Вираж бытия

– А как вы хотите?

– Мысли есть. Но затем вас и зову. Подумать. Обсудить. Много вопросов. Например, мы в Гражданскую оперировали дивизиями, в которых иной раз и по две-три тысячи штыков насчитывалось. Это давало маневр. Но разве это дивизия? Полк.

– Так и есть, – кивнул Каменев.

– Из-за чего, мыслю, если приемы Гражданской переносить на полноценные формирования, то вляпаемся мы по полной программе. Ведь такому огрызку и одной дороги для продвижения много. А полноценной дивизии требуется уже две параллельные дороги, чтобы сильно не растягивалась. И ведь дело не только дивизий касается. Нужно продумать все на уровне начиная со звена-отделения-взвода. Опыт Империалистической попытаться учесть. Прикинуть как такие подразделения станут наступления вести да оборону держать. А то в полный рост на пулеметы водить станут… Сами понимаете – пустая затея. Людей только в могилу сводить даром.

– А что вы думаете о танках? – спросил Триандафилов.

– Я о них много думаю, – улыбнулся Фрунзе. – И о бронеавтомобилях, и о грузовиках, и о мотоциклах, и о велосипедах, и о самолетах и так далее. Радио! О! Это вообще основа основ. Без радиосвязи нынче нельзя.

– Велосипеды? – несколько удивился Слащев.

– На Западном фронте применялись легкие велосипедные батальоны для маневра. И если так подумать, то затея эта очень богатая.

– Так чем конница хуже? – задумчиво почесал затылок Яков.

– Тем, что велосипед ежедневно не жрет прорву фуража и многими литрами воду. Раз. И по дорогам, даже грунтовкам он дает в среднем большую скорость, чем лошадь. Не сильно напрягаясь велосипедисты могут проходить от сорока до шестидесяти километров обычным маршем. Форсированным маршем по хорошим дорогам свыше ста километров могут выдавать спокойно.

– По дорогам, – заметил Слащев.

– А кто в наши дни вне дорог двигается? Даже маленькие отряды предпочитают тропинками идти.

– А атака?

– Бросят велосипеды и пойдут в атаку. Ничего с ними не случится за час-два или даже несколько дней под открытым небом. В этом их прелесть.

– Ты хочешь всю кавалерию перевести, заменив на велосипедистов? – несколько настороженно поинтересовался Свечин.

– Зачем? Одно второму не третье. У кавалерии свои сильные стороны, у велосипедистов – свои. У мотоциклистов – свои. А еще есть такая штука как моторизованная пехота. Вот за ней настоящее будущее, потому что это пехота, переброску которой к полю боя осуществляют на грузовиках или даже на бронированных транспортерах. Как вы понимаете, такие подразделения в сутки даже по плохим дорогам могут около двухсот-трехсот километров проходить. Или больше. Вот это маневр!

Разговорились.

И так потихоньку направились к машинам. С кортежем Фрунзе прибыл два автомобиля – его запасные. Куда эта компания и загрузилась. Плюс прихватили Шапошникова Бориса Михайловича, который тоже был в Москве в силу пресловутого заседания Политбюро. Хотя и командовал Ленинградским военным округом.

Получалась весьма занятная команда.

Свечин – один из ключевых военных теоретиков в области стратегии и даже отчасти геополитических вопросов. Хоть его и расстреляли в 1938 году, но именно на его наработках строилась вся концепция обороны Союза в годы Великой Отечественной войны. Триандафилов – не менее значимый теоретик, но уже в области оперативного искусства. Слащев прекрасный тактик. Шапошников же с Каменевым хорошие службисты с куда более взвешенным и спокойными суждениями.

Так что получалась весьма интересная компания. Для серьезного мозгового штурма. Михаил Васильевич в прошлой жизни пару лет служил в армии и даже воевал немного. Но по профилю своей деятельно хоть и носил долгие годы погоны, однако совсем не в том ведомстве. Поэтому очень рассчитывал на эту компанию. Чтобы они сумели как-то пообтесать его идеи и уложить их в парадигму нынешних реалий. Ну и собственно военного дела.

Глава 4

1926 год, апреля 15, Московский военный округ

Маневры проходили ужасающе.

И это – мягко говоря…

Общая задумка была проста. Первый эшелон перебросить на полторы сотни километров на запад по железной дороге. Второй – отправить своим ходом, чтобы он развернулся в районе ста километров от столицы. Да, западные границы Московского военного округа находились в районе четырехсот километрах. Но Михаил Васильевич не стал ставить настолько нереальные задачи. Впрочем, даже на таком ограниченном маневре случилась настоящая катастрофа.

Все сроки вышли.

И нарком по военным и морским делам выехал с высокой комиссией проверять состояние дел. Остановив всякое движение войск. Где-то телеграфными приказами, где-то сбросив их в капсулах с самолетов.

Первый эшелон сумел совершить оперативное развертывание всего сорока процентов сил. Причем по главному – Смоленскому направлению – всего на двадцать семь процентов. Причины банальные. Бардак и неорганизованность. Только тут еще к традиционным армейским неурядицам добавилась высокая аварийность на железных дорогах Союза тех лет. Да под соусом из спешки и пустой суеты. Как итог – полный и всеобъемлющий провал.

По второму эшелону ситуация оказалась не лучше. Его колонны сумели продвинуться за эти дни на дистанцию от пятидесяти до семидесяти километров. Хотя им надлежало идти форсированным маршем. И, как следствие, расстояния они должны были отмахать совсем иные.

– И почему так вышло? – спрашивал у комиссии Фрунзе, когда подводил итоге позже. – А я вам скажу. Во-первых, посмотрите на обмундирование и особенно на обувь. В ЭТОМ они и не смогли бы выполнить задачу. И если обмундирование попросту неудобно, то обувь… она ужасна.

– Ботинки с обмоткой прошли через много войн, – возразил Брусилов.

– Именно поэтому ботинки у бойцов сырые, как и обмотки с портянками. А ноги приведены в полную негодность. Не так ли? Какие из них теперь воины? Никакие! Даже в плен сдаться не смогут. Не дойдут! История знала разные виды пехотной обуви. Но хороших, крепких, подбитых сапог ничто заменить не может.

Брусилов промолчал.

А что тут скажешь? С одной стороны, нарком прав, а с другой – авторитетен. И лишний раз конфликтовать с ним не имело смысла. Даже по пустякам.

Ситуация с авторитетом Фрунзе в армии была достаточно занятна. Ведь он его имел не только в глазах «героев гражданской войны» и простых красноармейцев, но и старых военных специалистов, еще царских.

Все дело в том, что Михаил Васильевич за годы гражданской войны сумел проявить себе как очень толковый командир уровня армейских соединений. Командуя Восточным фронтом, он сумел нанести серьезное поражение Колчаку. Потом перешел на Южный фронт и командуя им, разгромил Врангеля. Дальше его направили на Украину, где, приняв командование, он разбил Махно и силы местных националистов.