Вик Разрушитель 8

— Знаете, Андрей Георгиевич, я не против прогулки по свежему воздуху. Да и пахнет приятно, чувствуете? Почему-то люблю, когда листья жгут.

Я вытянул руку в приглашающем жесте, и мы неторопливо зашагали по дорожке, идущей вдоль особняка. Садовник с помощником сгребали палую листву и сухие обрезки веток к уже горящим кучкам, и аккуратно подкладывали в огонь. Тут же вверх поднимался сладковато-горький дым и растворялся в прозрачном воздухе.

Мы обогнули особняк и по дорожке углубились в парк. За нами тут же пристроились Игорь и Яким. Казаков сделал вид, что подобное сопровождение для него не в диковинку, аккуратно затолкал перчатки в карман пальто.

— Я смотрел ваше досье и резюме, оставленное в конторе по найму, — дав некоторое время гостю обвыкнуться с незнакомой обстановкой, сказал я. — У меня возникло несколько вопросов. Надеюсь, вы понимаете, что откровенность приветствуется.

— Конечно, Андрей Георгиевич. Но любая откровенность имеет свои границы.

— Логично. Мне нужно знать, кому я доверяю управление усадьбой. Ваша личная жизнь меня не касается. Кроме одного факта. Почему вы бросили карьеру офицера?

— Родители очень хотели видеть меня офицером, — выдержав паузу, словно раздумывая, нужно ли раскрывать истинные мотивы своего поступка, ответил Казаков. — Поэтому после четырёх лет гимназии я поступил в кадетское училище, которое успешно закончил, что подстегнуло меня учиться дальше. Подал заявление в Тверское юнкерское училище, сдал экзамены. Но незадолго до присяги погибли родители. В автомобильной аварии. Остались две младшие сестры, которых надо было поднимать на ноги. Сами понимаете, Андрей Георгиевич, что военная служба серьёзно ограничивала мои возможности. Поэтому подал рапорт об отчислении с переводом в Московский финансово-управленческий институт. Иначе бы пришлось заново проходить экзаменационную круговерть. В общем, рапорт удовлетворили, я стал гражданским. Оказывается, у меня была тяга не только к военной службе. Скорее, даже меньше, чем к той профессии, которую я захотел получить. Закончив первый курс, понял, что не вытягиваю. Нужны были деньги. Поэтому перевёлся на заочное отделение, а работал на продовольственных складах господина Русанова сначала простым работягой «принеси-подай», но постепенно поднимался вверх, от приказчика до помощника бухгалтера. Освоил много смежных специальностей, а когда получил диплом, ещё три года поработал у Русанова, после чего понял, что пора искать работу по своей профессии. Согласитесь, с дипломом управленца сидеть в бухгалтерии без возможности карьерного роста — нонсенс.

— Кумовство? — понятливо кивнул я.

— Можно и так сказать. Главным управляющим был брат Русанова. Конечно, на этот пост мне путь был заказан.

— У вас за плечами четыре Рода, где вы вели хозяйственную деятельность, — заметил я. — В среднем, за десять лет после ухода от Русановых, вы в каждом из них проработали около трёх лет. Почему прекращали контракт? Вы амбициозны, невыносимо справедливы, или пойманы на воровстве? Любовные истории, возможно?

— Мне нужно было выдать сестёр замуж, — поиграл желваками Казаков. — С хорошим приданым, чтобы им в лицо никто не посмел сказать, что нищету берут в семью. Дескать, одолжение делаем. Я девочек обеспечивал все годы, пока они учились, получали высшее образование, ну и на приданое откладывал. Для молодого специалиста-управленца получать жалование в триста рублей в неделю считалось неплохим результатом. Но я понимал, что с такими деньгами не получится содержать сестёр. Конечно, хозяева, у которых я работал, не очень охотно шли на просьбы своих работников.

— То есть вы жадны до денег?

— Если вопрос стоит именно так — да, — ответил Казаков, глядя себе под ноги. — Но жадность моя проистекала из вполне обычных желаний. Я хороший управленец, это даже в рекомендательных письмах отмечено. Просто… где вы видели хозяина, который щедр с наёмным работником?

— Ну да, спорить не стану, — я хмыкнул. — Продолжайте, пожалуйста. Ведь это ещё не всё?

— Решил я больше с дворянами не связываться, и обратил свой взор на купечество. Они, хотя бы умеют деньги считать, но умелого работника всегда поощрят. Последние пять лет прослужил у купца Чекушина, пока тот не разорился.

— Как же так? Вы к тому времени уже набрались опыта, могли бы предотвратить надвигающуюся беду.

— Он сам проигрался в карты, — сухо ответил управляющий и заложил руки за спину. — Долгое время старательно скрывал сей постыдный факт, пока я не почувствовал неладное. Закладные, кредиты, вексельные обязательства — всё это вскрылось в один момент, и усадьбу пришлось продавать. Семья уехала куда-то в Подмосковье, где было небольшое поместье. Сам Чекушин чудом избежал тюрьмы.

Мы обогнули вытоптанную поляну для тренировок, и Казаков с интересом разглядывал макивары, торчащие из земли в кажущемся беспорядке, а также строящуюся полосу препятствий.

— Можно нескромный вопрос?

— Конечно, в пределах разумного, — улыбнулся я.

— А вы в самом деле являетесь хозяином этой усадьбы? — всё-таки мужчина осторожно подбирал слова. — Насколько мне известно, она принадлежала роду Ушатых.

— Да, принадлежала. Но потом они меня обидели, и в качестве виры я забрал её, — небрежно ответил я.

— Но… Они же обвинялись в государственной измене.

— Так вышло, что попутно и меня задели. Вы о покушении на Болотном слышали?

Казаков почему-то сильно задумался, отчего на его лбу появились морщины.

— Ну, конечно же, — он рассмеялся. — А я-то всё никак не мог понять, почему в конторе намекали на связь княжича Мамонова с императорской семьёй, и что моё назначение курировала сама Великая княжна Лидия. Волховский Андрей… Это ваш псевдоним, когда выступаете в экзо-боях?

— В скором будущем Волховский-Мамонов, — представился я. — Основатель младшей ветки княжеского Рода Мамоновых. Немного пафосно, согласен. Но вы должны понимать, где будете работать.

— То есть я принят?

— Я доверяю своей боевой партнёрше — Великой княжне Лидии Юрьевне — поэтому даю вам возможность проявить свои профессиональные навыки. Скажем, испытательный срок в полгода вас устроит? За это время вам нужно провести ревизию активов, составить бизнес-план, нанять нужное количество людей для нормального функционирования усадьбы, но так, чтобы не разориться. Если я сочту ваши действия правильными и разумными, то будем работать вместе.

— Думаю, это правильный подход, — кивнул Казаков. — Но, обычно, мне давали год.

— Года у меня нет, к сожалению. Но я не требую, чтобы через шесть месяцев вы обогатили меня, как восточного падишаха. Мне нужно направление, перспективы. Понимаете? От того задела, который вы мне предоставите, и будем отталкиваться.

— Да. За полгода справлюсь, — уверенно ответил мужчина, и этот настрой мне очень понравился.

— У вас есть свой дом, квартира?

— Живу в Нагатино, у супруги есть свой дом, хозяйство, — кивнул Казаков. — Оттуда езжу на работу.

— Через половину Москвы добираться до Сокольников — не самая лучшая идея, — я задумался. Мы обошли тренировочную поляну и небольшой яблоневый садик, после чего направились к особняку. — Это хлопотно и затратно. Не желаете переехать сюда? В доме есть гостевое крыло, можете жить там.

— Супруга не согласится, — усмехнулся будущий управляющий. — Козы, гуси, куры, утки — на кого оставить?

— Большое хозяйство…

— Даже не представляете, какое!

— Дети есть?

— Старший сын служит в пограничных войсках. Есть дочь пятнадцати лет. У меня предложение, Андрей Георгиевич. Я могу жить в особняке всю рабочую неделю, а вечером в пятницу, ну, или следующим утром буду уезжать домой. Когда работал у Чекушина, так и делал. График приемлемый, уверяю.

— Давайте попробуем, — я не стал спорить. Какая разница, где будет жить человек. Главное, чтобы его работа меня удовлетворила. — Но в таком случае ваш рабочий день становится ненормированным, вы же понимаете? Я могу, например, прийти к вам в десять часов вечера и просидеть до полуночи, выслушивая отчёт.

— Это не проблема. Я и не по таким графикам работал.

— Хорошо, — мы остановились возле крыльца. Запах сгорающих листьев здесь ощущался гораздо слабее, чем в парке. — В таком случае жду вас в понедельник в восемь утра, пока я не уехал в лицей. Вопросы?

— Вы умолчали о жаловании, — губы Казакова тронула улыбка.

— Сколько вы сами желаете получать?

— Как хорошего специалиста — не буду скромничать, что мой опыт управления хозяйством весьма обширен — меня устроит семьсот рублей в неделю.

Я про себя усмехнулся. Казаков и в самом деле себя ценил весьма высоко. Он знал, что все данные по работникам, прошедшим через конторы, занимавшимися контрактами, стекались в Главное Управление по найму и хранились там определённое количество лет. Знал или подозревал, что финансовая статистика находится у меня на руках, и, тем не менее, довольно смело, не мямля, заявил о своих притязаниях на более высокую заработную плату. Хотя, есть у меня подозрение, что Виктор Олегович получал некую сумму за свои услуги «чёрным налом», от самого Чекушина. Ну, так делают многие, чтобы платить меньше налогов. Ничего удивительного.