? — я пристегнулся ремнем безопасности и пытался понять, куда Ломакин повезет меня. Выходило, что мы ехали в противоположную от булгаковского имения сторону.

— В свете последних событий мне стоило бы поостеречься, — усмехнулся Евгений Сидорович, ловко обгоняя тихоходов, не рискующих зря быстрой ездой по запруженному шоссе. — Тем более, что я новый человек в гимназии. Нет, Вик, не переживай за меня. Все в порядке.

— Откуда вы знаете моего отца? — задал я волнующий меня вопрос.

— Скажу честно… Мы давно знакомы. Помнишь, я рассказывал про случай, произошедший со мной в тайге?

— Да, помню. Но мне показалось, что вы многое утаили. Там было гораздо интереснее.

Ломакин рассмеялся:

— Наблюдательный ты малый, Викентий! Действительно, многое осталось за рамками повествования. Слишком тяжело далось мне путешествие по враждебной тайге. Просто чудо, что удалось выйти на людей. Прииск принадлежал семье Мамоновых. Вот так я и познакомился с твоим отцом, который помог мне подняться на ноги. Потом предложил поработать на него. Я не стал отказываться. Условия приемлемые, заработок приличный. Кто-то другой повел бы себя иначе?

— Не думаю, — рассудил я.

— И я о том же… Когда князь узнал, что я проживаю в Москве, он вышел на меня с просьбой помочь в одном деликатном деле. А точнее, свести его с молодым человеком, которого зовут Викентий Волховский. К тому времени я уже знал о тебе от Наташи Тучковой. Сначала мне показалось забавным столь удивительное совпадение, но, когда Георгий Яковлевич поделился своими предположениями о вашем родстве, я не сомневался ни на мгновение. А знаешь, почему?

— Почему же?

— Я в то время уже работал на князя и случившееся в его семье более-менее стало известно лично от него. Он рассказал, как младшая жена сбежала с сыном, и он не смог отыскать ее, потому что Аксинья Федоровна наложила чары сокрытия следов: аурные, физические и прочие, что даже по крови не сразу обнаружишь.

— Ничего себе! — поразился я. Мама мгновенно выросла в моих глазах. Стало стыдно. У такой сильной одаренной невероятно бездарный сын.

— Ага, — поддержал мое восклицание Ломакин и свернул налево, как только миновал двухуровневую развязку. — Скоро будем на месте. Подумай сам, Викентий, мог бы я ответить отказом человеку, много сделавшего для меня?