Викинг
Шрифт:
– Это я понимаю. Все наши люди живут здесь в поселке?
– Да, большинство – здесь. Только пастухи на равнине – охраняют стада овец.
Свен сделал Виктору знак следовать за ним, и они оба вошли в маленькую закопченную хибару. Внутри этой черной от копоти, дымной лачуги, стояла ужасная жара, и Виктор с первого взгляда догадался, что они находятся в кузнице. По стенам было развешено всевозможное оружие – мечи, наконечники копий, боевые топоры, шлемы и щиты. А в центре кузницы, у наковальни, стоял высокий, мускулистый, мокрый от пота мужчина в одной кожаной жилетке и узких штанах. Он резкими энергичными движениями раздувал
– Эйрик! – позвал кузнеца Свен. – К тебе пришел наш ярл.
Эйрик оторвался от наковальни и заулыбался пришедшим. Опустив молот, он сделал к ним пару шагов и поклонился.
– Ярл, мы были так благодарны богам за то, что они возвратили тебя нам.
– Спасибо, Эйрик, – Виктор посмотрел по сторонам. – У тебя тут, как я посмотрю, солидная фирма. Эйрик нахмурился и озадаченно сказал:
– Канут говорит мне, что ты прошлой ночью потерял в битве свой меч. Он у тебя сломался, да?
– Ах, да! Было дело, – улыбнулся Виктор при воспоминании о том, как пытался вчера сразиться своим бутафорским оружием.
Эйрик пошел в дальний угол кузницы и, сняв с полки большой меч, вернулся к конунгу. Он протянул Виктору оружие и, глядя ему в глаза, сказал:
– Это для тебя, ярл. Я делал его с самой осени, чтобы подарить тебе!
Виктор даже затаил дыхание от восхищения. Длинное и широкое стальное лезвие грозной тяжестью легло ему в ладонь. Это оружие было настоящим шедевром кузнечного ремесла. Изготовленное из сваренных между собой металлических полос; прекрасно закаленное, оно поражало тщательностью и качеством обработки. Рукоятка меча была украшена золотом и драгоценными камнями, а вдоль отсвечивавшего голубоватым блеском лезвия, шел затейливый узор из переплетенных злобных змей. Виктор и представить себе не мог, что такие замечательные творения рук человеческих могли изготавливаться во времена викингов в их примитивных мастерских.
Он благодарно кивнул кузнецу.
– Спасибо, Эйрик. Я глубоко тронут, – большая честь для меня принять твой дар.
Мужчина радостно улыбнулся, его лицо при этом осветилось и стало каким-то по-детски мягким.
– Ну что ты, ярл, это для меня огромная радость видеть, что тебе мой дар пришелся по душе.
– А где вы берете железо для своих заготовок?
– Там, среди холмов, мы добываем болотную руду, – Эйрик подмигнул Свену. – И гномы нам в этом помогают. А золото, серебро и другие драгоценности мне дают наши воины, когда возвращаются из своих походов.
– Прекрасно! – Виктор осмотрел горн и очаг и спросил: – А, кстати, вам вообще, что-нибудь известно о существовании дымоходов? – Эйрик покачал головой, а выражение его лица ясно показывало, что ему непонятно, о чем это говорит ярл. Виктор это тоже понял и произнес: – Ну, ладно. Нам нужно все это как следует обсудить на днях.
– Да, ярл!
Свен и Виктор покинули кузницу и направились к узкому длинному строению, двойные широкие двери которого были отворены. Когда мужчины вошли внутрь, Виктор изумленно посмотрел на стойла, доверху наполненные охапками сена. В нос им ударил сильный
запах навоза, и он сразу догадался, что они оказались в древней примитивной конюшне.Конунг посмотрел на Свена.
– А сюда мы зачем пришли?
– Я подумал, может быть тебе захочется вновь увидеть своего боевого коня.
– Ах, ну да-да, конечно.
Свен подвел Виктора ко второму стойлу, возле которого худощавый, черноволосый, мрачного вида, мужчина чистил низкорослую сильную лошадь золотистой масти. Мужчина скосил глаза на вошедших и продолжил свою работу.
Когда они привыкли к сумраку, Свен сказал:
– Ярл, а это твой конюх Невин. Виктор кивнул и произнес:
– Рад видеть тебя, Невин. Оказывается, ты отлично ухаживаешь за животными.
Лицо мужчины не изменилось, оно осталось таким же бесстрастным и суровым, когда он поклонился и несколько принужденно сказал:
– Мы все рады, что ты возвратился из мертвых, ярл.
– У Невина есть брат-близнец. Он наш деревенский скальд, – заметил Свен. – Квигли сочиняет саги о наших деяниях и поет их на наших пирах. А Невину иногда приказывают прислуживать за столом во время военных советов, куда не положено допускать женщин.
– Я с огромным нетерпением жду встречи с твоим братом, Невин, и надеюсь вскоре еще увидеть тебя.
Натянуто кивнув, конюх торопливо вышел из конюшни.
– Довольно мрачный парень, а? – сказал Виктор, задумчиво посмотрев ему вслед.
– Не все наши рабы смирились со своим пленением, – пожав плечами, хладнокровно обронил Свен.
– Да уж, могу представить, как они к нам относятся! Особенно, если учесть, что это именно мы захватили их в плен и лишили свободы. Я не прав?
– Прав, ярл.
Маленькая лошадь тихонько заржала, и Виктор, положив меч у стены, подошел к животному. Лошадь нетерпеливо ткнулась ему в ладонь своими нежными мягкими губами и фыркнула. Она была меньше тех животных, с которыми он имел дело до настоящего времени, но на вид этот скакун был сильным и коренастым, с густой лохматой гривой и красивыми светло-золотистыми глазами.
– Замечательный образец! – восхищенно прищелкнул языком Виктор. – Как эту лошадь зовут? Свен улыбнулся.
– Этого жеребца зовут Слейпнир, в честь восьминогого жеребца, на котором ездит Один.
– Откуда же он у меня?
– Во время Тинга… – начал Свен, но Виктор перебил его.
– Что такое «Тинг»?
– … Каждое лето все жители Ванахейма собираются на общее празднество в месяц сенокоса. Минуло три лета с той поры, когда Слейпнир победил всех жеребцов в их сражениях за кобылицу, и на прошлом Тинге его владелец подарил коня тебе в знак верности.
– Говоришь, сражения жеребцов? – переспросил Виктор.
– Да, ярл. – Виктор не захотел уточнять детали этого сражения, и Свен, помолчав немного, спросил: – Не захочешь ли ты в скором времени прокатиться на своем Слейпнире?
Конунг потрепал коня по холке и кивнул:
– Да, конечно. Как только закончим нашу прогулку. Мне хочется самому осмотреть окрестные равнины.
– Отлично, ярл, так и поступим. – Они покинули конюшню, и Свен указал рукой на группу приземистых лачуг, за которыми виднелись два поля. – А вон там – дома карлов.
– Карлов? – снова переспросил Виктор.
– Ну, земледельцев, крестьян. Каждый из них владеет маленьким участком земли, и у большинства есть рабы, которые на них работают.