Виктория и Альберт

В последнее время она стала весьма колючей, но Мельбурн обожал ее еще больше, без меры, без границ, как когда-то любил свою жену Каролину и защищал ее, когда она ставила себя в дурацкое положение. Он делал вид, что защищает и королеву, хотя признавался сам себе, что у нее отсутствовали дикие идиотские черты, присущие Каролине, и что ноги его идола из стали, а не из глины. Она сделала его жизнь полной, завладела его сердцем. И если за дружеские отношения с Викторией нужно расплачиваться неприятными обязанностями, то он будет счастлив делать это, только бы не расставаться с ней.

Впервые его чуть не постигла катастрофа в начале года, когда он послал слишком раздражительного Дурхема погасить восстание в Канаде. Правительство подвергалось сильнейшим нападкам со стороны тори, которые обвиняли его в том, что канадцам дано слишком много прав, и не менее резкой критике радикалов, утверждавших прямо противоположное. Дурхем окончательно потерял голову и ничего не смог сделать, когда колония стала требовать самоуправления.

Многие члены кабинета министров подали бы в отставку, не дожидаясь, пока разразится буря, но партия вигов держалась, опираясь на небольшое преимущество в палате. Скандал с леди Флорой Гастингс обеспечил Мельбурну могущественных врагов с тяжелой дубинкой, которой они немилосердно пользовались. Радикалы и тори постоянно нападали на премьер-министра за то, что он не использовал свое влияние на неопытную девушку, не смог предотвратить случившегося, и теперь королеву и ее двор немилосердно склоняют за границей. Газеты упорно повторяли, что было бы нечестным, чтобы Виктория одна отвечала за жестокое обращение с бедной леди Флорой, чью репутацию полностью обелила ее ужасная смерть.

В этом следовало винить Мельбурна и его советников при дворе.

Только миновал кризис из-за положения в Канаде, как начались очередные волнения. Против своей воли Мельбурн согласился на освобождение рабов в королевской колонии Ямайка. Он считал эту меру преждевременной и опасался, что ее следствием могут стать волнения, однако давление со стороны радикалов в парламенте и реформаторов в его собственной партии заставили Мельбурна дать свое согласие. И оказалось, что он был прав – через несколько недель остров охватили волнения.

Гленелг – глупый, абсолютно неспособный к делам человек, по-прежнему продолжал совершать ошибки, Джон Рассел постоянно грозил отставкой, потому что коллеги не разделяли его взглядов, а Элторп досаждал Мельбурну настойчивыми утверждениями, что, несмотря на все волнения, в принципе эмансипация была делом правильным и необходимым. В результате правительство вигов разочаровало всех, так как не сумело справиться с ситуацией. Радикалы обвиняли соратников Мельбурна в дилетантстве и отсутствии либерализма и отказались голосовать в палате. Правительство избежало полного поражения перевесом всего в пять голосов. Это было слишком незначительное большинство, и Мельбурну не оставалось ничего иного, как подать в отставку, когда стало ясно, что доверие страны потеряно.

Новости привели Викторию в шоковое состояние. Мельбурн написал официально письмо королеве, информируя ее об отставке своего правительства, а через несколько часов явился к ней лично, чтобы все объяснить и попрощаться.

Она приняла его в гостиной и побежала к нему навстречу, вытянув руки, бледная, дрожащая от волнения.

– Я не могу поверить этому! Я не стану этому верить!

У Мельбурна вдруг возникло странное желание обнять ее, забыв, что она – королева, а он уже не является главой правительства. Будь у него дочь, тотчас же принялся он оправдываться перед самим собой, он бы чувствовал себя так же, если бы ему пришлось с ней расставаться.

– Я плакала с тех самых пор, как получила ваше письмо, – призналась Виктория. – Я надеюсь, вы пришли мне сказать, что передумали и не собираетесь совершить эту чудовищную ошибку?

– У меня нет выхода, – нежно сказал он ей. Мельбурн подвел королеву к маленькому диванчику, где они обычно сидели, и принялся осторожно растирать ее холодные руки, попутно стараясь спокойно объяснить, почему ему придется оставить ее.

– Бросить меня, хотите вы сказать, – перебила его Виктория с невероятной страстью. – Как я буду справляться без вас? Выходит, что у меня должно быть другое правительство… И новый премьер-министр? Лорд М., я не хочу этого… Я не позволю никому занять ваше место!

– Все не так просто, как вам кажется, – уговаривал он ее. – Нам и так повезло, что мы продержались так долго – дела слишком плохи. Нам нельзя больше оставаться у власти… во всяком случае, не теперь. Дражайшая мадам, пять голосов – вы же понимаете, что это значит! В палате нам выразили недоверие, ни один кабинет министров не может нормально функционировать при подобных обстоятельствах.

– Меня не интересует мнение палаты! – возмущалась Виктория. По щекам у нее текли слезы. – Это значит, что они не ценят вас. Они – идиоты, и мне непонятно, почему я должна из-за них страдать!

– Но я обещаю, что вы не пострадаете, – продолжал успокаивать ее Мельбурн. – Вам просто нужно будет послать за герцогом Веллингтонским и просить его сформировать правительство.

– Правительство тори!!! Не стану я этого делать!

– Мадам, вы должны это сделать, и вы это сделаете! – настойчиво продолжал Мельбурн. – Я не думаю, что герцог сам захочет возглавить правительство – он уже стар и не желает больше работать. Признаться, я не осуждаю его, – добавил лорд. – Но он наверняка порекомендует вам сэра Роберта Пила. Вы с ним повидаетесь, и на этом формальности будут закончены.

Виктория резко повернулась к нему. Ее маленькие, немного выдающиеся вперед зубки прикусили нижнюю губу, а в глазах засверкал злобный огонек, который он так хорошо знал.

– Я терпеть не могу сэра Роберта Пила, – заявила она.

– Узнав его получше, вы перемените свое мнение, – уверял ее Мельбурн. – Он очень смущается. Возможно, у него не слишком блестящие манеры, но он обладает здравым смыслом и ему можно доверять. Он станет так преданно служить вам, как никто иной в Англии.

– Мне не нужны его услуги, – продолжала Виктория. – Что же касается доверия, я никогда не стану доверять тори. О, я вообще впредь не стану доверять никому или зависеть от кого-либо так, как я доверяла вам, как зависела от вас. – Королева разрыдалась.

Для сентиментального Мельбурна все это было уже слишком!

В следующее мгновение слезы навернулись ему на глаза, и в течение нескольких секунд голова королевы Англии лежала у него на плече, а он утирал королевские слезы своим носовым платком. Впоследствии он так дорожил этим платком, как будто это было покрывало Святой Вероники.

– Прошу, не делайте расставание еще более нестерпимым для меня, – умолял он Викторию. – Поверьте, мадам, мое сердце разрывается при мысли, что я вас теряю, я хочу сказать, что мы больше не сможем видеться.

– Ничего подобного! – настаивала девушка. – Даже если все случится именно так, как вы говорите, и мне не удастся ничего исправить, вы все равно сможете приезжать в Виндзор на уик-энд и обедать со мной!

– Нет, мадам, я не смогу, мне нельзя будет этого делать, когда я перестану быть премьер-министром. Человек, который займет мое место, не должен иметь соперника и делить со мной ваше доверие. Я смогу только изредка видеть вас, да и это весьма проблематично.

– Наша дружба уже не может продолжаться как прежде? – в ужасе спросила его она.