Вирреальность

Емельен сцапал "душу" гоблина, покрутил в руке, даже понюхал, положил в рот и сглотнул. Постоял, закрыв глаза и двигая пергаментными губами, словно пытаясь распробовать. Вызвал карту статуса и провозгласил:

– Бой дубинкой, боевые кличи.

– Хм, - с сомнением и некоторым разочарованием протянула Беда. А она надеялась... впрочем, напарник и без того силён.
– Бой дубинкой тебе без надобности, а боевые кличи действуют лишь на живых. То есть на меня.

– То есть самое ценное, что мы получили - это карта, - пробормотал Емельен, и девушка поспешила его утешить:

– Не скажи. Лишних абилок не бывает. Не знаю, сколько ты там можешь держать душу, и какой шанс оставить себе часть её умения после того, как действие каста закончится, но...

– Лишних абилок не бывает, - повторил Емельен так, словно заносил эту мудрую мысль в записную книжку. Что-то почитал в карте, убрал копьё в рюкзак и достал дубину. Взмахнул пару раз - шипы на дубине вспыхнули, создавая в воздухе алый трек. Напарник выбрал ещё одну дубину, какое-то время поочерёдно крутил петли, приноравливаясь, а потом...

Воздух перед ним как взорвался, с гудением возникли алые линии, разбежались визуальные эффекты.

Чтоб меня Бродячая Молния разразила, подумала Беда изумлённо. Да, пара малополезных временных бонусов - как будто немного, но какова степень их освоения? Она, поглощая душу, получает три-четыре умения, но начальных уровней. А приёмы для оружия в каждой руке - это средний уровень владения им! Нечестно!..

– А боевые кличи?
– с интересом спросила она.
– Что-нибудь на ловкость или на стрельбу есть?

– Сила, боевой дух, удача, - перечислил Емельен. Девушка разочарованно вздохнула.
– Застольная песня?

– Это ещё что?

– Эм...
– взгляд андеда бегал по невидимым для Беды строчкам.
– Нейтрализует отрицательные эффекты выпивки, усиливает положительные... Тьфу ты, вот мудрствование.

Беда вспомнила про огромную бутыль браги в общем рюкзаке. Помотала головой, отгоняя страшное видение - она, пьяная и бодрая, топает по болоту, крушит встречных монстров и подпевает Емельяну, который идёт следом, горланя Застольную песню.

Когда она стала настолько стеснительной и осторожной? Ещё полгода от перспективы отколоть что-то в таком духе нипочём бы не отказалась.

– Бр-р-р!.. Нет, спасибо. Ну... может быть, потом - не раньше, чем я верну своё тело.

Емельен пожал плечами - мол, хозяин барин. Беда двинула пальцем, нажимая мерцающий значок карты.

И далёкий резонирующий вопль неизвестной твари прозвучал в унисон с её восторженным писком:

– Да вот же он, выход!..

В самом деле, на краю гоблинской небрежно начерканной схемы местности был значок вроде лестницы. Беда что-то бормотала, лихорадочно возясь со своей картой. Наконец подпрыгнула и повторила вопль на бис.

Емельян торопливо смахнул прочь сообщение, гласившее, что участник его партии благородно дополнил их общую карту собственной. В другой момент он бы внимательно изучил его текст, но сейчас его интересовало другое.

Да уж, поделилась так поделилась!..

После грубо изображённой лестницы развернулась огромная территория. Где нарисованная условно, чуть ли не в гоблинском стиле, где удивительно подробная, она простиралась на десятки квадратных километров и была подписана как "Гнилые болота".

– Совместилось!..
– с восторгом сказала Беда.
– Ха, мы правильно шли, только немного так, а теперь этак, и ещё...

Она дёрнула рукой, сливая карты в один общий, доступный для обоих лист, провела пальцем, намечая предполагаемый маршрут, в обход стойбищ, тайников и оврагов. В самом деле намечая - касание оставляло на пергаменте бледно-красный пунктир.

– Не против?
– спросила девушка.

– Эм...
– глубокомысленно произнёс Емельян.

– А, ну конечно, - несколько быстрых движений, и путь оказался исправлен. Теперь около крестика, отмечающего их местоположение, на маршруте оказался небольшой выступ, подходивший к непонятной отметке.

Вспомнив нужные движения, андед изменил масштаб. Осквернённый Источник, значилось у обозначения, которое представляло собой условное изображение родника, похожее на то, что было на карте Черёмуховой рощи - но выполненное в чёрно-красных тонах. Выше был нарисован кривоватый, но узнаваемый череп.

Емельян не спросил, зачем им туда надо, а просто сориентировался по карте и кивнул:

– Что ж, идём.

И они пошли. Несколько минут пути, одна стальная крыса, задушенная Чернушками, один заблудший пигмей, зарубленный Мертвяшкой - и Беда остановилась, схватилась за амулет и невнятно выругалась.

– Тьфу ты, чтоб мне в подвалы Монастыря в одиночку провалиться!.. этот источник не только "осквернённый", но и "горячий", - она оглянулась к Емельяну.
– Амулет, конечно, защищает, но я предпочитаю всё же не заходить на пятна. Эм, я тебя здесь подожду, не против?

– То есть?
– удивился Емельян.

– То есть, конечно, не буду торчать на одном месте, а обойду вот так, - девушка показала на карте.
– Встретимся здесь. Надеюсь, ты светиться потом не будешь.

Она кивнула и пошла было прочь, но вернулась:

– Забыла. Вот, пустые бутылочки. Тебе пригодятся.

– Ага, - Емельян в ступоре взял предложенную карту. И что теперь делать?

Девушка махнула рукой и двинулась так, словно обходила подальше источник. А он двинулся прямо туда и скоро увидел.

Топкая земля, кочки, лужи с радужной плёнкой на поверхности. Сиреневая трава по пояс, из неё взлетают крупные насекомые, кислотных оттенков цветы щёлкают пастями. Емельян обходил их, а Гаврюша ломился напрямую и после третьего переломанного хищного представителя фауны притащил ему неопознанную коробочку семян, похожую на маковую головку размером с человеческую голову. Емельян растерянно покрутил её в руках и сунул в рюкзак. При этом обнаружил, что часть предметов в нём заштрихована серыми линиями и помечена иконкой навесного замка. Попытавшись достать один из таких предметов, он не удивился появившемуся сообщению. Другие предметы запросто извлекались, и Емельян готов был спорить, что они, напротив, недоступны для Беды. Напарники временно разошлись, и общий рюкзак как бы разделился - всё логично.

Спохватившись, он отослал Гаврюшу к Беде с наказом защищать и слушаться в разумных пределах. Гориллоид умчался вперёд, а Емельян развернул его окно, принялся просматривать статус, заклинания, настройки поведения. Комбинируя последние, можно было создавать весьма сложные "программы" действий для призывного монстра. Однако Емельян мог приказывать Гаврюше просто словами и жестами, не производя никаких настроек - и тот его отлично понимал. А Емельян не понимал, почему тот его понимал. Если судить по тому, как Беда порой мучалась со своими кошками и Мертвяшкой, объясняя им задачу, призывные существа должны быть туповаты...