Виконт Янес. Призрачный дворец

– А вот и отец, – оповестил Йоханн, пропустив слова сестры мимо ушей, и расплылся в самодовольной улыбке, словно предвкушая свою правоту.

Граф Янес был тучным мужчиной, редингот сильно обтянул его круглый живот, а узкие штаны заметно сковали движения, из-за чего он передвигался медленно и тяжело. Но неудобная одежда не омрачала воодушевленный настрой графа, он выглядел вполне довольным и готовым с головой отдаться любимому развлечению. На его щетинистой щеке был глубокий след от простыни, и Йоханн сделал вывод, что отец спал гораздо дольше всех остальных.

– Вы пробовали сегодняшний омлет? – спросил он первым делом. – То, что нужно для начала хорошего дня!

– Мы почти ничего не ели! – с негодованием воскликнул Йоханн. – Мы не успели, ведь торопились на охоту!

– Отлично. Голодный охотник – хороший охотник. Залезайте на лошадей!

Виконт от негодования едва не захлебнулся воздухом, но поспешил взять себя в руки и глянул на притихшего друга. Лука лишь пожал плечами, мол, что тут можно сделать, и двинулся в сторону своей лошади.

– Фелисите решила с нами, – сказал Йоханн, переводя тему, и кивнул на сестру, которая гладила мордочку своего Каннели. Виконт отчего-то был уверен, что отец сейчас отправит Фелисите в дом, но тот вдруг улыбнулся до ушей и воскликнул:

– Замечательно! Чем нас больше, тем веселее!

– Понял, Йоханн, – хмыкнула Фел, обходя лошадь и ловко на неё забираясь, словно проворачивала подобное по несколько раз на дню.

Йоханн закатил глаза и цокнул. Он не занимался верховой ездой, предпочитая автомобили, поэтому приложил немалые усилия, чтобы сесть в седло. С первой попытки не получилось – сил подтянуться не хватило. Ухватившись за ремни и седло, Йоханн с кряхтением пополз на лошадь. С горем пополам он забрался и тяжело выдохнул, будто пробежал марафон.

– Хоть бы не позорился, виконт, – поддел его отец, но тут же спрятал улыбку в кулак.

Фелисите же не стала прятать веселье, и ее звонкий смех разогнал утреннюю тишину.

Они не злорадствовали, да и Йоханн не был обидчивым – сам шутник еще тот, а чувство юмора, пусть и не очень хорошее, досталось ему от отца.

Йоханн состроил возмущенную гримасу и, уперев руку в бок, провозгласил:

– Что б вы знали, лошади – это пережиток прошлого. Скоро их полностью заменят автомобили!

– Посмотрим, как ты на автомобиле будешь пробираться по лесной глуши! – заявила Фелисите и пришпорила коня. – Ну, кто быстрее до калитки?! – провозгласила она и первая полетела вперед.

Граф бросился следом, Лука после него, а Йоханн тихонько поплелся позади, все думая о своем ненаглядном «Серебряном призраке» от компании «Rolls-Royce», у которого были мягкие сидения и большое стекло, защищающее от пыли и грязи.

***

Мари проснулась через двадцать минут после ухода остальных. Девушка могла бы ещё спать и спать, но ей отчего-то стало страшно и холодно, и она подскочила в кровати, будто ей приснился кошмар. На самом деле Мари не была уверена, снилось ли ей что-то, но внутри все сжалось в тугой комок, словно случилось что-то неприятное. Она сразу дернула шнур колокольчика, вызывая камеристку. Кирстен не заставила себя ждать и прибежала через несколько минут. В ее руках был серебряный поднос с завтраком, который она аккуратно поставила Мари на колени.

– Как вам спалось, мадемуазель? – поинтересовалась Кирстен. На ее узком лице играла легкая улыбка, а серые глаза блестели энтузиазмом, который Мари нисколько не разделила.

– Как-то не очень, – ответила она, потирая гудящие виски, а после потянула руку к кошке: Снежинка обычно спала рядом, и Мари после пробуждения всегда к ней тянулась. Снежинки не оказалось, и Мари беспокойно огляделась по сторонам. – Ты не видела Снежинку? Она всегда спит здесь.

– Нет, мадемуазель.

– Кис-кис-кис…

Мари отставила поднос, опустила ноги на ворсистый ковер и переворошила одеяло, словно кошка могла оказаться под ним. На кровати ее не было, и Мари упала на колени, заглянув под нее. Кирстен смутилась, ведь ей еще не доводилось видеть, как знатная особа ползает по полу на четвереньках.

– Ну где же она?! – Мари почувствовала необъяснимое волнение, нарастающее с каждой секундой.

Девушка бросилась проверять стулья, диванчики, пуфики, – словом, все места, где могла бы уснуть кошка, даже глянула на подоконник, откинув в сторону тяжелые бархатные шторы. Снежинки нигде не было, будто она испарилась.

– Может быть, она смогла как-то выйти из комнаты? – предположила Кирстен.

– Не знаю…

– Не переживайте, наверняка она где-то во дворце.

Мари почти никогда не выпускала Снежинку из комнаты. Иногда, конечно, могла взять ее в башню, но в основном кошка сидела в спальне. Мари очень боялась, что ее любимица потеряется или сбежит на улицу. И вот, кажется, опасения воплотились в жизнь!

Внезапно напряженную атмосферу разрезал душераздирающий крик, который эхом пронесся по коридорам дворца и заставил взволнованную Мари похолодеть от ужаса. Она посмотрела на Кирстен – горничная была бледна, как мел, – и кинулась из комнаты босиком и в одной ночной сорочке. Кирстен решила не оставлять мадемуазель одну и побежала следом. Поплутав по лабиринтам коридоров, они, наконец, смогли обнаружить того, кто так страшно кричал.

Это была горничная Луиза, рыжеволосая девочка с россыпью веснушек на бледных щеках. Ей было всего пятнадцать, и ее вряд ли взяли бы работать в этот большой дворец, если бы не мадам Бланк, ее бабушка, которая поручилась за нее головой.

Луиза стояла перед подоконником, зажимая рот ладошкой, и остекленевшим взглядом смотрела перед собой.

Мари и Кирстен были еще в конце коридора, когда заметили ее неподвижную фигуру. Дойти до несчастной девочки не успели, потому что их опередил Эмиль – дворецкий, видно, тоже слышал крик и решил во всем разобраться.

– Что случилось? – потребовал он, становясь рядом с перепуганной до полуобморока Луизой. Он глянул на подоконник и, не постеснявшись присутствия мадемуазель, выругался: – Твою мать! Немедленно иди на кухню и позови сюда Матье и Карла. Слышишь?! Не стой здесь, незачем тебе на это смотреть!

Луиза кивнула, отчего ее рыжие кудри пружинисто подпрыгнули, и устремилась вглубь коридоров, скрываясь в утреннем полумраке дворца.

Мари все это время медленно переставляла ватные ноги и держалась за стенку, словно боялась упасть. Она не видела, что так напугало бедную горничную, потому что Эмиль закрывал своей спиной подоконник, но была уверена, что зрелище наверняка напугает и ее.

Эмиль, тяжело сглотнув, повернулся к Мари и сказал:

– Мадемуазель, вам не стоит на это смотреть.

– Что там? – едва слышно спросила Мари. Внутри нее сражались страх и интерес.

– Это… – Дворецкий замялся. Он не хотел причинять Мари боль, поэтому специально закрывал собой ужасное зрелище, но все же понимал, что скрывать нельзя. Сжав кулаки, он собрался с мыслями и договорил: – Это Снежинка.

– О господи! – воскликнула Мари и кинулась к злополучному подоконнику.

Первым делом она увидела небольшую лужицу крови, которая медленно впитывалась в посеревшие доски деревянного пола. Мари остановилась на полпути и проследила, откуда лужица взялась: по стене от подоконника тянулась кровавая полоса, а мелкие капли продолжали падать вниз – Мари почудился зловещий звук, с которым они разбивались о пол. Конечно, никакого звука она на самом деле не слышала, но он стоял в ушах, домысленный сознанием. От этих воображаемых ударов все внутри покрылось болезненной коркой ледяного ужаса.