Вилла Бель-Летра
Шрифт:
Неправомерно отмечен включением в книгу уже в первой главе, чем грубо нарушена хронология. Разумеется, сделано это намеренно, чтобы запутать следы, позволить герою исчезнуть и тем самым не дать нам его допросить. Путем обыска комнат и анализа текста мы, однако, вплотную приблизились к раскрытию подноготной сбежавшего.
Уже с первых страниц обращают внимание две вещи:
1) обилие «оптических» намеков, заключающих в себе идею воды и зеркал, что в совокупности организует череду скользящих смыслов (бинокль; фонтан; мраморные плиты; стеклянная дверь; окуляры; переливы оконных отражений; скольжение теней; близорукая изнанка сумерек; паркетная волна; зыбучая рябь; небоскреб; ватерлиния; бронза доспехов; перекрестие линз; оптический прицел; окна; столетние рамы; панцирь обложки; подзорная труба; осколки; подвижно-рефлектирующая
2) назойливые упоминания мифов: Сизиф, Пегас, кентавр и проч.
Сопоставив то и другое, приходим в итоге к тому, что образ Оскара Дарси изначально двумерен: его «атавизм» — нарциссизм, что, кстати, и подтверждается ходом событий, описанных в книге. Где Дарси — там зеркала. Где зеркала — там почти растворяется Дарси.
Общеизвестно, что склонность Нарцисса к суициду обусловлена его патологической неспособностью кого-либо возлюбить. В отличие от своего прототипа, наш подследственный столь хладнокровен, что не любит даже себя.
Мы связались по телефону с его родителем, предложив ему поделиться соображениями относительно исчезновения сына. Ввиду повреждений на линии голос сопровождали странные отзвуки. Приводим ответ дословно: «Куда бы ни делся-делся, надеюсь-деюсь, там он нашел карандаш-даш-даш». После чего Дарси-старший весьма неучтиво прервал разговор и повесил трубку.
Сестра оказалась еще лаконичней: «Он там, где не пахнет».
И только бывшая пассия пропавшего уделила нам полчаса, в течение которых несколько раз повторила, будто бы в свое оправдание: «Я его честно пыталась боготворить. Но я себя в нем постоянно теряла». Наша просьба растолковать, что сие означает, произвела в ней внезапно всплеск негативных эмоций: «А вы сами попробуйте быть просто эхом!» Опять тот же миф про Нарцисса, с «задержкою в вечность»…
В ходе обыска комнат на вилле, где проживал Оскар Дарси, найден томик стихов «Цветы зла» поэта Шарля Бодлера, откуда, собственно, и вкрались цитаты в главу 14 романа, в которой речь идет о комическом самоубийстве подследственного. В мусорном ведре обнаружена также черновая записка, на которой рукой англичанина набросана схема:
«С. — Од. и Р. в 1 л. Вопл. 2 маг. сюжета про О.: 1) О.-дом; 2) О.-од-во. Постоянно „теряет“ (рисунок часов), но оно настигает С. непр., только он к этому не готов».
Ниже по листу — карикатурное изображение толстого человечка. Потом тире и пояснение: «М. и Т. Солнечный б. Отец — воен. мор. (П). Мать — скотница. Сходится, если учесть, что…» Дальше идет рисунок патлатой девицы. С кисти ее свисает какое-то волоконце, превращающееся постепенно в очертания паутины, сквозь центр которой летит в человечка копье, но, судя по расположению фигур, на пути смертоносного наконечника окажется все же девица. Рядом с ней стоит женщина с луком, чья тетива до предела натянута. По-видимому, она и швырнула копье перед тем, как взяться за лук.
Еще ниже на той же странице — большая кастрюля, напротив которой заносит дубину одноглазый гигант с женской грудью, приобнявший свободной рукой упитанную особу с неприятной ухмылкой и волосами из змей. На тулове у нее приписка из букв «Г» и «С», а подле — строка: «Возможно, также и Ст., сестрица М.Г.».
Последняя четверть листка отводит слева пространство под огромный вопросительный знак, снабженный тире. Справа читаем: «М. Не м.б. лицезрета. Существует лишь в (изображение зеркала). После того как П. отрубил г., вырвались (рисунок крылатого коня)и вел. Хр., род. нов. чуд-щ (мы их общие дети). 1 см. из 3 близн. г-н. Все они сестры (рисунок слепого младенца со старым лицом. Слишком старым и отвратительным даже для новорожденного), седы от рожд., на троих 1 гл. и 1 клык. Г-ны живут в стр., где (набросок еще одной крупной женщины в черном и рядом — скелета. На головах у обоих — короны). По-прежнему с нами».
Расшифровка схемы потребовала недюжинного терпения. Решив отталкиваться преимущественно от литературных аллюзий, мы добились того, что сумели-таки ее прочитать. Вот как
выглядела бы страница, будь она Дарси сочинена лишь словами и без сокращений:«Суворов — Одиссей и Робинзон в одном лице. Воплощает два магистральных сюжета про остров: 1) остров-дом; 2) остров как одиночество. Постоянно „теряет“ время, но оно настигает Суворова непрерывно, только он к этому не готов.
Расьоль — Минотавр и Тесей. „Солнечный бык“. Отец — военный моряк (Посейдон). Мать — скотница. Сходится, если учесть, что Адриана — это Ариадна с клубком из спасительной нити, а заодно и Арахна, плетущая кружева, усугубляя загадку. Но она же еще — Антиоппа, амазонка, супруга Тесея, попавшая под копье соотечественницы, посягнувшей на мужнюю жизнь.
Кухарка — циклоп. Одновременно — Гертруда Стайн. Возможно, также и Стейно, сестрица Медузы Горгоны.
Лира фон Реттау — Медуза. Не может быть лицезрета. Существует лишь в отражениях. После того как Персей отрубил ей голову, из нее вырвались Пегас (вдохновение) и великан Хрисаор, родитель новых чудовищ (мы их общие дети). Единственная смертная из трех близнецов-горгон. Все они сестры грай, седых от рожденья старух, у которых на трех один глаз и единственный клык. Горгоны живут в стране, где царят богиня Ночь и бог смерти Танат. По-прежнему с нами».
Относительно других подследственных имеем заявить:
Суворов, Георгий Олегович (творческий псевдоним; фамилия по паспорту — Сетин), 1962 г.р., гражданин России, на виллу Бель-Летра прибыл первого июня 2001 г. в 14.04.
Не кто иной, как он, сжег все рукописи и черновики (в том числе и принадлежащие перу коллег), чем крайне осложнил нам задачу. На личный контакт долго не выходил. Оставленные на автоответчике сообщения игнорировал.
Есть подозрение, что именно он был допущен к окончательной выделке текста и потому сознательно извлек из романа факты, проливающие свет на важные обстоятельства его собственной биографии.
Как, верно, помнит читатель, в главе 6 упоминается благополучное явление на свет суворовского отпрыска, да еще и «на диво здорового». Не имея обыкновения разглашать чужие секреты, мы все же не вправе пройти мимо вопиющей, бессовестной лжи: в документах записей актов гражданского состояния ребенок Суворова-Сетина зарегистрирован не был. В личной беседе жена писателя засвидетельствовала, что детей от него не имеет, и была крайне удивлена, когда мы сослались на некие слухи, утверждающие обратное.
На наш взгляд, поведение подследственного демонстрирует так называемый «синдром Телемака», одержимого подражанием отцу-Одиссею, роль которого Суворов сам себе навязал, став заложником своего же унылого творчества.
Параллельно установлено, что некто Г.О.Сетин в 1990 году устроился санитаром в стационар районной психиатрической клиники г. Москвы, откуда был с треском уволен после того, как позволил себе притвориться тамошним пациентом, причем сделал это столь мастерски, что ввел в заблуждение главного врача по фамилии… Веснушкин.
Вступив в переписку со свояченицей героя, мы на условиях конфиденциальности задали ей вопрос касательно ее отношений с супругом младшей сестры. Ответ нас смутил: «Я люблю только женщин». Как показало расследование, это похоже на правду: родственница Суворова замужем никогда не была и уже восемь лет снимает квартиру совместно с давнишней подругой.
Спустя три года и два месяца после первых попыток связаться с Суворовым лично нам наконец улыбнулась удача: он сам нам перезвонил. Разговор получился, однако, невразумительным: абонент оказался нетрезв. Опуская подробности, констатируем главное: Суворов не отпирался. Свой обман мотивировал тем, что «пришлось взять взаймы». Дескать, иначе он не дотягивал до персонажа и «мог бы испортить партнерам игру». В своих разглагольствованиях то и дело сбивался, мешая реальность с выдумкой, отчего понять его логику было проблематично. Так, например, он ссылался на ту же Веснушку, обвиняя последнюю в том, что она, предвосхитив догадками его действия (когда он разъехался, а потом вновь сошелся с женой в день рождения сына), тем самым словно бы обнаружила в нем вирус действующего лица. Сперва это его рассердило. Затем, на вилле Бель-Летра, едва не свело с ума. Но, поразмыслив, в результате он как будто остался даже доволен: «В наше паршивое время по-настоящему живы только они — персонажи. Так я и выжил. Как Дарси…»