Вик Разрушитель 8

— Мы выплатили виру, — с ледяным спокойствием ответил Куракин.

— Видимо, игра с законом на кончике ножа очень привлекает княжича Алексея. Скажите, князь, а каким он был в детстве?

— Даже не стану обсуждать это, — отрезал Кирилл Владимирович. — Он мой сын, и я в нём уверен.

— Это хорошо, что уверены, — Корнилов умел проявлять такое же ледяное спокойствие. Его совсем не волновали угрозы людей, стоящих выше по статусу. Он являлся воином Империи, защищал её тем способом, на которое имел все полномочия, и не давал свалиться в череду аристократических войн. — Но к вашему сожалению, князь, вырисовывается неприглядная картина. Нападение на усадьбу Гусаровых без мотива — это нонсенс. Мотив был.

— Мы к Гусаровым вообще никакого отношения не имеем, — скривился Куракин. — Обычный боевой род, коих в России хватает. Да тех же Булгаковых возьмите. Кстати, почему бы не побеседовать с Олегом Семёновичем?

— Мы уже разговаривали с Главой. Да и не было никакого мотива у Булгаковых влезать на поле мелкого боевого рода.

— А у Куракиных был?

— Его Императорское Величество очень уважает ваш Род за лояльность и служение Отчизне. И мы не имеем право без фактов обвинять кого-либо в измене. Но допрос пойманных наёмников дал нам ниточку, ведущую к заказчику. И он принадлежит к очень именитому Роду. Вы же понимаете, что приглашение наёмников из-за рубежа подрывает безопасность государства. Ещё раз хочу напомнить: есть основания считать кого-то из вашей Семьи этим самым заказчиком. Николай Юрьевич просил меня быть очень деликатным в этом вопросе, поэтому я прошу вас отнестись серьёзно к нашему желанию узнать всю правду. Мы даём слово, что ни капли информации не покинет пределы здания ГСБ. Даже если ваш сын, или ваши братья решили чужими руками осложнить жизнь Мамоновым и Гусаровым, являющимися родственными семьями, то мы можем прийти к согласию и закрыть неприятную тему. Но вира должна быть выплачена и Гусаровым, и княжичу Мамонову.

— Не треснет ли харя у мальчишки? — Куракин побагровел от прилива крови. — А мне вот кажется, что ему понравилось запускать руку в наш карман. Любая неприятность, происходящая с ним, оборачивается обвинением. Может быть, князю Георгию уделить пристальное внимание сынку, которого он искал пятнадцать лет? Ни воспитания, ни уважения к старшим! Зато под защитой Мстиславских он стал себя чувствовать чуть ли не бессмертным!

— Поаккуратнее, Кирилл Владимирович, со словами, — покосился на диктофон Корнилов.

— А чего мне бояться? Мы все из одного гнезда Гедиминовичей! И все равны друг перед другом по праву крови. Просто Мстиславские стоят чуть выше всех нас, потому что другие признали их главенство исходя из исторической необходимости, — Куракин сам понимал, что его несёт, поэтому чуть сбавил обороты.

Майор Корнилов покачал головой.

— То есть вы не хотите по доброй воле рассказать, зачем затеяли тайные игры с данами?

— Ни я, ни мой сын, ни мои младшие братья не замешаны в интригах с наёмниками, — твёрдо заявил Куракин. — Возможно, кто-то прикрывается нашим именем и хочет столкнуть наш Род с императором. Это единственное объяснение, почему всплыла фамилия Куракиных.

— Хорошо, Кирилл Владимирович, — Корнилов выключил диктофон, поднялся и подошёл к сейфу, чтобы положить туда прибор записи. — Я не смею настаивать на более скрупулёзной беседе, поэтому покидаю вас. Задержитесь ещё на несколько минут. С вами хотят поговорить.

— Какого чёрта? — князь недоумённо проводил взглядом штаб-офицера, который вышел за дверь, не прикрывая её. И почти сразу в кабинете появился человек, при виде которого Куракин непроизвольно встал.

— Садись, Кирилл, не в армии, — махнул рукой император, занимая место Корнилова. Он не стал снимать пальто, только расстегнул его. — Скажу тебе одну неприятную вещь. Заигрался твой сынок. Или ты намеренно дал ему столько воли, что ему башку снесло. Ничего сейчас не говори! Мне надоело выслушивать постоянные жалобы на его невыдержанный характер, на бесконечную грызню с молодыми дворянами, которые ему почему-то поперёк горла встали. Мне непонятны дурные выходки Алексея по отношению к княжичу Мамонову. Это уже не первый конфликт, который он раздувает. В папке собраны все показания, — Мстиславский кивнул на раскрытую папку, которую майор Корнилов оставил на столе. — Что мне делать? Отправить парня в армию? Так он даже военную подготовку не проходил. Или на Кавказ, к егерям? Пусть контрабандистов гоняет. А то и на южные рубежи в помощь казакам? Ты ведь прекрасно знаешь характер своего сына. Но последние события заставляют меня задуматься в разумности всех Куракиных…

— Государь, я не потерплю… — набрал в себя воздух взбешенный князь Кирилл.

— Говорю я, а не ты, — ледяным голосом сказал император. — Наёмники-даны приехали в Россию по нескольким маршрутам, чтобы их нельзя было отследить. И первым делом решили напасть на Гусаровых, что не укладывается ни в какие логические рамки. Несколько дней назад произошло нападение на княжича Мамонова. Мать Андрея — урождённая Гусарова. Думаю, параллель понятна? Куракины всегда были лояльны нашему Роду. Что тебе не понравилось? Решил вбить клин между нами и Мамоновыми?

— Иван Андреевич, ты это чего? — краска схлынула с лица Куракина и сменилась бледностью. — Ты меня в измене подозреваешь?

Кулак императора с грохотом опустился на крышку стола.

— Я не в измене тебя подозреваю, а в дурости, которую ты творишь! — рявкнул Мстиславский. — Как-то интересно получается, Кирилл, что мелкие дворянчики, подравшиеся с Мамоновым, вдруг оказываются убитыми и закопанными в лесу, как безродные ублюдки. А третьего, по которому тюрьма плачет, свитские твоего сынка искали по всей Москве. Зачем? Мне снова государеву волю применять?

— За что?

— Угомони сына. Посади на цепь, или отошли его к чёртовой бабушке, чтобы перестал баламутить светскую молодёжь. Почему до сих пор не сыграна свадьба с Натальей Турчиновой?

— Девка дурит, оттягивает бракосочетание, — как-то жалко оправдался князь Куракин.

— Всё самому делать приходится, — проворчал император. — Значит, так. Следствие вышло на человека из вашего Рода. Именно он занимался контактами с ЧВК «Корсары». Я уверен, ты его знаешь, даже если сам не давал прямой приказ. Он должен исчезнуть. Навсегда. Далее: женишь в скором порядке Алексея и отсылаешь его с молодой женой в Витебск. Там же ваше поместье? Пусть наводит порядок, а заодно прощупает ситуацию с местной аристократией. Чем она дышит, какие настроения… Поживёт там годика три-четыре, а потом можно и обратно в Москву. Надеюсь, к тому времени дурь из башки выйдет. Гусаровым возместишь разгром, который учинили наёмники. Я подумал, что виру нужно провести через финансовые структуры, как помощь от властей Москвы. И тебя не засветим, и людям приятно.

— А мальчишке снова приз? — горько усмехнулся князь Куракин, осознав, что император ловко использовал его незавидное положение, и ещё больше повысит свой авторитет, помогая Гусаровым. Ещё и в газетах осветит этот момент. Везде в выигрыше.

— Ты про Мамонова? — усмехнулся Мстиславский. — Даже не знаю, что делать. Он же на Алексея зуб точит. Представь, в одиночку пятерых наёмников раскидал. Двоих насмерть, а троим руки-ноги переломал. Это уже не тот мальчик, которого можно было пинать и оскорблять. Теперь Андрейка сам кого хочешь в бараний рог согнёт. У вас же «Фармия» выпускает огромную номенклатуру лекарственных препаратов? Вот и сделай доброе дело, преподнеси в дар пару фур с лекарствами и медицинским оборудованием для клиники, в которой сейчас лежит раненый телохранитель Мамонова.

— Я бы мог Целителя послать, — буркнул Куракин, лихорадочно обдумывая, что ещё потребует государь. Ведь правы были его братья, когда пытались дать укорот Алёшке. Парень и в самом деле почувствовал себя вершителем судеб, перестал смотреть по сторонам. Как только появлялась возможность, кусал этого Мамонова. И дела с иностранной ЧВК вёл он через одного боярина, связанного вассальной клятвой с Куракиными. Живёт он в Амстердаме, представляя «Фармию» в Европе. Поэтому ГСБ не может предъявить свидетеля сговора. Не достали его ещё, а значит, надо торопиться и зачищать концы. Намёк императора был недвусмысленным. Ему даётся время. Выполнив волю Мстиславского, Куракины остаются чистыми и дальше продолжают вести свои дела и богатеть. Алексея и в самом деле нужно отправить подальше. Здесь сейчас будет опасно. Люди князя Георгия уже прибывают в Москву. Альянс начинает свою деятельность, и против него идти гибельно.

— Не нужно Целителя, — покачал головой император. — Для тебя это не вира, а всего лишь меценатство. Ещё будешь купаться в лучах обожания.

— А сливки снимешь ты, государь.

— Конечно, — кивнул Иван Андреевич, расслабленно поведя плечами. — На то я и император, заботящийся о своих подданных. Зато пытаюсь закрыть неприятную историю, в которую вы почти двумя ногами влипли. Согласись, размен справедливый.

— Справедливый, — нехотя произнёс Куракин. — Скажи, государь, а почему бы сразу не вызвать меня на аудиенцию и сказать всё это в Зарядье? К чему спектакль?