Вик Разрушитель 3

— Не пойму я тебя, Иван, — густо пробасил Борис Иванович, — чего вы так вцепились в этого мальчишку. Послушал разных людей, составил свое мнение. Ты, конечно, молодец, если пытаешься из незначительного момента выжать максимум выгоды. Но для мальчишки из сиротского приюта слишком много чести. Ладно, подарили вы ему перстень, но приглашать на обед зачем? Свою гвардию преданных преторианцев создаешь?

— Дядюшка! Мальчишка — родной сын Георгия Мамонова, это уже доказанный факт на уровне генетической экспертизы. «Золотой князь» тоже осведомлен об этом и теперь очень напористо идет в атаку. Подключил адвокатов, хочет вступить в тяжбу с Булгаковыми. Как видите, молодой антимаг что-то да значит для Мамоновых. Вот мы и продумываем вариант с выгодным обменом.

— То есть он нам не нужен? — Великая княгиня тихонько постучала ложечкой о край блюдца. — Ты хорошо подумал, Ваня?

— Поверь, тетушка, голову сломал, — без тени иронии ответил император. — Соблазн, конечно, остается. Парня можно по особой программе обучить на телохранителя и внедрить в группу личников под видом свитского. Его антимагия не прощупывается ни одной магоформой, и при неожиданной атаке, выбивающей все мыслимые защиты, он остается последней надеждой на спасение.

— Да уж, видели, — проворчал Борис Иванович. — Шикарное представление мальчишка устроил на День Рода. Впечатляет. Поэтому и удивляет твое решение идти на компромисс с Мамоновым. Оставил бы себе такой ценный артефакт. Почему бы не приставить его к Юрке? Как-никак, наследник. Много поездок за границу, встречи с влиятельными людьми, большая нагрузка на охрану. А твой…как его?

— Волховский, — подсказал цесаревич.

— Да, вот он и станет той невидимой обороной, последним редутом, так сказать.

— Мы об этом тоже думали, — ответил император, сцепив пальцы в замок. — Но пришли к мнению, что важнее пойти на союз с Мамоновыми, отдав мальчишку в родную семью. Нам нужен выход на Аляску, но князь Георгий просто так не предоставит нам такой шанс.

— А что такого ценного на Аляске? — Ольга Ивановна нахмурилась. Впервые что-то прошло мимо ее агентов, вынюхивавших в кулуарах Резиденции любую новость. — Зачем нам соседство с англичанами и Штатами? Или я чего-то не знаю?

Иван Андреевич переглянулся с сыном, в его глазах мелькнули искорки удовольствия. В кои веки ему удалось купировать утечку информации из Кабинета. Он, конечно, знал, что тетушка населила дворец своими послухами, но никак не мог вычислить, кто сливает каждое слово, сказанное на совещании или в приватных беседах. Мстиславский даже приказал проверить каждую комнату на предмет магической прослушки или на наличие тайных проходов между стенами. «Купол тишины» на совещаниях защищал от внешних воздействий, но ведь с Великой княгиней каждый из чиновников мог встречаться приватно. Как тут угадаешь? Поэтому оставалось уединяться с сыном в парке и подолгу бродя по дорожкам, обсуждать возникшую проблему с Мамоновыми.

Нет-нет, император не имел ничего против своей тетушки, но считал, что женское любопытство изрядно мешает «делать» политику в тишине. Если Великая княгиня сумела найти послухов в Резиденции, то кто мешает провернуть тот же фокус с нею самой?

— Племянник! — голос Ольги Ивановны стал необычно требовательным. — Я вижу, что у вас есть какие-то планы, могли бы и поделиться, раз обмолвились.

— Источник, — коротко сказал император.

— М-мм? — забавно промычал Борис Иванович и машинально пригладил седоватый пушок на макушке. — Я не ослышался?

— Нет, — взял на себя роль рассказчика цесаревич. — Полгода назад отец приказал провести ревизию в архиве, особенно по делам Дальнего Востока и Приамурья. У нас дотошные и любопытные архивариусы. Ведь многие документы датированы и восемнадцатым, и девятнадцатым веком. О них уже забыли, можно сказать. И обнаружился интересный доклад боярина Навродского, ходившего с научной экспедицией из Владивостока до Кадьяка в 1895 году. Для молодого сотрудника, почему-то увлекшегося чтением сего опуса на десяти страницах, несомненно, очень интересный документ. Может, время свободное появилось, или иные причины — не важно. Он обнаружил довольно пространное описание некоего зачарованного места, на котором стоит деревенька местных аборигенов. Название племени сейчас не вспомню… Якобы эти аборигены очень жестко пресекают любые попытки чужаков войти на территорию священной Силы, хотя и сами неохотно пользуются ею. Наши аналитики вдоль и поперек изучили этот документ, заодно и мифы аборигенов Аляски, и выдали версию, что там находится Источник. Причем, нетронутый.

— Кажется, я начинаю понимать, — усмехнулась Великая княгиня. — Когда эти земли купили Мамоновы?

— В начале двадцатого века, если придерживаться христианской хронологии, — ответил наследник. — Кажется, в первом десятилетии, но точно после падения на Тунгуске большого метеорита. Который, к сожалению, не раскрылся в качестве Источника.

— А сам князь знает про Источник? — ворчливо спросил дядюшка.

— Скорее всего, очень даже знает, но насколько известно нам, никаких экспедиций в тот район никто из Мамоновых не предпринимал. Это и есть наша цель. Отец своим повелением объявляет мальчишку родным сыном Георгия, ну а князь предоставляет нам половину пая на аляскинские фактории. Будем совместно развивать там экономику.

— А Георгий согласится на подобный обмен? — усмехнулась Ольга Ивановна. Она положила руки на стол и любовалась переливами камней. — Не считайте его идиотом.

— Логичным шагом для него будет дождаться совершеннолетия сына и на законных основаниях провести экспертизу, — заметил император. — Любой суд встанет на его сторону. Но Мамонов дал намек, что готов немедленно забрать мальчишку в семью.

— Ему же хуже, — пожала плечами старуха. — Мы потом заберем фактории и завладеем Источником.

— Он откажется в последний момент, — вдруг произнес Великий князь Борис. — Вот увидите. Красиво увильнет в сторону и скажет, что передумал. Будете потом носиться с мальчишкой как с писаной торбой. А в положенный срок Мамоновы заполучат его себе.

— Он только-только наладил отношения с младшей женой, — возразил цесаревич. — Аксинья Федоровна не простит его, если упустит сына.

— Когда Мамонов слушал женщин? — усмехнулась Великая княгиня. — Он своих жен наказал за один проступок, когда Аксинья Гусарова убежала из семьи. Думаете, время его изменило?

— В любом случае мы не в проигрыше, — пожал плечами цесаревич, не дожидаясь ответа отца. — Мальчишку возьмем под свое крыло и обучим, будет «преторианцем», раз уж предложили такой вариант.

— Мне вариант с факториями нравится куда больше, — бросил старый князь. — Надо создавать альянс с Мамоновыми, чтобы присматривать за ними. Они стали слишком независимыми. Однажды проснемся и узнаем, что за Каменным Поясом появилось новое государство.

— Дядюшка, ты свои опасения высказываешь уже тридцать лет, если не больше, — усмехнулся старший Мстиславский. — Помню, когда я стал Главой Рода, ты говорил так же.

— И дальше продолжу, — проворчал Великий князь Борис. — Твой отец, а мой старший брат гораздо четче понимал проблему и пытался купировать ее…

— Помню, помню, — кивнул император, — когда Яков Мамонов испепелил парочку наемников, посланных отцом в Ленск. Грубая, глупая и неэффективная акция. Только разозлили «золотую» семейку. Лет десять, не меньше, улаживали конфликт. Объясни мне, дядюшка, зачем нужен был такой откровенный посыл к вражде?

— Мягкотелым был Андрей, поэтому и пришлось замиряться, — поддержала брата Великая княгиня.