Винсе

Корэр, смерив взглядом как-то так незаметно скользнувшему за него Странника, ответил:

— Моё имя Корэр. Я путешественник. Ищу свои родные края. Зла вам чинить не желаю. Мой спутник тоже.

— Зла не желаешь? — насмешливо переспросил один из мужиков, стоявших за спиной предводителя. — А чего на тебе шмотки Гриморской шавки? А не подсыльный ли ты этого царька?

Корэр устремил на него взгляд исподлобья, заставив на шаг отступить. Глава отряда, до этого говоривший с ним, наоборот подался вперёд, рявкнув:

— Отдай меч своему попутчику, а сам подойди, мальчик.

Кэрэр, пусть и с неохотой, всё же обнажил Вихрь, отдав его Страннику, по лицу которого тут же расплылась понимающая улыбка: ария готовился в случае чего воспользоваться клинком, потому заранее избавлялся от ножен, не дающих мечу менять форму.

Подойдя, Корэр с вызовом поднял глаза к лицу возвышавшегося над ним собеседника, тот, хмыкнув, поинтересовался:

— Ты чей сын?

— Ра и Фор, — ответил Корэр, отметив, что у мужчины в глазах поблёскивали искорки, похоже, кто-то из его весьма далёких предков был арией.

Словно в поисках ответа, глава встречавших обернулся на своих спутников, но те только неопределённо пожали плечами.

— Ты из перворождённых?

— Что значит перворождённые? — переспросил Корэр, не став уточнять, что арии не рождаются, а являются.

— Те у кого отец или мать был пришедшим со звёзд.

— Я и есть пришедший со звёзд, — ухмыльнувшись, ответил Корэр. Он не смог удержаться от того, чтобы прихвастнуть, раз уж здесь были и потомки арий: — Часть звёздных странников ушла вслед за моим отцом к звёздам. Я пришёл отыскать оставшихся, в поисках знаний, что они сохранили.

Мужчина кивнул:

— Я отведу тебя к старейшине, он будет говорить с тобой. Но отдай свой клинок, это ведь не обычное оружие. И пообещай, не использовать магию в пределах селения, а ещё, что твой спутник не станет чинить нам зла. Мы знаем что вы, чистокровные, не можете нарушать обещаний.

— Я не могу отдать меч — это последняя память о моём, вроде бы покойном брате. Но я обещаю, что не обращусь к силам миров и не обнажу клинок, пока не покину вашего поселения или же не получу на то разрешения кого-то из его жителей, а так же мой попутчик не станет делать ничего, что может нанести вред вам или вашему имуществу, пока так же находится в пределах селения или не получит разрешения одного из вас — в противном случае, я сам лишу его жизни.

Удовлетворённый такими словами, мужчина, наконец назвав своё имя: Ракор, махнул им, предлагая следовать за ним. Все прочие отрядники вновь разбрелись по деревне, а провожатый довёл путешественников до общинного дома, велев немного подождать у входа. Вскоре вернувшись, он провёл путников в избу.

Старейшина пригласил Корэра разделить с ним трапезу, попросив удалиться всех прочих, включая и Странника. Провожатый хотел было что-то возразить, но встретившись взглядом с Сориком, вытолкнув прочь попутчика Корэра, уже успевшего прихватить со стола кувшин с надом и ножку жаренной дичи, вышел прочь.

Странник в ожидании Корэра уселся прямиком на деревянном крыльце, и под гневнм взглядом Ракора, принялся за трапезу, проворчав в ответ на попытку сделать замечание:

— Делиться не стану, самому мало, — тут же хлебнув выпивки прямиком из горла.

Ракор ухмыляясь ответил:

— Ты ешь, ешь. Мне хоть следить не придётся, за тобой прохвостом.

— С чего это я прохвост? — с деланной обидой поинтересовался Странник, обсасывая остатки плоти с каркаса.

— По глазам вижу, что ворюга.

* * *

— Всё, что будет рассказано в стенах этого дома не покинет их, потому не стесняйся, расскажи свою историю, развлеки старика. Я в догу не останусь, расскажу всё, что знаю, — проговорил старейшина, поглядывая за тем, как Корэр, управляясь только левой рукой, оторвал от тушки на блюде вторую ногу.

— Я скиталец, покинувший родные земли чтобы постичь магию. Всё это потому, что силы миров так неохотно подчиняются мне, что зачастую первым пострадавшим являюсь я, — хохотнув ответил Корэр, продемонстрировав забинтованную руку.

— Ты назвался сыном Ра, но мы слышали, что дитя Императора хорош в магии. Это ведь благодаря нему выиграли великую войну с отступниками.

— Вы про первую войну с упырями?

На лице старейшины отразилось искреннее изумление, но он промолчал, ожидая, что же скажет ария.

— Речь о моём старшем брате, — с неприязнью объяснил Корэр. Ария вскипал от гнева из-за того, что его умудрились спутать с Экором! И ещё более неприятно для него оказался тот факт, что брат правда был хорош, гораздо лучше него. Этого просто нельзя было не признать: — Он несомненно таков, как о нём говорят. Действительно, во многом благодаря ему в первой войне мы одержали победу. И можно сказать, из-за него же, проиграли вторую. Тот, кого он считал верным другом перешёл на сторону упырей, убив брата. Но на третьей, и надеюсь завершающей, войне, мы с сестрой прикончили перебежчика, а отец остановил все процессы жизнедеятельности в телах упырей. Их сейчас почти не осталось, в основном только те, кто не участвовал ещё в самой первой войне да три дочери предателя. Одна сейчас делает вид, что приличная аристократка, учится этикету да скачет по балам. На вторую я наткнулся здесь, смог убить, хотя это оказалось не просто.

Старик в задумчивости потёр лоб, проговорив:

— Если ты разишь столь сильных врагов, то зачем тебе вообще магия?

— Я побеждаю только благодаря клинку, что сделал для меня брат, — кивнул на Вихрь, — но правитель ведь не может всю жизнь опираться на костыли.

— Правитель?

— Сейчас в мирах живых остались только я и моя младшая сестра.

Старик приподнялся, покряхтывая подошёл к Корэру, опустив руки ему на плечи, проговорил сочувственно:

— Сил тебе, мальчик. Я вижу, ты достаточно молод. Могу только посочувствовать, родной.

Вернувшись на место, вальяжно раскинувшись в кресле, старец начал рассказ.

Арии, раньше жили на пустынному материке. Земли там были плодородные, так что частенько то с одной стороны, то с другой пытались совершить набеги. Последняя попытка была самой масштабной. Тогда в мир просочилась вера пяти. По их мнению миры творило пятеро богов.

Один из них создал пространство, другой твердь, вместе же они творили основу для мира, воздух и воду. Во главе пантеона стоял тот, кто создал жизнь, потому, что жизнь есть самое ценное, что только существует, а в символике их веры, он размещён над остальными. А немного ниже его двое: тот кто создал холод и мрак, тот кто — тепло и свет.

После создания мира, боги отправились посмотреть на то, что получилось. Они оказались неудовлетворенны собственным творением и ещё долго меняли, уничтожали и создавали всякие мелочи, кевелов например.

Конечно же, по их мнению их вид был белее достойным, чем всё прочие, а народ так и вообще — избранным среди лучших. Так, войну за плодородные земли облекли в поход против нечестивых язычников.

Они и раньше пытались совершать набеги, но и арии сложа руки не сидели. Твои сородичи раз в пару ходов проходились по землям соседей, когда те начинали наглеть и просматривать на арийские территории. Так, три с половиной сшода ходов арии сохранялись свободу и относительный мир. А потом советником королька их соседей стал молодой, амбициозный епископ, самолично возглавивший святые походы.