Виктор Розов. Свидетель века
Шрифт:
Кроме лауреатов есть еще и дипломанты. Их четырнадцать. А номинации говорят сами за себя. Вот некоторые: за мужество и талант в отстаивании русского реалистического искусства; за бескорыстие и благородство при поддержке отечественной культуры; за верное служение отечественному театру…
С художником Александром Шиловым
Об атмосфере вручения Розовских премий и дипломов хочу сказать особо.
– Запоминайте это все! – говорил, обращаясь к награжденным, один из вручавших награды – народный артист России и Молдовы Эмиль Лотяну, сам заметно взволнованный. – Запоминайте эти прекрасные картины на стенах, этих людей вокруг, эти напутствия, которые здесь звучат.
Напутствия и люди были весьма достойные. Премии вручали Николай Рыжков, Юрий Соломин и Николай Губенко, Валерий Ганичев и Станислав Куняев, Александр Шилов и Михаил Ножкин… С прочувствованным словом обратилась к собравшимся супруга и верная соратница Виктора Розова – Надежда Варфоломеевна…
Да, да, все это было по-человечески очень тепло и вместе с тем необыкновенно значительно. Конечно же, начало пути такой премии – событие! Но вот я думаю: а стало ли событием по-настоящему всероссийского масштаба? Имею в виду прежде всего информированность людей. Вернувшись две недели назад с так называемой «пресс-презентации», где учредители Розовской премии рассказывали о ней журналистам, я стал смотреть, как же прореагирует телевидение. Но ни по одному каналу сообщения в тот вечер не последовало!
Завершали день на канале «Культура» итоговые полуночные «Новости культуры». Ну здесь-то, казалось бы, сам Бог велел! Нет, сладкоголосый Флярковский какие только новостишки не перебрал, включая сетования по поводу «напряженки» с финансированием «российско-английской» или «англо-российской» премии «Букер». А о премии Розова даже не обмолвился! Такие вот у них приоритеты.
Правда, мне сказали, что на следующий день кто-то другой все-таки представил на этом канале сюжет о Розовской премии. На других же каналах, кроме ТВЦ, так и замолчали вглухую. Почти не откликнулись и газеты.
То же самое, с небольшими вариациями, повторилось после вручения премий. Меня не удивляет, конечно, такое отношение к награде с именем Розова определенных телеканалов и газет. Но кроме уж совсем антирусских имеются, так сказать, «умеренно патриотические» или сами себя считающие таковыми. А они почему молчат? Может быть, более активными должны быть и учредители. Есть ведь нынче такое понятие – «раскрутка». Надо, значит, «раскручивать»! Очень досадно будет, если эта премия (особенно эта!) по звучанию станет клубной. Она должна быть общенациональной – в полном смысле слова.
И еще одно соображение, о котором не могу не сказать.
Вместе с дипломом и очень красивым призом, изготовленным на Гусевском хрустальном заводе по проекту профессора Л.И. Никитиной (та самая «Хрустальная роза»!), вместе с денежной частью премии лауреатам вручался не менее ценный дар – трехтомное собрание сочинений B.C. Розова.
Просто замечательно, что в издательстве «Олма-пресс» успели завершить это дело к торжеству. Добротное полиграфическое исполнение, множество уникальных фотографий. Приятно взять в руки такие книги… Составитель трехтомника Юрий Голубицкий, проделавший большую работу, еще раньше говорил мне, что это будет
самое объемное, даже чуть ли не вообще полное собрание сочинений Виктора Розова. Что ж, самое объемное из выходивших до сих пор – да. А вот насчет полноты…Да, в трехтомнике полно представлен Розов-драматург. Здесь все его пьесы, сценарии, даже инсценировки. Но ведь в последние годы страна узнала Розова и как страстного публициста! Острая боль за разрушенное и поруганное Отечество, горячее возмущение действиями тех, кто все это учинил, не отпускающая тревога за будущее России – вот что пронизывало многочисленные его статьи, беседы, интервью на страницах патриотической печати.
Помню, с каким волнением читали при мне военные в Рязани беседу с Виктором Сергеевичем о проблемах нашей армии – «Ну-ка, матушка, встань с колен», опубликованную на страницах «Советской России». Да вот и сейчас, в день вручения премий, Николай Иванович Рыжков сказал мне, что перечитывал сохранившиеся у него две беседы, напечатанные после трагических событий 1993 года. Одна из них, помню, называлась «Сеются зубы дракона…» Проникали розовские слова до самого сердца!
А в сжатом публицистическом разделе третьего тома очень мало гражданских выступлений последнего времени. Наверное, сказалось, что составляли этот раздел работники театральной библиотеки, по вполне понятным причинам отдавшие предпочтение теме театра, литературы, искусства.
Но Розов последних лет гораздо шире! И более всего силен он в это трагическое время, осмелюсь сказать, – другим. Именно в публицистике с новой и неожиданной силой проявилось его гражданское лицо, излилась его истинно патриотическая душа.
Если бы нашлись среди состоятельных друзей Московского интеллектуально-делового клуба люди, которые помогли бы восполнить такой пробел, то вышла бы еще одна розовская книга, своего рода дополнительный, четвертый том собрания сочинений с его публицистикой проклятого десятилетия.
Ноябрь 2001 г.
Глава седьмая
ПОСЛЕДНИЕ СТРАНИЦЫ. НЕСМОТРЯ НА РОКОВУЮ БОЛЕЗНЬ…
Всегда считал и считаю, что социализм – наиболее человечный путь развития. В конечном счете он не делит людей на классы, не распродает всеобщее богатство, данное им свыше. Землю, например…
Какой клич кликнуть? Какое магическое слово произнести, чтобы подействовать на совесть, на нравственную сторону жизни людей?
О его болезни, ставшей роковой, я услышал впервые не от него и совершенно случайно. Весной 2000 года был у академика Валерия Ивановича Чиссова, директора Института онкологии имени Герцена, показал по ходу разговора номер «Правды», где оказался портрет Розова, а хирург вдруг говорит:
– Наш больной…
– Как?!
Он стал что-то пояснять.
А я думал: да что же Виктор Сергеевич даже словом не обмолвился про такое…
Но этой темы он избегал и в дальнейшем. Когда я звонил ему по телефону или приезжал в больницу, домой, потом в хоспис, меньше всего речь шла о болезни. Спрашивал его, конечно, как он себя чувствует, и получал неизменно короткий ответ: «Да ничего». И тут же он переходил к проблемам, которые беспокоили его больше всего.
Получалось, как будто мы с ним продолжаем давний разговор, начатый более десяти лет назад: что происходит и что будет с нашей страной?