Викинги

По дороге домой они заехали к Соне Острому Глазу, потому что Орм хотел попросить его кое о чем.

Дом Соне был большим, с множеством комнат и полон его сыновей и дочерей. Сам он к этому времени был очень стар и сильно мерз, поэтому все время проводил сидя у огня и бормоча себе под нос. Орм с уважением приветствовал его. После нескольких мгно­вений Соне узнал его, любезно кивнул, спросил о новостях и стал говорить о своем здоровье. Оно было хуже, чем прежде, но особенно жаловаться не на что. Но понимание вещей, сказал он, осталось таким же, как прежде, то есть намного лучше, чем у других.

Толпа его сыновей пришла поприветствовать гос­тей и послушать их. Все они были сильными мужчи­нами разного возраста. Когда они услышали, как их отец говорит о своем понимании, они закричали, что старик говорит ерунду, от его понимания, сказали они, ничего не осталось, только язык и болтовня. Соне схватил свою палку и успокоил их.

— Глупые мальчишки,— сказал он Орму,— они думают, что все мое понимание ушло на то, чтобы зачать их, а для меня ничего не осталось. Но это не так потому что они мало унаследовали его от меня. Иногда бывает, что я перепутаю их имена или одно забуду вовсе, это их злит, поэтому они грубят мне. Но правда состоит в том, что имя — это такая вещь, которую не стоит запоминать.

— Я пришел сюда как для того, чтобы увидеть тебя,— сказал Орм,— так и для того, чтобы увидеть твоих сыновей. Я намерен вскорости отправиться в долгое плавание, в Гардарике, чтобы получить наслед­ство. Уже купил корабль. Может получиться так, что во время путешествия мне понадобятся хорошие бой цы. Я всегда слышал, что твоих сыновей хвалили, как храбрых людей, поэтому мне хотелось бы иметь неко­торых из них на своем корабле. Я хорошо им заплачу и если все пойдет как надо, то, может быть, будет еще серебро, которое разделят те из нас, кто вернется живым.

Соне оживился при этих словах. Он уже давно не слышал такой хорошей новости, сказал он, и он будет рад послать своих сыновей на помощь Орму. Давно пора им выходить в свет и поучиться мудрости и пониманию. Кроме того, сказал он, в доме будет не так тесно.

— Их слишком много для меня, ведь я уже стар,— сказал он,— возьми половину их с собой, и это будет удобно нам обоим. Самых старых не бери, и самых молодых тоже, возьми полдюжины средних. Они на корабле никогда не плавали, но для боя сгодятся.

Некоторые из сыновей сразу же захотели поехать, другие обдумывали это дело и в конце концов согла­шались. Они слышали о том, как Орм убил двух бешеных, и считали, что им нравится такой вождь Они проговорили с Ормом о путешествии до позднего вечера, и в конце концов одиннадцать из них согласи­лись плыть с ним. Они пообещали быть готовыми к середине лета, когда Орм заедет за ними.

Токе счел это хорошим пополнением их сил, люди показались ему стоящими. Орм тоже был доволен, так что, когда они выехали на следующее утро, его плохое настроение покинуло его.

Когда они приехали домой, им навстречу выбежали все, чтобы сообщить печальную новость. Аре умер, его тело недавно выловили из волн. Черноволосый был единственным, кто все видел, но он мало что мог сказать. Он и Аре сидели вместе и ловили рыбу, Аревел себя как обычно, кроме разве того, что иногда поглаживал Черноволосого по щеке или волосам. Вскоре он неожиданно вскочил на ноги, трижды перекрестил­ся и побежал в воду, а достигнув глубины — исчез под водой. Больше его не видели, а Черноволосый не мог ничего сделать, чтобы его спасти. Рапп нашел тело через некоторое время.

Когда об этом сказали Азе, она легла в свою кровать и стала молить Бога, чтобы тот позволил ей умереть. Орм сидел рядом с ней, утешая, как мог. Любому, с кем сделали бы то, что сделали с Аре, сказал он, надо простить, если жизнь надоела ему. Ясно было, что он хотел спастись от своей немощи и найти спасение у Бога, теперь, когда он поделился с ними своими знаниями о золоте.

— От Бога,— сказал он,— он теперь уже получил обратно зрение, язык и правую руку, кроме этого, я не сомневаюсь, он нашел и своего сына. Это немало, любой мудрый человек сделал бы то же самое.

Аза согласилась с ним, но тем не менее, ей было трудно перенести его смерть, и только через три дня она стала ходить вновь. Аре похоронили у церкви, близ того места, где отец Виллибальд похоронил две головы, отрубленные Остеном из Оре у святых людей. Аза для себя выбрала место рядом с Аре, потому что думала, что скоро присоединится к нему.

Токе съездил домой, чтобы подготовиться к поез­дке, и незадолго до середины лета он и Олоф Синица прибыли в Гренинг, сопровождаемые добрыми воина­ми. Олоф многое успел сделать: он выдал своим двум женам богатую компенсацию и выгнал их из дома, хотя одна из них не хотела уходить и упрямо сопро­тивлялась. Теперь, следовательно, не было никаких препятствий к женитьбе на Людмиле, и появившись в Гренинге, он высказал пожелание, чтобы церемония была исполнена немедленно. Но Орм остался верен своему решению, считая глупостью со стороны Олофа жениться на девушке до окончания путешествия.

. — Она просватана за тебя,— сказал он,— и этим ты должен удовлетвориться. Молодожен — плохой товарищ в трудном походе. Мы заключили сделку, и ты должен придерживаться первоначального соглаше­ния. Сначала надо получить золото, после этого ты получишь мою дочь в награду за помощь. Но я думаю, Что нигде не принято сначала платить, а потом полу­чать помощь.

Олоф Синица был разумным человеком во всех отношениях и не мог отрицать, что Орм сказал мудро, унего самого не было аргументов, кроме страстного речения к девушке, которое было таковым, что слу­жило для всех причиной веселья. Стоило ей только подойти к нему, как его голос изменялся и он начинал тяжело дышать. Он сам говорил, что с ним раньше никогда такого не было. Людмила так же, как и он, хотела, чтобы свадьба состоялась как можно раньше, но знала, что Орма не отговорить от его первоначаль­ного решения. Олоф и она согласились, однако, что у них нет причин расстраиваться, учитывая их обоюд­ные чувства.

Перед отбытием Орм составил тщательный план того, как все должно быть дома во время его отсутст­вия. Рапп оставался дома и отвечал за все, хотя до последнего момента ворчал в надежде, что Орм пере­думает и возьмет его с собой. Орм позаботился, чтобы с ним осталось достаточное количество людей, чтобы исполнять все работы и защищать дом. Йива должна была следить за тем, что происходит в доме, Ничего там не могло делаться без ее разрешения. Харальд тоже оставался, потому что Орм не хотел рисковать первенцем в таком опасном путешествии, да и сам Харальд не выказывал никакого особого стремления ехать. Но Радостному Ульфу позволили поехать вмес­те с ними, и в конце концов разрешили и Черноволо­сому, после того как он долго умолял Йиву и Орма. Его настойчивость не однажды доводила Йиву до слез и ярости. Она спрашивала его, что тринадцатилетнему мальчику делать в компании взрослых воинов, но он сказал, что если ему не разрешат поехать с этим кораблем, он сбежит и присоединится к другому, а Радостный Ульф пообещал, что будет заботиться о Черноволосом лучше, чем о себе самом. Это, подумал Черноволосый, совсем необязательно, однако пообе­щал быть осторожным, хотя и сказал, что очень плохо будет поступать с теми, кто лишает честных людей зрения, если ему придется встретить кого-нибудь из них. У него был меч и копье, и он считал себя насто­ящим воином. Орм был рад взять его с собой, хотя и не говорил об этом Йиве.

Отец Виллибальд прочел большую проповедь о путешествующих по морю и благословил всех боль­шим благословением. Токе, Олоф Синица и язычники, которых они привели с собой, сидели и слушали про­поведь вместе со всеми и сказали, что почувствовали себя значительно сильнее после благословения. Мно­гие из них после проповеди подходили к священнику и просили также благословить и их мечи.

Когда пришло время выступать, женщины громко заплакали, а среди тех, кто уезжал, тоже было много опечаленных. Но большинство были рады перспективе приключений и обещали кое-что привезти с собой при возвращении. Орм был очень горд ехать во главе такой компании.