Винсент

Я схватилась рукой за свитер Винса, чтобы быть рядом.

Незадолго до того, как я подумала, что мы с Винсом закончим наши дни как жирный деликатес на волчьем пиру, волк цвета кофе с молоком стал перед нами, как будто защищая Винса и меня.

— Фиона, я справлюсь, — прошептал Винс.

Я была уверена, что он обращался к этому волку. Тот не сдвинулся ни на шаг в сторону, на что два других волка ответили рычанием.

Внезапно светло-коричневый волк тоже стал между нами и двумя другими волками.

— Марсель, нет, — прошептал Винс.

Я задержала дыхание, не зная, что произойдет дальше.

— Не стоит заходить так далеко, Оливер, — услышала я слова Винса, и его голос звучал странно низко… немного похоже на рычание хищника.

Мы все стояли как замороженные. Волки не двигались ни на миллиметр, так же как я и Винс. Затем внезапно темно-бурый волк рыкнул в направлении двух других, которые отошли к нам. Они не сдвинулись с места.

В следующий момент темно-бурый волк отвернулся и, тяжело ступая, поплелся прочь, как будто передумал, и к нему присоединился красновато-бурый.

Я с недоверием наблюдала за ними.

— Спасибо, — тихо сказал Винс.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он поблагодарил двух оставшихся волков. Это было более чем странно.

Двое оставшихся волков тоже бросились рысью в противоположном направлении.

— Что, черт возьми, это было? — наконец-то смогла спросить я, когда они ушли.

Винс посмотрел на меня, казалось, он не решался ответить. Но потом все же сказал, с абсолютной серьезностью:

— Это была моя семья.

Мне было трудно сохранять спокойствие, пока я возвращалась к бревенчатой хижине с Винсом. Кто знает, были ли волки еще поблизости? Ни в коем случае я не хотела привлечь их приступом истерики.

Как только дверь закрылась, меня прорвало. Я кричала на Винса… держит ли он меня за сумасшедшую или совершенную идиотку! Неужели он действительно думал, что я проглочу его идиотскую историю? Между тем я серьезно задавалась вопросом, кто из нас сейчас сходит с ума? Винс, который пытался объяснить мне со всей серьезностью, что его семья — это волки, волки в человеческом обличье, или это я сама постепенно сходила с ума — потому что волки вели себя довольно странно, как будто они слушали Винса и понимали его. Я не могла объяснить это, с какой бы стороны я на это ни смотрела.

«А что, если он говорит правду?»

Мой разум восстал против этой идиотской идеи — я была один на один в лагере отдыха в лесу с психопатом, убежденным, что его семья и он — волки!

Винс оставался спокойным, подозрительно спокойным. Его глаза не отрывались от меня ни на секунду.

— Я не хотел тебе ничего рассказывать, Эвелин. Ты не должна была следовать за мной. Другие злятся… мы не общаемся с людьми.

— Прекрати, Винс! — попросила я почти истерично, — Если ты не хочешь, чтобы у меня поехала крыша, тогда перестань рассказывать мне эти глупые истории.

Я хотела пойти на кухню, чтобы сделать себе кофе, который сейчас мне был просто необходим, но Винс остановил меня, ухватив за руку. Его взгляд был отнюдь не дружелюбным.

— Ты не можешь меня так просто оставить прямо сейчас, я только что вступил в конфликт с моей семьей… из-за тебя, Эвелин!

— Отпусти меня, — потребовала я, но на этот раз Винс остался неумолимым. Хватка на моей руке усилилась, став почти болезненной.

— Что я должен сделать, чтобы заставить тебя поверить мне? Перекинуться в волка на твоих глазах?

Я покачала головой. Этого еще не хватало… явно шизанутый человек, обнюхивающий бревенчатую хижину, потому что думает, что он волк. Если бы он это сделал, я бы точно с ума сошла!

Винс все еще крепко сжимал меня за руку. Мой взгляд метнулся к входной двери. Могу ли я вырваться на свободу и прыгнуть во внедорожник до того, как Винс поймает меня? Однако для этого он должен был оставить ключ в машине, и я вспомнила, как вчера вечером он положил его в карман.

— Даже не думай об этом, Эвелин, — прочитал мои мысли Винс и его голос прозвучал странно, как рубанком по дереву. Если бы я не знала лучше, мне бы пришло в голову, что это прозвучало как рычание.

Я про себя посчитала до трех. Хотя Винс и пугал меня, до сих пор он не причинил мне вреда. Напротив! Но это может измениться, если я продолжу злить его.

— Хорошо… вы — волки, если тебе так хочется, я верю тебе. Ты доволен?

Наконец Винс отпустил мою руку, но глаз с меня не спускал. Опять же, в его глазах что-то смущало. Я с легкостью могла бы поверить в эту волчью историю, учитывая, как он вел себя. Но это было как с сумасшедшими людьми, у них было свое особое искусство приспосабливаться жить в мире заблуждений. Еще одна причина быть осторожной.

— Ты мне не веришь, Эвелин. Я могу понять, правду трудно принять.

Он провел рукой по своим коротким волосам. Я могла видеть, насколько напряженной была его челюсть, очень мужественная челюсть, сильная и резко очерченная. В очередной раз я спросила себя, как такой красивый мужчина попал в эту спираль утраты реальности.

— Винс, — попыталась успокоить его я. — Неважно, верю ли я тебе. У тебя есть машина, чтобы вытащить меня отсюда, я так благодарна тебе за это. Пожалуйста, просто вывези меня отсюда.

Он сделал шаг ко мне, и вдруг я почувствовала себя загнанной в угол из-за его размеров.

— Эвелин, теперь все стало намного сложнее. Я слишком много рассказал, о нас никто не должен был узнать.

— Я естественно никому не расскажу о тебе и твоей семье, Винс.

Это была даже не ложь — кому я должна выложить такую историю и зачем мне это делать? Чтобы меня приняли за сумасшедшую?

Винс казался не до конца убежденным. В его взгляде было что-то, пронизывающее насквозь.

— Так не терпится уехать отсюда, Эвелин?

Хотя это было бессмысленно, но его слова задели во мне какие-то струны, я почувствовала что-то странное… чувство, с которым я слишком хорошо была знакома… одиночество!

— Я хочу вернуться к своей жизни, — начала я.

Правда в том, что хоть возвращение в мою жизнь и обещало относительную уверенность, но несло с собой и пустоту, от которой я пыталась убежать, приехав сюда. Я все еще подбирала правильный ответ, когда Винс внезапно возник передо мной так близко, что я затаила дыхание.