Вик Разрушитель 7

— Слышать подобную речь от мальчика довольно забавно, — улыбнулась женщина. — Откуда такая уверенность, что русский император не заберёт все мои наработки? Я хочу совершенствовать «Арморекс», и в этом вижу свою цель. А с Меллонами или одна — это уже вторично.

— Не скажите, — помотал я головой. — Одной вам проект не вытянуть, это же понятно для всех, кто крутится в подобных сферах. Техномагия постоянно совершенствуется и усложняется, и в долгосрочной перспективе одиночки начинают проигрывать. Да, многие концерны, что в России, что в Европе, пока отстают в разработке современных двигателей, но уже есть прорыв в создании композитной брони, уменьшающей вес всего бронекостюма. А если допилят интегратор, то выйдут на уровень левитации.

— Допилят? — вздёрнула брови Арабелла.

— Доработают, — я усмехнулся. — И линейные двигатели — не такой уж секретный проект, как вам кажется, мисс Стингрей. Я говорил ранее, что через два-три года вас просто выкинут с рынка мощные корпорации. А Меллоны, если вы пойдёте под его крыло, сделают так, что вы будете получать мизерный роялти от своего «Арморекса» до конца жизни, и будете рады куску хлеба с колбасой.

— Наглец, — обронил Дик Трейси. — Но он прав, дорогая.

«Дорогая? О, какие у них интересные отношения!»

Арабелла зло зыркнула на мужчину, понимая, насколько не к месту сейчас он высказался, потом перевела взгляд на меня.

— Я предпочитаю говорить с людьми, облечёнными полнотой власти в своих кланах, — произнесла она после недолгого молчания. — Но ты же понимаешь, насколько вырастут мои требования после произошедшего. Да, я говорю об артефакте.

— Шантажируете?

— Конечно, — легко согласилась Арабелла и пожала плечами. — И к нему заложник, как кусочек сладкого пирога к чаю. Князю некуда деться. Или информация уйдет к Энтони Меллону. Не думаю, что старику понравится ситуация. Как-никак, партнёры.

— Вы с огнём играете, мисс Стингрей, — я поднял руку, на которой висел блокиратор. — В таком случае буду вынужден сделать всё возможное, чтобы сохранить в тайне случившееся на священных землях коюконов.

— Ты мне угрожаешь, мальчик? — рассмеялась женщина и выставила перед собой пилку. — Да у тебя блокирующий артефакт на руке. Сейчас ты слаб как младенец.

— А как мне удалось свалить с ног триста килограмм железа? — с усмешкой поинтересовался я, формируя перед собой концентрированную массу воздуха, чтобы гарантированно сбить с ног и оглушить Дика, а заодно и Шершня, который находился в коридоре. — Открою вам маленький секрет. Меня научили обходить блокировку, и только из-за желания пригласить вас к сотрудничеству, я не стал ломать ваших пилотов.

И лёгким движением «открытой ладони» направил часть энергии в сторону окна. Занавески заколыхались, металлическая гардина вздрогнула, но удержалась на месте. Стекло жалобно задребезжало, по нему пробежала трещина.

Трейси, кажется, поверил мне быстрее, чем Арабелла. Он вскочил на ноги, закрыл собой женщину и выставил перед собой руки с раскрытыми ладонями.

— Финиш, господин Мамонов! Давайте без угроз и демонстрации своих ментальных способностей! У меня давно возникли сомнения в эффективности блокиратора, а после того, как вы приложили Гавану, они только усилились. Вы поступили благородно, что не стали сопротивляться, иначе бы не все вернулись в факторию.

— Хоть один разумный человек нашёлся, — пробурчал я, неприятно удивляясь, как быстро Трейси сообразил об иной природе моих способностей. И не стал убирать Силу. С удовлетворением ощущал, как передо мной клубятся потоки спрессованного воздуха, готовые одномоментно разрушить эту комнату. Возможно, и на гостиницу хватит. Но я не хотел устраивать здесь тотальное уничтожение. Вот только Арабелла…

— Азиатские техники? — с любопытством спросил Дик, присаживаясь рядом с ней.

— Учился немного.

— Теперь понятно, почему с вами китаец.

Я не стал поправлять его. Чем меньше знаешь, тем крепче спишь и дольше живёшь. А то вместо одного человека придётся ликвидировать двоих.

— Мистер Трейси, убедите мисс Стингрей принять моё решение, — я поглядел на Дика. — Поверьте, оно самое здравое. Меллоны вас обманут и выкинут на помойку, когда заберут всё, что вам дорого. Самое лучшее сейчас — дать мне поговорить с отцом, чтобы он убедился в моей безопасности. Так вы заработаете очки в свою пользу. Если же вы желаете получить компенсацию за использование движков без разрешения правообладателя, то князь Мамонов заплатит её при одном условии. Вы переезжаете в Россию и мы подписываем всеобъемлющий договор о сотрудничестве.

— Вы умеете торговаться, принц, — улыбнулся Дик, убедившись, что я не собираюсь буянить.

— Так если ко мне с уважением, то и я мягкий и пушистый, — отшучиваюсь в ответ. — Итак, мисс Стингрей? Ваше решение?

— Оно неизменно, — твёрдо произнесла упрямая Арабелла. — Ты остаёшься под моим присмотром, пока я веду переговоры с князем Мамоновым. Компенсацию я в любом случае получу, ну и кое-что ещё…

Нет, эту даму нужно осаживать без всяких сантиментов. Но… подожду, о чём она договорится с отцом.

— А какое сегодня число? — спросил я.

— Восемнадцатое августа, — не удивившись, ответил Дик.

Ого, с момента переноса Небесного Камня через портал прошло десять дней. А мне показалось, что по тайге и тундре мы бродили две недели, не меньше. Ну что ж, время для возвращения на «Аквамарин» есть. Можно и расслабиться.

— Ну ладно, тогда я пойду, — демонстративно встаю. — Только не забудьте, господа, что мне нужно к началу учебного года быть в Москве. У нас очень серьёзные преподаватели, они не любят, когда ученики прогуливают занятия.

— Молись, юноша, чтобы твой отец оказался благоразумным, — усмехнулась Арабелла на пассаж про учёбу. — Скотти!

Шершень ввалился в комнату мгновенно, как будто стоял с той стороны, навалившись на дверь. Окинув взглядом нашу компанию, успокоился. Думал, что я тут бушую?

— Отведи мальчика в гараж, и утром не забудь накормить заложников, — приказала Арабелла.

— А что делать с индейцем?

— Как решу все дела, отпустим, — она пожала плечами. — Мне абориген не нужен.

Обратно мы шли по той же дороге, только менее оживлённой. Люди ложились спать перед завтрашним тяжёлым днём. Это мы развлекаемся, а работники пашут, чтобы прокормить себя и семьи.

Монах так и продолжал сидеть на лавке, только теперь из радиоприёмника бодро тренькало банджо и бренчала гитара под хрипловатый голос какого-то местного певца.

— Босс, когда сменишь? — спросил он, увидев нас.

— Через полчаса, — Шершень толкнул меня в раскрытый проём двери. — Топай, и сидите там тихо.

Дверь захлопнулась заскрежетал засов. В темноте ничего не было видно, поэтому я выставил руки перед собой, чтобы не наткнуться на полки или какую-нибудь железку. Храп Паналыка слышался слева, а где наставник?