Виноградник Ярраби

— Что с ним будет, когда его поймают? — невольно спросила она.

— Вы опять об этом беглом? Его отправят на каторгу. Если не повесят, то закуют в кандалы.

— Наверное, у него был плохой хозяин.

— Вполне возможно. Здесь таких очень много. Но это не тема для разговора в день нашей свадьбы. Постарайтесь получить удовольствие от тишины и покоя. Вряд ли нам придется долго ждать.

Однако солнце уже опускалось в пылающий на западе костер заката, а эвкалипты превратились в черные тени, когда наконец-то на дороге показался скрипучий фургон. Он остановился около них, и сразу же с криком из него выкатилась Джейн, устремившаяся к хозяйке.

— О мэм, ну как вы, все в порядке? Ах, какой ужас, подумать только!

Миссис Джарвис пыталась ее сдерживать:

— Тише, глупая ты девчушка! Ты же видишь, что с хозяйкой ничего плохого не случилось.

— Совершенно верно. Ничего плохого со мной не случилось. Я только устала, страшно хочу пить и с головы до ног в пыли. У нас лошадь хромает. Такое невезение! — От радостного чувства, что они теперь не одни, Юджинии хотелось смеяться. — Я так рада вас видеть! Мы должны немедленно отправиться в гостиницу. Муж говорит, что она где-то совсем близко.

Теперь уже не существовало госпожи и служанок — были три женщины, затерянные в необозримой пустыне. Пока Гилберт и Мерфи перетаскивали вещи из экипажа в фургон и привязывали сзади хромую лошадь, женщины боязливо жались друг к другу.

— А теперь все залезайте внутрь, — скомандовал Гильберт, — если не хотите потеряться в темноте.

Из окна падал свет, над дверью раскачивалась металлическая вывеска с надписью «Малдуни». Где-то лаяла собака. Дверь открыла женщина с растрепанными волосами, в грязном переднике. Поглядев на фургон и усталых путников, она сказала:

— Вам нужны комнаты? Входите.

Так они нашли себе убежище на ночь.

Узкий коридор вел к лестнице. По одну его сторону сквозь открытую дверь видна была стойка, возле которой собралось несколько громкоголосых бородатых мужчин.

— Любители рома, — с отвращением сообщил Юджинии Гилберт.

— Идемте за мной и закройте дверь, — сказала хозяйка, у которой появилась в руках зажженная лампа. — Из-под стражи бежал преступник. Мы не хотим, чтобы нам во сне перерезали глотки. Которая из них ваша жена, сэр?

Гилберт взял Юджинию за руку.

Женщина на мгновение остановила взгляд на модное платье Юджинии:

— Это придется снять, иначе умрете от жары. Вам я могу предложить большую спальню, а остальным дамам придется довольствоваться маленькой, в задней части дома.

Юджиния спросила:

— Так вы уже слышали о бежавшем заключенном?

— Да. Здесь побывали солдаты. Они велели поднять на ночь решетки. Мы уже несколько месяцев не подвергались налетам, и я не хочу опять пережить что-нибудь в этом роде. Вы тут недавно, миссис?

— Она прибыла всего лишь на прошлой неделе, — несколько натянутым тоном ответил Гилберт, которому не понравилась фамильярность хозяйки.

Женщина коротко рассмеялась:

— Ничего, попривыкнет, а не то с ума сойдет. Ведь привыкнете, моя милая? Я покажу вашу комнату. Есть не хотите?

Гилберт уже собирался сказать, что они бы поели, но Юджиния остановила его:

— Я не голодна, Гилберт, и пойду сразу же наверх.

Наверное, спальня могла оказаться и хуже той, что им предложили. На полу лежали дерюжные дорожки; в комнате помещались двуспальная кровать под чистым ситцевым покрывалом, два деревянных стула с прямой спинкой и стол, на котором стояли кувшин с водой и таз. Ни платяного шкафа, ни зеркала, ни даже самого маленького чуланчика на случай нужды, что означало одно: придется, подавляя страх, выходить во двор. Вот так брачная ночь! Такую ночку не забудешь — это уж точно.

Каким-то образом она заставила себя улыбнуться неряшливой хозяйке:

— Спасибо. Нам это вполне подойдет.

Женщина снова желчно рассмеялась:

— Нечего вести себя со мной как гранд-дама. Я вижу, это совсем не то, к чему вы привыкли. И все-таки это лучше, чем буш. — Потом она все же вспомнила о приличиях и добавила: — Приятного сна, миледи.

С этими словами хозяйка удалилась.

— «Миледи»! — повторила Юджиния, заложив руки за голову и позевывая. — Должна признаться, никогда не чувствовала себя миледи в меньшей степени, чем сейчас.

— Бедная моя детка! Не могу передать, как я сожалею о происшедшем. — Гилберт хотел ее обнять, но она отстранилась — тело казалось липким от пота.

— Вы тут ни при чем. Я считаю, что во всем повинно лишь провидение. Как вы думаете, если мы откроем окно, москиты съедят нас заживо?

— Боюсь, что да.

— В таком случае нам суждено умереть от удушья. Но, вообще говоря, у этого окошка такой вид, будто оно просто вывалится наружу, если до него дотронуться. — Юджиния тяжело опустилась на постель. Она действительно ослабела настолько, что не могла больше стоять. — Пожалуйста, перестаньте смотреть на меня с такой тревогой. Единственное, что мне требуется, — это кувшин воды и маленькая плетеная корзинка с моей ночной рубашкой. Когда я их получу, можете действовать по своему усмотрению. Можете даже присоединиться к мужчинам в баре и попробовать убедить их пить ваше вино.

Гилберт хохотнул, глядя на нее глазами, полными любви и восхищения:

— Хотите, я пришлю вам Джейн? Или миссис Джарвис. Должен сказать, что передряги, судя по ее виду, пошли ей только на пользу.

— Мне не нужны ни та, ни другая. Проверьте только, достаточно ли удобно они устроились на ночь.

— Хорошо, моя дорогая.

Но потом он все-таки пришел, чтобы обнять ее, и прижался щекой к ее щекам.

— Я в совершенном восхищении от вас. Вы вели себя великолепно. Но умоляю, не считайте эту ночь брачной. Вы слишком устали, а эта обстановка вряд ли подходит для того, чтобы я доказал, как сильно люблю вас. Ложитесь в постель и спите. Я пойду посмотрю, как там с лошадью, проверю, на месте ли багаж. Обещаю, что не разбужу вас, когда вернусь.

Когда принесли воду, она оказалась красноватой от здешнего грунта. Но как-никак она была холодной, и, подавив брезгливость, Юджиния вымылась. Воду и мешочек с вещами принесла миссис Джарвис.

Она спросила, не нужно ли госпоже что-нибудь еще. Джейн, сообщила Молли, совсем упала духом. Она страшно напугана этой пустынной местностью.

— В таком случае пусть либо привыкает, либо возвращается в Сидней, — коротко ответила Юджиния. — Спасибо вам, миссис Джарвис, мне больше ничего не нужно. Я только достану свою ночную рубашку да еще халатик и лягу в постель.

Ей показалось, что в глазах миссис Джарвис тоже сверкнуло восхищение. Но Юджинии понадобилось собрать в кулак все внутренние силы, чтобы держаться так стойко на людях. По правде говоря, она была очень слабым созданием, которое события этой ночи подвергли в истинный ужас. Когда необходимость прогулки во двор стала несомненной, ее охватила нервная дрожь.

Может, снова позвать миссис Джарвис? Однако она тут же отбросила эту мысль. В каком смехотворном, беспомощном виде она предстанет! Будто она не в состоянии одна найти дорогу.