Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле

Стоит ли говорить, что все это должно было вызвать у короля Вильгельма самое серьезное беспокойство. За считаные недели Нормандия утратила контроль над Меном, который в той или иной степени осуществляла с 1063 года. Пограничное графство вновь стало оплотом недружественных сил, которые в любой момент могли осуществить нападение на само герцогство. Более того, в 1070 году по соседству с Нормандией разразился еще один кризис, который представлял непосредственную угрозу для королевства. 16 июля, то есть примерно в то время, когда флот короля Свейна отплыл от берегов Восточной Англии, скончался шурин Вильгельма Завоевателя граф Фландрии Болдуин VI. Немедленно встал вопрос о фламандском наследстве, решение которого напрямую затрагивало интересы Нормандии. Сыновья Болдуина VI Арнульф и Болдуин получили, соответственно, Фландрию и Эно, а поскольку до совершеннолетия им было далеко, править графствами должна была их мать Ришильдис. Однако во Фландрии это встретило решительное сопротивление со стороны влиятельных феодалов. Оппозицию возглавил сын Болдуина V Роберт Ле Фрисон. Ришильдис попросила помочь короля Франции Филиппа I, а в поисках дополнительной поддержки обратила свой взор на Вильгельма фиц Осберна, ближайшего соратника короля Вильгельма. В начале 1071 года фиц Осберн вернулся по приказу короля в Нормандию, судя по всему, чтобы повлиять на события в Мене. Ришильдис предложила ему стать ее мужем и опекуном Арнульфа. Вильгельм фиц Осберн принял предложение и вскоре направился во Фландрию, чтобы поддержать права своей жены и пасынка. Отправился он в эту поездку безо всякой подготовки, «будто на забаву», взяв с собой всего десять воинов. Последствия такой легкомысленности были печальны. 22 февраля 1071 года у города Кассель произошло столкновение его отряда со сторонниками Роберта Ле Фрисона, в котором Вильгельм фиц Осберн был убит. Вскоре Ришильдис была отстранена от власти, а графом Фландрии стал Роберт Ле Фрисон. За короткое время Вильгельм Завоеватель потерял одного из своих лучших помощников, лишился контроля над Меном и столкнулся с новой опасностью в лице нового правителя Фландрии. В этом свете становится понятно, почему возглавляемый Херевардом мятеж в Фенсе отошел для Вильгельма Завоевателя на второй план. В 1070–1071 годах его голова была занята событиями в Мене и Фландрии.

Между тем ситуация на островах тоже была непростой. Нормандское правительство Англии с самого начала ощущало недоброжелательное отношение соседей – кельтских Уэльса и Шотландии. Вскоре после завоевания на границе с Уэльсом Вильгельмом было создано новое административное образование с правами графства, земли которого принадлежали нормандцам, а победа над Бледдином и Риваллоном позволила разворачивать экспансию дальше на запад. Однако в 1070 году более серьезную проблему представляли отношения с Шотландией. Именно там с 1066 года находили убежище изгнанные из своих владений мятежные английские магнаты. Король Шотландии Малкольм должен был как-то реагировать на кампанию 1069–1070 годов, в ходе которой нормандские войска действовали в непосредственной близости от его владений. Англо-шотландские отношения становились все более и более напряженными.

Проблему представляли сами границы между Англией и Шотландией. Основой владений Малкольма являлось древнее королевство Албана. Его центром был Пертшир, северные границы сливались со скандинавскими поселениями, а южную часть составляли провинции Кумбрия и Лотиан. Кумбрия простиралась от Клайда до полей Вестморленда, а земли Лотиан – от реки Форт и далее на юг. А вот насколько далее, не мог ответить никто. Южные границы обеих провинций были неопределенны, что не было безразлично как Вильгельму, так и Малкольму. В ходе кампании 1069–1070 годов это приобрело практическое значение. Обозначилась проблема, которая на ближайшие четверть века станет главной в англо-шотландских отношениях. Предстояло определить, где заканчиваются земли Кумбрии и Лотиана, или, если смотреть с другой стороны, где проходит северная граница недавно созданного англо-нормандского королевства. Этот вопрос был разрешен только в 1095 году, да и то частично, но его актуальность стала очевидна именно в 1070 году. После карательной экспедиции нормандцев в спорных районах сложился, если можно так выразиться, вакуум власти, и часть населения склонялась к признанию власти английского короля. Малкольм решил, что и ему пора действовать, причем не менее жестко. Уже весной 1070 года, незадолго до того, как Вильгельм прибыл в Винчестер, король Шотландии провел рейд, в ходе которого страшному опустошению подверглись Дарем и Кливленд. Одновременно Госпатрик совершил карательный поход в Кумбрию против своих бывших шотландских союзников. Угроза с севера для английских владений Вильгельма стала одной из самых серьезных проблем.

По сути, в 1071 году Вильгельм Завоеватель оказался практически в такой же ситуации, что и Гарольд Годвинсон пятью годами ранее. Опасность нависла над двумя противоположными границами его государства, и надо было срочно решать, обороной какой из них следует заняться в первую очередь. О серьезности ситуации и о тесной взаимосвязи обеих частей королевства свидетельствовала нехарактерная для XI века скорость, с которой король перемещался по территории государства последующие пятнадцать месяцев. Зимой 1071/72 года он рискнул оставить шотландскую угрозу в тылу и отправился на континент. Хроники практически ничего не сообщают о его деятельности в этот период. Известно только, что нормандский двор постарался повлиять на события в Мене и что одновременно с Вильгельмом в герцогстве находился его единоутробный брат Одо Байеский. Король пробыл в Нормандии недолго. К Пасхе 1072 года он уже вернулся в Англию и начал подготовку к ликвидации угрозы с севера. В частности, были проведены широкие мобилизационные мероприятия, в которые оказались вовлечены не только получившие владения в Англии нормандские феодалы, но и английские епископства и аббатства. Собрать необходимые силы и средства Вильгельм Завоеватель постарался максимально быстро. К началу осени все было готово к предстоящей кампании, и вскоре «сухопутные силы и флот короля двинулись на Шотландию».

Начался еще один выдающийся военный поход Вильгельма Завоевателя. Планировалось нанести двойной удар с моря и с суши в самое сердце королевства Малкольма. Сухопутная армия, состоявшая в основном из конных воинов, двинулась по восточной дороге через Дарем, затем пересекла Лотиан и подошла к Форту. Эту реку она форсировала, воспользовавшись бродом у Стирлинга, и, повернув еще восточнее, достигла низовьев Тэйя. Одновременно вдоль восточного побережья Британии плыл флот. В устье Тэйя наземные и морские силы соединились. Успех, достигнутый в результате этого смелого плана, превзошел все ожидания. Вильгельм Завоеватель рассчитывал, что столкновение с шотландцами произойдет уже на полях Лотиана. Именно поэтому он сделал ставку на кавалерию, имеющую преимущества в сражениях на широком пространстве. Однако Малкольм не предоставил нормандским всадникам возможности отличиться. Масштабы вторжения произвели на него такое впечатление, что он, не вступая в бой, обратился к Вильгельму с просьбой о начале переговоров. Два короля встретились в местечке Абернети, находившемся всего в нескольких милях от якорной стоянки нормандских кораблей. В результате переговоров Малкольм признал себя вассалом Вильгельма и в подтверждение данной клятвы передал в его руки несколько знатных заложников. Неизвестно, распространялся ли вассалитет на королевство Албана, или речь шла только о землях Кумбрии и Лотиана. Но в любом случае достигнутое соглашение было крайне важным. Фактически оно означало официальное признание королем Шотландии нового правителя Англии. В результате принц Эдгар был лишен убежища при шотландском дворе.

Шотландский поход Вильгельма Завоевателя можно рассматривать как одну из самых необычных и смелых военных кампаний XI века. Он пошел на серьезный риск, отправляя воинов, выросших на берегах Сены и Риля, к подножиям гор Северной Британии. Напомним, что операция проводилась осенью в сложных погодных условиях. При этом нормандцам приходилось действовать в удалении от своих баз, практически в изоляции. Корабли, безусловно, могли помочь им спастись в случае вынужденного отступления, но до них еще надо было добраться. И хотя Малкольм был прекрасно осведомлен обо всем, он пошел на столь выгодный для Вильгельма Завоевателя пакт. Выходит, король рисковал не зря. Значение этой бескровной победы для утверждения англонормандского государства трудно переоценить. Оно было официально признано северным соседом. Удалось нейтрализовать одну из главных опорных баз оппозиции. Наконец, северная граница королевства, хотя и не была окончательно демаркирована, явно стала более четкой и безопасной.

В стратегическом плане поход короля Вильгельма в Шотландию решил лишь одну из стоящих перед ним многочисленных задач. Самым важным было то, что ему удалось провести кампанию в очень сжатые сроки. Ведь безопасность созданного им государства зависела от умения своевременно отражать угрозы на огромном пространстве от Абернети до Нонанкорта и от Фландрии до границ Бретани. Осенью 1072 года ситуация на континенте позволила Вильгельму сосредоточиться на защите северных рубежей, но любое промедление могло обернуться катастрофой на южных рубежах его государства. В Мене произошел антинормандский переворот, а Фландрия проявляла все большую враждебность. Это требовало присутствия короля в Нормандии. Вполне естественно, что сразу же после заключения пакта с Малкольмом Вильгельм отправился на юг и 1 ноября был уже в Дареме. Где он встретил Рождество, источники не сообщают. Но точно известно, что в начале 1073 года он с довольно значительным воинским контингентом прибыл в Нормандию.

Король торопился не напрасно. Даже за те несколько месяцев, которые заняла шотландская кампания, положение во французской части его владений осложнилось. Неустойчивое положение Жофрея Майенна спровоцировало вмешательство в дела Мена других сил. В 1072 году жители Манса неожиданно обратились за поддержкой к графу Анжу Фальку Ле Решину. Конечно, графство Анжу было уже не таким мощным, как во времена Жофрея Мартеля. Однако к 1072 году Фальку Ле Решину удалось справиться с обстановкой безвластия и анархии, которая в свое время возникла не без его помощи. Он чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы побороться за власть в Мене. Предложение горожан Манса было принято, что привело к воссозданию той политической ситуации, которая существовала в этом пограничном с Нормандией графстве во времена Жофрея Мартеля. Фальк Ле Решин вторгся в Мен и начал быстро продвигаться к его столице. Жители Манса, узнав о его приближении, подняли восстание. Жофрей Майенн бежал. Граф Анжу вновь обосновался на границах Нормандии.

Новая угроза заставила Вильгельма Завоевателя поспешить с завершением кампании на севере и практически сразу же начать новую – на юге. По большому счету, обе кампании были составными частями одной глобальной задачи защиты границ нового государства. Об этом свидетельствовал контингент задействованных в них войск. Нормандские рыцари принимали участие в шотландском походе короля, а английские воины сражались под его знаменами в Мене. Планируя кампанию, Вильгельм вновь сделал ставку на скорость. Было еще довольно холодно, и сам Фальк, судя по всему, находился в Анжу. Но Завоеватель не стал ждать более благоприятной погоды и его возвращения. Англо-нормандские войска вошли в Мен по долине реки Сарти, с ходу атаковали и захватили крепость Фресни. Гарнизон расположенного неподалеку Бомонского замка также не оказал особого сопротивления. Следующий укрепленный пункт – Силле – признал Вильгельма победителем после первой же атаки, и путь на Манс был открыт. Еще через несколько дней столица Мена была взята, после чего из остальных частей графства начали поступать сообщения о лояльности. До 30 марта нормандская власть в Мене была полностью восстановлена, и король смог вернуться в Бонневиль-сюр-Тукез. Сжатые сроки, в которые Вильгельму Завоевателю удалось провести операции в Шотландии и Мене, и их безусловный успех позволили ликвидировать назревавший приграничный кризис. К лету 1073 года позиции короля были гораздо сильнее, чем год назад. Однако это вовсе не означало, что он мог не думать об обороне своего государства. На горизонте вырисовывалась очередная проблема, более масштабная и опасная, чем те, которые удалось решить.

Франция, утратившая свое величие в начале правления малолетнего Филиппа I, активно боролась за возвращение на прежние позиции. Уже в 1067 году французский король вышел из-под опеки графа Фландрии и начал проводить самостоятельную политику. Одним из главных препятствий на пути к поставленной цели была Нормандия. Для борьбы с таким сильным противником Филиппу требовались союзники, но их привлечение было делом времени. Первым из тех, на кого в этом можно было рассчитывать, был граф Фландрии. Правда, в 1071 году французский монарх поддерживал противников Роберта Ле Фрисона. Однако после победы и укрепления власти последнего выяснилось, что интересы короля Франции и графа Фландрии во многом совпадают. Роберт Ле Фрисон не забыл вмешательства во фламандские дела Вильгельма фиц Осберна и имел все основания считать Нормандию своим основным потенциальным противником. Примечательно в этой связи то, что именно он предоставил убежище принцу Эдгару, вынужденному покинуть Шотландию. Король Филипп тем паче мог рассчитывать, что в споре с чрезмерно могущественным вассалом Фландрия будет на его стороне. Политический альянс был подкреплен брачным союзом. В 1072 году Филипп женился на графине Эно Берте, сводной сестре Роберта Ле Фрисона.

Кроме Фландрии поддержать антинормандскую политику французского короля могли и в Анжу. Еще в 1068 году, когда Фальк боролся за власть в графстве со своим братом Жофреем, он, видимо, в обмен на поддержку признал права Филиппа I на Гатинас. Это стало основой для улучшения их отношений. То, что в 1069 году отношения эти носили дружественный характер, подтверждено документально. В 1072 году они укрепились, когда король фактически поддержал вмешательство Фалька в дела Мена. Собственно, тогда и определился тот политический курс, которого Филипп I придерживался на протяжении двух последующих десятилетий: постоянное противодействие Нормандии в альянсе с Фландрией и Анжу. О том, насколько это было опасно, можно судить хотя бы по тому, что с 1073 года Вильгельм Завоеватель большую часть времени проводил в Нормандии, занимаясь проблемами, связанными с Францией. Впрочем, происходившее в континентальной части королевства непосредственно влияло и на ход событий в Англии, как это было, в частности, в 1075-м и 1085 годах.