Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

И только тут до хоккеиста дошло, о чем идет речь. После того, как его жена ушла от него жить к родителям, она была на девятом месяце беременности. И вот-вот должна была родить. Но за всеми треволнениями, свалившимися на него в эти дни, Александров попросту забыл о будущих родах. Тем более, что заботу о них взяли на себя родители его жены.

– Ну, если я сегодня стал отцом, то по этому случаю точно надо выпить, – живо откликнулся на эту новость Александров. – Через час жду тебя у выхода с «Мосфильма» – поедем гулять в ресторан аэровокзала.

Александров повесил трубку и отправился на стоянку такси. И уже спустя час вышагивал по тротуару у входа на киностудию, глядя в лица людей, которые в этот вечерний час выходили из здания «Мосфильма» и торопились домой, к своим семьям. Внутрь киностудии Борис решил не заходить, опасаясь встретить там своего тестя – знаменитого киноактера, народного артиста СССР Николая Апанасовича Кучкова. Он с самого начала был против того, чтобы Александров вошел в его семью – стал мужем его приемной дочери Эльмиры, с которой хоккеист познакомился благодаря все тому же Лешке Шлемову. Но поскольку дочь Кучкова забеременела от Бориса, делать было нечего и актер, скрепя сердце, дал свое «добро» на свадьбу. Гуляли ее в ресторане гостиницы «Украина» всего-то полгода назад, но за это время Александров так и не смог стать родным человеком для семейства Кучковых. Особенно именитого актера возмущала гусарская слава хоккеиста, которая тянулась за ним даже после того, как он женился. У Кучкова, который сам был заядлым хоккейным болельщиком и болел за ненавистный любому армейцу «Спартак», везде были свои люди, которые, видимо, и докладывали ему о «художествах» его молодого зятя. Поэтому, когда они в последний раз случайно встретились на том же «Мосфильме», Кучков высказал зятю все, что у него в душе накипело. Помня о том разговоре, Александров и решил не дразнить гусей и на территорию киностудии не заходить, предпочтя дожидаться друга на улице.

Вышагивая по тротуару, он обратил внимание на роскошный «Мерседес» 450 спортивного типа, который стоял чуть в стороне от входа на киностудию, на стоянке. Точно такого же «железного коня» хоккеист видел год назад в Инсбруке, когда участвовал в зимней Олимпиаде. Тот «Мерседес» принадлежал одному из тренеров шведской сборной. Кому принадлежал мосфильмовский «Мерседес» Александров не знал, но предположил – либо какому-нибудь крутому режиссеру, либо гостю, который заехал по каким-то делам на киностудию. «Хорошо живут киношники, – подумал про себя Александров, и тут же добавил: – Впрочем, нашему брату-хоккеисту тоже грех жаловаться. Вон у меня, например, «Жигуленок», о котором большинство советских граждан могут только мечтать. По заграницам иногда мотаюсь, где дефицитными шмотками периодически отовариваюсь. Да и на зарплату не жалуюсь – по полтысячи в месяц выходит. И на сберкнижке уже лежит шестьдесят тысяч! А ведь всего лишь три года назад я и мечтать об этом не мог».

Ретроспекция. Ноябрь 1973 года, Финляндия

Это была первая зарубежная поездка Александрова в капиталистическую страну, а выехал он туда в составе молодежной сборной СССР. К тому моменту он уже почти три месяца играл в ЦСКА, но в регулярном чемпионате почти не участвовал. Тот начался в сентябре, но Александрова не спешили ставить на игры – приглядывались. Хотя в августе, в играх на приз газеты «Советский спорт», молодой хоккеист дебютировал-таки в ЦСКА, выйдя на лед в игре против молодежной сборной Польши 19 августа. Армейцы тогда выиграли 15:2 и Александров отметился забитым голом – первым в составе ЦСКА. А вот первую шайбу в регулярном чемпионате СССР он забил столичным динамовцам, сумев обмануть самого Валерия Васильева – игрока сборной СССР. Но эта шайба не стала поводом к тому, чтобы Тарасов стал больше доверять дебютанту. Впрочем, тренер армейцев не церемонился и с более именитыми своими игроками. Так, у армейцев тогда играло три звена и Тарасов, ради эксперимента, разрушил тройку Михайлов – Петров – Харламов, переведя последнего в третье звено, к Викулову и Жлуктову, а место Валерия в первой тройке занял Владимир Попов. Именно в ходе этого эксперимента Александрову, полировавшему место на скамейке запасных, и посчастливилось выйти на свою очередную официальную игру. Это случилось 29 октября 1973 года, когда ЦСКА занимал 2-ю строчку в турнирной таблице, отставая от лидера, «Крыльев Советов», на три очка. В тот знаменательный для Александрова день армейцы играли в Москве с одноклубниками из Ленинграда, и Борис несколько раз выходил на лед, заменяя Харламова. Голами и голевыми передачами он не отметился, зато заработал… две минуты штрафа за задержку соперника. К счастью, ленинградцы не сумели реализовать свое большинство. И проиграли москвичам с разгромным счетом 2:8.

Поскольку игра у Александрова получилась невзрачной, больше его на игры чемпионата Тарасов не выпускал, «маринуя» на скамейке запасных и сдирая по десять шкур на тренировках. Совсем иная ситуация была в молодежной сборной, куда Бориса вызвали той же осенью ее тренеры Юрий Морозов и Евгений Майоров – там Александров выступал полноценно сначала в тройке с ленинградским армейцем Борисом Чучиным и Виктором Вахрушевым из «Крыльев Советов», а затем в одном звене со своими одноклубниками из ЦСКА Владимиром Гостюжевым и Виктором Жлуктовым. С ними он и отправился в Финляндию, где сборникам предстояло провести несколько товарищеских игр с молодежной сборной этой страны в городах Пори и Вааса. Это были матчи в преддверии молодежного чемпионата мира, который должен был состояться в январе 1974 года в Ленинграде. Все встречи в Финляндии закончились победой советских хоккеистов, причем Александров картины не испортил – забил несколько голов.

Но больше всего Бориса впечатлили не матчи (они дались советским хоккеистам легко и громили они хозяев со счетом 9:1 и 11:1), а сама атмосфера той поездки, во время которой он открыл для себя много нового. А началось все еще в аэропорту, когда в глаза Александрову (впрочем, как и его товарищам) бросилась следующая деталь. В то время как у хоккеистов были спортивные сумки, у администратора, врача и массажиста в руках были вместительные чемоданы, которые они несли так, будто они пустые. Заметив его удивленный взгляд, один из игроков – Виктор Хатулев из рижского «Динамо» – улыбнулся и сказал:

– Догадываешься, почему они у них пустые? Чтобы на обратном пути быть полными.

– А ты откуда знаешь? – поинтересовался Александров.

– У нас в «Динамо» такое тоже практикуется. Пару месяцев назад я точно такую же картину видел, когда мы ездили на игры в Швецию. Наши «старички» взяли с собой пустые чемоданы, а оттуда привезли доверху набитые бельем и сувенирами. Да еще и аппаратуру прихватили.

– Это на какие же шиши? – продолжал удивляться Александров.

– А ты думаешь что «старичкам» выдавали по 250 крон, как и нам, сопливым? У них помимо этих денег еще было припасено – тысяч по пять на рыло. Так что мотай на ус, Борька, пригодится в будущем.

В самолете, когда они летели в Финляндию, Александров и Хатулев сели рядом. И Борис сообщил своему собеседнику новость, которая его удивила:

– Я ведь должен был к вам в Ригу попасть – меня Тихонов еще в Усть-Каменогорске приметил. Но Фирсов перехватил.

– А ты, я вижу, жалеешь об этом?

– Да нет, в ЦСКА ведь все мечтают играть.

– А я вот не мечтаю. Как говорится, где родился, там и пригодился. А родился я в Риге.

– А с тренером у тебя какие отношения?

– Нормальные, – улыбнулся Хатулев. – Во всяком случае, пока. Знаешь, как о нем у нас говорят? «Тихонов захватил в Риге все, кроме телеграфа». Он любые двери ногой открывает. Постоянно возит команду за кордон по нескольку раз в год. Чтобы ребята не только там играли, но и шмотки привозили. У нас и так зарплата по 500 рублей на игрока, а вместе с такими поездками и вовсе по несколько тысяч получается. Чем не жизнь? К тому же Рига – это почти Европа. А ваша Москва – большая деревня. Никогда туда не хотел.

На вторые сутки пребывания в Финляндии всю команду собрали в одном из гостиничных номеров. Собрал Николай Иванович – сопровождающий из КГБ. Он был весьма краток:

– Сегодня вам выдадут причитающиеся за поездку деньги – 300 финских марок. Весьма приличная сумма, чтобы купить себе подарков. Но отоварить марки вы можете только в городских магазинах. В посольский лучше не заходить – себе дороже. Все понятно?

– Конечно, не первый год замужем, – сострил Хатулев.

Деньги выдавал администратор команды в своем номере, куда каждый из хоккеистов заходил по одному. Вручая причитающуюся сумму Александрову, администратор спросил:

– На что потратишь уже решил?

– Пока еще нет. Но думаю «вертушку» себе купить – диски слушать.

– А у тебя дома что – проигрывателя нет? – поинтересовался администратор.

– Есть, «Электроника-Б».

– Вот ее и слушай. А здесь у тебя денег не хватит на хорошую вертушку. А вот на куртку или джинсы – вполне. Но ты не горюй – это же первая твоя поездка. Потом, когда заматереешь, будут у тебя и проигрыватели и магнитофоны с транзисторами.

Когда чуть позже Александров рассказал об этом разговоре Хатулеву, тот заметил:

– Администратор дело говорит – на 300 марок особенно не разгуляешься. Сам-то он тысяч пять с собой привез и уже половину чемодана набил. Да еще магнитофон купил – «Панасоник». Я сам видел – тычет в магазине пальцем в аппарат: дескать, заверните. Значит, сегодня будем музыку слушать – аппаратуру ведь опробовать надо, вдруг бракованная.

Так и вышло – вечером сразу из нескольких номеров доносилась музыка: счастливые покупатели импортной аппаратуры проверяли ее на качество. Однако массажисту не повезло. Он нарушил приказ, данный контрразведчиком Николаем Ивановичем – ничего не покупать в посольском магазине. У массажиста остались деньги и он, когда команда приехала в Хельсинки, чтобы оттуда затем вылететь в Москву, «отоварился» в посольском магазине почти на тысячу финских марок. В итоге в Шереметьево его «повязали» – заставили писать объяснительную. А потом сделали невыездным – перестали выпускать за границу за то, что нарушил приказ, исходящий из уст сотрудника КГБ.