Вик Разрушитель 8

— Чисто. Можешь скидывать броню.

Вот теперь показываю парням знак, что можно приступать к разборке. Дождавшись, когда грудные пластины разойдутся в стороны, выполз на холодный воздух мокрый, как после душа.

— Быстрее, орлы, — Гена, поддавшись всеобщему возбуждению, торопил Ворона, Ваню и Алексея, и без того шустро крепивших фалами корпус «скелета». Механики подсмотрели такой способ транспортировки у Гусаровых и признали его действенным для экстренного срыва.

— Мы на месте! — послышался голос Петровича. — По машинам, живо-живо!

Я падаю на заднее сиденье внедорожника, салон тут же набивается людьми. Ждём сигнала от механиков. Наконец, фургон дважды мигнул фарами, готовый к движению.

— Всё, погнали! — Сыч хлопнул по плечу Юру Болдина, нашего сегодняшнего водителя.

Внедорожник взвыл и с пробуксовкой сорвался с места, оставляя на влажной земле ямы от колёс. Мы пристроились за фургоном, который тоже летел, как сумасшедший.

— Как бы хана «скелету» не пришла от такой езды, — выдохнул я, откинувшись на спинку сиденья. На мне оставался комбинезон, верхняя одежда лежала в фургоне. Не знаю, отчего затрясло: откат, или тонкая ткань пропускала прохладу. Куан, сидевший рядом, дал мне фляжку. Я глотнул, ощущая горьковатый привкус зелья, мгновенно связавшего язык. Зато сразу стало тепло, ядро перестало перекачивать кубометры энергии по каналам. Всё-таки откат.

— Гена не допустит, — уверенно ответил наставник.

— Откуда там взялся экзо-пилот? — спросил я. — Вы же все углы обшарили, никого не нашли.

— Вероятно, привезли на презентацию новую модель, — выдал версию Нечай, сидевший впереди. — Поставили где-нибудь в укромном месте под лестницей, вот и не видели. А перед гульбой пилот уже был в костюме. Вот и профукали момент.

— Я никого не убил? — больше всего меня волновал этот вопрос.

— Нормально вышло, — успокоил Петрович. — Чётко стрелял, ровненько, по строчке. Ну и пилота здорово приложил пулемётом. Представляю, какая у него рожа была…

И все заржали, выплёскивая напряжение. Может показаться, что сотворённое нами — детская шалость молодых и стариков, решивших развлечься от скуки. Но нет. Это была демонстрация для Шульгина, чтобы тот умерил свой пыл и перестал лезть в чужой огород. Я уверен, что он быстро сообразит, кто напугал его людей и испортил красивый дом.

— Погони нет? — спросил я, оборачиваясь.

— Нас никто не преследует, — сказал Куан, отбирая у меня фляжку, к которой я присосался, привыкнув к вяжущей горечи успокаивающего зелья. — Больше ни одного пилота в доме и на улице не было.

Мы выскочили на трассу и прибавили скорость. Свет фар выхватывал едущий впереди фургон, все расслабились. Внезапно у него вспыхнули тормозные габариты, зашипела рация.

— У нас проблема, — раздался голос Эда. — Трасса перекрыта.

— Вот же дерьмо, — медленно проговорил Юра, притормаживая вслед за фургоном.

Дорога впереди была перегорожена парой бронеавтомобилей, обращенными пулемётными турелями в нашу сторону. Ещё две полицейские тачки с проблесковыми маячками стояли за ними, а белый «Сенатор» притулился на обочине. Возле него стояли несколько фигур, облачённых в боевое снаряжение. Фургон тут же был взят на прицел, а ещё трое пошли к нашему внедорожнику.

— Эд, кто это? — спросил я в рацию.

— Непонятно. Ведомственных номеров не видно, но вроде бы не клановые гвардейцы, да и на ГСБ не похоже, — скороговоркой произнёс старший личник. — Мутные типы, рожи спрятали под шапочками. Но к нам не лезут, просто стоят.

— Вижу, — я забеспокоился. А если это Шульгин подстраховался? Или кто-то успел ему позвонить? Да бред, никто бы не успел за такое короткое время организовать засаду. Восемьдесят километров — это не от Зарядья к Кремлю доехать. Кто-то слил нашу акцию? Но я никому не говорил, даже своим девчонкам. Среди своих людей крыс нет. Тогда кто и зачем?

В окошко со стороны водителя вежливо постучали. Двое бойцов в балаклавах стояли чуть поодаль и держали машину на прицеле.

— Спокойно, братцы, — сказал я, лихорадочно прокручивая варианты, при которых мы все остаёмся живыми. Но ничего путного в голову не приходило. — Юра, дверь не открывай, стекло опусти наполовину. Убить хотели бы, давно изрешетили бы.

Болдин выполнил приказ, хотя я знал, что он держит на коленях пистолет и направляет ствол в сторону человека, склонившегося сейчас к окошку.

— Андрей Георгиевич, не соблаговолите ли выйти наружу? — раздался ироничный и такой знакомый голос. — Может, объясните, зачем устроили террор на «Северной вилле» и запугали всю шушеру, что там гуляла?

Конец восьмой книги