Виршевая поэзия (первая половина XVII века)

Запись в альбом Гартману Грамману

Не дивно во благополучении возгоржение, едина добродетель — всех благих совершение. Дом благий пущает до себя всякаго человека, и исполняет благостыню до скончания века. Вина всяким добродетелей — любовь, не проливает бо ся от нея никогда кровь. О благий мой друже, приими сие в памятный дом своего сердца, о Христе юных люби яко братию, а старых почитай яко отца.

Нафанаил

Послание

Не прииди душа моя по твой совет, аще не разориши злообещанный завет. Фараона бо, веси, господь потопи за гордость, а тебе не постигнет таковая же злобность. Не веси бо о себе, яже совещаеши, аще и многим творити от сего завещаеши. И ныне молюся: преже о себе испытовай, любов же духовную чистотою снабдевай.

Мартирий

Послание

Меча гневнаго аще не поверзеши, аще копия посредственнаго не преломиши, радование дияволу подаси завистнику, твердонырному поработавши прелестнику. И прелесть сего всякого зла злейши, расколы же его на любов паче всего жесточаиши. Иисусовым именем сей токмо побеждается [264] и духовною еже любовию прогоняется.

264

Иисусовым именем сей токмо побеждается... — Ср. слова Иоанна Лествичника: «Иисусовым именем бий ратникы, крепчайши бо сего оружия несть».

Мардарий

Послание

Милованием и любовию нрав твой знаменуется, апостольскою проповедию подтверждается, руце бо утвердил еси к подателности, добродетель же духовную исполнявши в приятности. Аз убо слышах твоя таковая благости, ревную от тебе прияти сердечныя правости, и ныне всю мою совесть к тебе привлекох и к твоему благоутробию без лести притекох.

Михаил Злобин

Послание дьяку Василию Львовичу

Влечет мя и реет помысл к твоей милости притещи, А не вем, како по своему недоразумию к тебе, государю своему, рещи. Смущает ми ся ум от великия нищеты И отбывает умныя своея остроты. Люто есть, воистинну, люто целынь со оцтом пити И, не мнее того, нищетное житие проходити. Юзами же вес<ь> змийножными одержим, Лютыми волнами в потоплении всюду обносим. Ветри велицы воздвизают бурю нужну, Обременения же печалми и бедами улучают жизнь нужну. Власть и владычества дар от бога на земли преизряден устроевается И сих паки свыше нрав милостив в ком содевается. Что приобретение кому или прибыток и богатство, Юже кто презирает всегда неимущее бра<т>ство? Множае паче лучьши тем злата и всякого изобилия доволства, Иже кто к бедным нрав имеет доброхотьства. Христос бо, бог наш, повеле всем благочестивым тако быти, А не оставляет безпомощных тем никого погубити. Любяй же кого всячески наказует, К сим же и милость свою потом показует. Он бо, содетел<ь>, весть вся полезная устрояти, Злы же, немилостивыя не тако к себе присвояти. Любы мира сего аще не погрешни, воистинну глаголю, в человецех; Омакая кто с кем руку в солило в сих вецех [265] . Блажен, воистинну, и треблажен, Иже хлеб свой раздробляй с неимущими, всегда имеет предложен. Несть бо ничто честнее и болши паче любви быти, Чтущим же веру Христову во благочестии жити. Ел бо вес<ь> закон и пророцы вершатся, Любящии же бога вси тоя крепце держатся. О сем же в пространственном речении умолю, Милость же твою потом не вем, како улучю. Бог дай справит твое душевное бремя, Иже аще нас пожалует, призриш в нынешнее время. Ей, да воздаст ти господь в сем и в будущем веце милость свою попремногу. Той сподобит тя небесному своему чертогу. Аминь. Ныне же что еще имам к твоей честности писати, чтобы тебе, государю моему, милость свою на ны излияти в нынешней нашей настоящей скорби и печали? И сам, государь мой, зриши, что тяшки времена настали. К тому же грехом моимь постигла конечная бедность, и не имеем, кто бы показал к нам сердечную свою ревность, напитал бы нас умяхченною своею браждою и напоил аки в знойный день студеною водою, и подал бы нам поне малу отраду, негли и сам бы был сподоблень от бога небесному винограду. Ничто же тако приятно Христу нашему и богу, иже кто творит к нему добродетел свою попремногу, паче же в скорби и во бедех брата своего не презирает и, елико мощно, тако ему и помогает. Сего ради на землю себе пометая и слезы своя пред тобою проливая, молим твое честное достояние, тезоименито бо высоте твое звание [266] : Буди, государь, помощник и заступник в тковей нашей тузе, не обретаем бо такова помощника ни в котором своем друзе, яко же твое благоутробие прежде сего нам бывало, а ныне, не вем, почему сердце твое кабы далече от нас поостало. Судит бог некоторому человеку — лиходею, чтобы ему своему помыслити добродею. Чем тебе, государю моему, неправедно нас огласил и добродеяние твое от нас отщетил, сердце твое к нам ожесточил, а нас до конца таковым злодейством оскорбил? Бог ему судия и пречистая его мати, а ума, государь, его и устен не уняти: что хощет, то и глаголет, понеже сердце его всегда завистью колет. Ненавистником бо и зависцом не своя им злая зла, но чюжая благая, та им паче удареннаго жезла. И ты, государь, не ими веру лживу слову, по великому апостолу Иоанну Богослову, — не всякому духу верити повелевает, но паче искушати духи с расмотрением подобает [267] . По Давиду, — погубит господь вся, глаголющая лжу [268] , таковаго бывает плод душевный его во лжу. Лжа убо истинне всегда супротивляется и, имея ю, едва в рай вселяется. Бог таковому судиа и воздател; злый же доброму никогда бывает приятел; всегда поощряется зло творити, чем бы брата своего погубити. И не брату своему зло сотворяет, но душу свою во ад посылает. Писано есть: злаго зло постигнет, а избранных и добродетелных мужей места не достигнет. И почто нам о том слово продолжати и твоя честная ушеса отягчати?! И уже нам время о настоящей нашей скорби ныне рещи и доброразсудное твое сердце на милость себе привлещи, да некли милостивый твой фиял [269] на нас излиется и яко благодатною водою душа наша напиется. Мнози бо твоею добродетелию и жалованием хвалятся, понеже в добрых путех от тебе ставятся, и того ради похваляют твой благодатный нрав, аки некий цвет от различных трав, тем и припадая ко общей нашей матери-земли. Вемы бо паки, яко многим ты людем помогавши велми. Тако же и аз, грешный, не престая слезами землю моча, глад бо уязвляет не мнее меча! Со женишком и з детишками гладом помираю, а крепкаго помощника не обретаю, и яко руб при пути от всех попираем, и яко изверг бездушен поверзаем, и яко трость ветром колеблема, или яко лоза стояща при пути объемлема; и совершение, рещи, ни от кого не брегом, — токмо радость и поношение всегда бываю сопостатом своим и врагом; и во дни аки в нощи пребываю, и разумишка своего отбываю от великия своея нищеты и скудости. Не пребывает бо смущенный ум в разумной мудрости и всегда ходит в велицем забвении, яко не в коем темном помрачении. Того ради хапаюся твоих честных стоп. Услыши, государь, мой сердечный вопль! Аще не в слух тебе, государю, вопию, но болезненным сердцем аки пелынь со оцтом пию. Промысли, государь, моею грешною главою, да и сам воздарен будеш от бога многою мздою, — где бы, государь мой благий, в местечко сести, — нужно бо есть, воистинну, нужно неимущему безо мзды влести, где бы мне, бедному, глава своя прекормити и женишко бы, и детишек скудостию и гладом, себе и их, не поморити. Вся бо тебе возможна сия сотворити и конечной моей бедности пособити, аще восхощеши явити ко мне свою милость и учинити мне человеческую свою милость; понеже имееш у себя жалователя велика, предстояща всегда у самого того царского лика, на нем же многое бремя от царя-государя положено и велия паки честь урядства наложено. Той тя по своему жалованию не оскорбляет и твоего словеси мало пременяет. Аще ли недостойнии и не имамы что тебе воздати, и ты, государь, от бога многу мзду имаши прияти. Бог бо любит таковых нравы, которыя ищут вечныя славы и бедным и беззаступным помогают, и никогда же в скорбех их и в печалех презирают. Любит бо господь бог в нас таковое деяние и подает нам злато многое — свое мздовоздаяние, и в царство небесное вселяет, и комуждо, по мере добродетелей, обители своя разделяет. Ты же, государь мой, добродею, сему словеси внемли. Добро бы, аще таковых много было на земли, то бы не отпадали великие божии надежды, и да не дремали бы выну наши грешныя вежды. Паки, государь мой, внимай добрым тем нравом, а не ревнуй погибающим славам; и тако по премногу помилован будеши от владыки Христа, и да неосужденно сподобишися видети онамо знамение честнаго креста. И впредь нас буди жаловат своим милосердием, и не отгониши от себя никоторым прилучным жестосердием. И что имам вящши того к тебе писати и многими словесы воздух наполняти? — Аще сердечная твоя нива умягчится, тогда малыми словесы благодать твоя к нам явится. Аще и аер наполнити словес, а к немилостивому сердцу не доспеет в перевес. Милостивии же и малыми словесы услаждаются, и к неимущим и бедным простираются. Милостивии бо паки помиловани будут, а немилостивии в таковых обителех не будут. Протчее же, государь мой, буди покровен вышняго десницею, и воздаст ти господь многократною сторицею. Аминь. Своего жалования от нас не отринь. Еще молю, государь, твое доброродие, да не зазриши на наше грубоумие, да не положиши в забвение нашего к тебе моления и сам да сподобишися от бога вечного селения! Вем бо, государь, яко свои тя суеты и мятежи пошибают и дружию скорбь памятовати забывляют. И ты, государь мой, крепися и мужайся, и противу мыслей своих вооружайся, и стой умом своим крепце противу находящих своих в сем веце. И того ради на доброй своей памяти подержи, а учат нас доброразумныя вожи, что повелевают другу о друзе болети и забвения о нем не имети, и дружню скорбь аки свою вменяти, и таковое дело на себя переняти. И вящши того ино что не имамы к тебе рещи. И како милосердие твое к себе привлещи? — Уже ми устал ум и мысли: и ветрило, и весла свисли. Токмо молю: господа ради, государь мой, не забуди! И со всеми своими ближними приятели здрав буди. И впредь своего жалования от меня не отринь. Во веки веков, аминь. Днесь слову соблюдающему.

265

Омакая кто с кем руку в солило... — выражение из библ. Книги премудростей Иисуса сына Сирахова (XXXI, 16).

266

...тезоименито бо высоте твое звание... — Василий (греч.) — царственный; здесь — в перенос, смысле: высочайший.

267

...не всякому духу верити повелевает, но паче искушати... подобает — парафраз изречения Иоанна Богослова (Первое Соборное послание, IV, 1).

268

...погубит господь вся, глаголющая лжу... — цитата из Псалтыри (V, 6).

269

Фиял (греч.) — чаша, бокал с широким дном.

Дружеское послание Алексею Саввичу

Прошение Михалка Злобина

Аще твое благо впред утвердится на мне, Любителну быти во всех благодеяниях ко мне, Еже содетел содействовати тебе таковая, К сим быти по премногу повелевая. Слово же господне верно кто исполняет, Ей, таковый от неимущих в презрении не оставляет. Их же паче Христос в вечныя кровы вселити весть, Слух, способствующих в нужах и бедах, повсюду проповесть. Аще же мое и недостоинство пред тобою в чем, Всячески бы милостиво надо мною учинити в том, И неисправления моего дела в прилучае каковом. Что приобретение кому или прибыток и богатство, Подобно сему быти и равно вечное блаженство. О сих ли кто усердно внимает, Желателно во благих, бога како призывает? Аще же и многих в разуме свыше быти кто весть, Любезно таковых благочестивыми кто проповесть? Ущедряет ли нас чия безмерная милость, И наипаче тем стократно обеща бог подати благость. Милостивым бо той весть по премногу воздавати И имена их в сокровенныя книги своя писати. Хранилища благочестивых в руце требующим влагаются, Аще милостив нрав чей к неимущим является. Люто же немилостивый в день судный истязай будет, Кто ж и твое благодарство к себе забудет. Услышати молю со усердием Вины прошения своего тебе с милосердием, И истинных и искренних щедрот от нас не умалити, Наипаче же милостив и непременен нрав к нам явити. Царство небесное сим дарует бог, Аще кто ущедряет неимущих от своих благ. К творящим бо добродетели сугубо возвращаются, Аще к подаянию неимущих руце простираются. Кроники [270] описуют про нечестивых, Твердости не имеюще благочестивых. Елико же в злобе и безмилосердии бывают, Болши толико всуе погибают. Ей, воистинну, добро по бозе кому тещи, Богатети же неимущих подаянием, рещи. О тленных и мимо текущих не тако возжделети, [Горних же токмо и вечных достоит во уме своем имети], И за малая благая деяния здешних онамо За таковая вселитися в будущем царствии тамо. Весть подати тебе господь небесныя тоя ограды, Ей, со единокровными твоими и прочими домочады. Слышану точию сотворити бедных призрением, Таковых ущедрити неимущих подаянием. И сице тебе, государь, начертати дерзнухом, Твое ж благодарство да осенено будет животворящим духом. Аминь.

270

Кроники... — Имеются в виду хроники или хронографы — книги, описывающие события мировой истории в их временной последовательности (см.: Творогов О. В. Древнерусские хронографы. — Л., 1975).

Ино <послание> ко иному о щедротстве

Слово верно в законе кто по бозе исправляет, Обет свой таковый ни в чем не пременяет. Весть бо благочестивый правостию жити во всем, Еже и страх имети преступлению в чем. Различная действа суть всех на земли от благих отводят, Шествие же путей правых к жизни вечней приводят. И сим еще закону хранение подтвержение бывают, Грады же и страны бесчисленых народов в твердости пребывают. Обета пременение ничто же нигде содевает, Слово единоверно вся повсюду созидает. Правда правых праведно избавляет от смерти, О ней же суть мнози улучают и навышшая чести. Дар от бога свыше сему велий бывает, Аще кто обет свой хранит и в ыстинне пребывает. Равно тех сочетание, иже не обретеся лесть во устех; Сий нравом подобитися может самому содетелю всех. Всяк подражатель истиннаго благочестия Отревает от себе далече всякия неправды и нечестия. Едини бо блази и щедри наследят по премногу землю, Мудроумных селения суть такова и како их не внемлю. Истинно речеся, ходяй бес порока и делаяй правду, Любы же присносущная по бозе не подвижет никого на неправду; О благих бо своих всячески прилежит и вышняя мудроствует, Совета любителна ничтоже повредит, иже кто в нем всегда бодръствует, Тверд бо ум о бозе тщетнаго не помышляет, Иже кого ревность божественная к добродетели утвержает. Весть же господь таковых от напасти избавляти, О суеумных же упражняющихся не тако забавляти. Блицы духом божиим водими, сии суть сынове света, Како приобщаются таковии к злым совета? Осеняет ли кого чем выну благодать божия, — Мир весь и вселенная не может того совратити на путь безбожия. Несть ли кто от века на земли, иже сотворит благое и не согрешит, Елико же кому в чем вера успеет и в сих до конца не погрешит. Страх господень паче всего, и держай его кому уподобится? Любов же имея ко всем, что боле сего быти сказуется? О ней же небесная вся и земная выну обдержит Всех паки, благо от бога улучением его предлежит. О сих ли подробну кто внимает, Единыя же заповеди от всех любви да не разоряет. Желателно таковый бога како призывати может, Еже, в чем состояся закон и пророки, сего стяжати не может. О истинне же прилежай, любы имея по бозе всегда, Безмилосердием нрава не бывает таковый никогда. Его же лествица утвержена к богу [271] , благим бывает, Щедротами сицевый и человеколюбием от всех не отбывает. Аще природою в ком нрав добрый крепце состоится, Зело таковый пребывати в должном своем тщится. Слово аще истинно, ту и дело верно, Ущедрити весть по премногу благоверно. Даровати что неимущим зело похвално И недры своя милостивно к таковым держати велихвално. Ту и милость божия свыше надзирает, И на таковых око его всевидящее призирает.

271

Его же лествица утверждена к богу... — Лестница — средневековый символ духовного самосовершенствования человека.

Агафон Тимофеев

Послание боярину Борису Ивановичу

Горе в небесный Иерусалим вселится желателю, От дел ныне познаваем усердну о том подвизателю, Сего человеколюбия дерзнух недостойный молити, По богоданному дару могущему в скорби моей помощь учинити. От пучины щедрот милости твоея почерпсти хощу, Да сего ради и в недрах милования ти веселитися хощу. Авраамля дела боголюбиве влыша творима тобою, Ревнуя сему, Христа ради подаждь ми помощь собою. Юже имевши в сердцы милования гостинницы, Богарадно мою душу с телом приими в сию яко странницу. О сем благородию твоему немнозе стужаю, Разумения твоя по бозе паче к милости возбужаю. И естьли благовнимателный ти слух милосердие приклониши, Слезосоставное се вопиение мое внушиши. У требующаго помощи бога ради моления послушати потщися, И милость и человеколюбие над бедным во имя Христа показати не отрецыся. В настоящем тя разумеваю мощна добро творити, А вечных благ уповаю ж<е> за сия сторицею прияти. Не возмогаю убо словом от многия печали на милование тя преклонити, О всем же чаю бога благопослушна тя сотворити. Вины, о ней же благочестие твое вкратце молити дерзаю, И подробну ти, благодателю моему, обявити уповаю. Честь и славу благородию твоему за се паче усугубиши, Юже милость аще бога ради на мне, бедном, покажеши. Бог бо не обидлив забыти дела твоего и труда и любве, И того еже во имя его человеколюбие свое явиши до мене. Елико по Христове заповеди паче клеврет ныне милостию поспешити, Толико, надеюс<ь>, и во вход царствия небеснаго иных предвариши Части благия и вселения с праведными сподобишися, Ея ж<е> ради аще ныне неленостно добродетелию подвигнешися. Любов убо, по апостолу, и есть и глаголется сам бог [272] , О ней же усердно рачителствуя, и ты не будеши во благих убог. Малое сие и грубое мое писанейце прияти ти молюся, А против сего желаемаго мною милосердия твоего прияти надеюся. Гласне умом у врат душевнаго ти дому зелне взываю, Аз беспомощный на милование человеколюбие твое премоляю. Философию добру еж<е> о души любомудрие разумне возлюбил еси. О милости и целомудрии все свое благоумие приложи еси. Ничтож <е>, рече, тако приближает к богу, яко ж<е> святыня и чистота, Коею ты возжделен еси всегда зрети Христа. О них же аще за скудость ума и кратко рех, Тем всем самого благоразсудна ведца тя разумех. И яж<е> аки младенец немотуя, несмысленне вещаю, Множае сим любителна тя слышателя быти желаю. О зело потребных ми милосерде моление к тебе прострох, Фалию подобный [273] от язв ударений бедный к милости твоей притекох. Елика обыче твое благородие добрая творити, Ея ж <е> желаю милости и аз дабых сподобился от тебе получити. Вся же моя неискусныя глаголы в слезосоставной сей хартийцы [274] зде прекращу. Да не досажду многоплетенным своим грубословием благовнимателному твоему слуху. И бодроопасному умному ти оку. Но о едином молю, И слезоточие взываю: Умилостивися!

272

Любое убо, по апостолу, и есть и глаголется сам бог... — цитата из Соборного послания Иоанна Богослова (IV, 8).

273

Фалию подобный... — Фалей, библейский персонаж, родственник Авраама.

274

...в слезосоставной сей хартийцы... — Хартия (греч.) — бумага, на которой написана рукопись.

Михаил Рогов

Предисловие к «Кирилловой книге»

Предисловие и сказание вкратце о добрей сей книзе, якобы о некотором драгоценном низе, вам, ищущим божественнаго писания и всего христианьскаго сказания. К сему вам же, любомудрия рачителем и всякаго же богодухновеннаго учения любителем, хотящым с жиды и с теми еретики — и с римляны, и с люторы, и с калвины о вере претися, чтобы им, окаянным, высокоумным не мнетися и нашея бы православныя християньския веры не охуждати, но подобает им, врагом креста Христова, самем себе зазирати, зане не по подобию своя еретическия веры похваляют и инех, не ведущих божественнаго писания, прелщают. И нам тому их еретическому учению не подобает внимати, но токмо достоит нечестивыя уста их сим божественным писанием заграждати. Пониже не от бога, ни от святых его ученик и апостол, ни от святых отец те их проклятия изъветы преданы, но от еретик и богоотступник учинены. И все они, окаяннии, теми своими проклятыми верами хвалятся, ведомо убо да есть, яко от вечныя муки не избавятся. Аще и хвалятся всех мудрейши быти, а за таковое им злое деяние вечных мук не избыти. И ныне учители их во дне адове пребывают, со отцем своим сатаною воздыхают. Да и они вси тудеже грядут и вечных мук себе ждут! По краегранесии двоестрочпем сложено, от великия же сея книги вкратце объявлено. И вам бы, возлюбленнии, предобрую сию книгу неленостае прочитати и со всеусердием внимати, зане писаны к ним, ко врагом святых отец наших, воспретителныя глаголы, да посрамят их многочисленныя расколы.

Предваршему же убо по сих написанию,

по краегранесию имуще сложение сицево

люботрудне чтущым книгу сию:

Государьским повелением сия предобрая книга на них, злодеев, учинена. От многих божественных писаней аки мечь изострена, Светлым богодухновенным писанием утвержена, По царьскому же паки речению, печатным сим тиснением воображена. От разных убо святых и богоносных отец наших изнаписана, Дивным же тем дидаскальством аки бисерием драгим унизана. Аще кто от вас учнет сию предобрую книгу с прилежанием прочитати. Ревность же имея по бозе, имать жидом и еретиком — римляном, лютором и калвйном уста заграждати. Ей, воистинну бесовским действом тии учители их своя ереси составиша, Во еже бо от божественнаго закона ничто же добре уставиша. Царя убо и бога всех сущыя враги и сопостати нарекошася, Аки дивия маслина от винограда от Христова предания отсекошася. Разоритель убо добру, диявол, из давних лет насеял таковых плевел. Ей, аки терние и волчец в чистую пшеницу въвел. Воистинну, не туне богодухновеннии отцы наши потщахуся таковое писание на них, злодеев, изложити, Расколы же их на церковь божию и на самого святаго Духа низложити. Ария [275] убо тогда и Савелия [276] с клевреты их древнии они богоноснии отцы наши проклятию предаша, Божественным духом подвигшеся, аки волков от стада Христова, от церкве божия отгнаша. Обаче послежде тех злодеев инии злии сосуди начаша являтися, Такоже на церковь божию и на християньский закон вооружатися, Ни в чем последовати Христову и апостольскому и святых отец учению, И токмо — ум свой въперивше к диявольскому учению. Кто не поусумнится о злохитром их замышлении, Иже бо крепце сташа на диявольском том учении? Весь убо Восток прельстил окаянный Бахмет [277] , Агаряном [278] всем наложил душепагубный навет. Мудрии же они и богодухновении отцы наши изящнии возразители на них, врагов, учинишася, Божественным духом на них, злодеев, вооружишася. О еже бо аки острыя мечи и копия на их ереси сие писание изложиша, Жидовъство же и еллинство, и латынство, ариянство и люторство, и калвинъство обличиша, Еже ныне узрите в настоящих сих глаголех. Содетель же наш и творец повелел нам жити в божественных его законех. Терние же и волчец подавляют семена доброплодна, Ведомо убо да есть, и еретическая учения погубляют дела богоугодна, Еже бо свое еретическое учение к зелней слабости греха положиша, Некрепких же и нетвердоумных прельстиша, Но аки тмою злохитрым тем учением своим покрыша Паки удицею льщения всех обольстиша. Град убо великий Рим окаянный папа Формос [279] учением своим пленил И тем всех людей обольстил. Злый же убо Петр Гугнивый [280] , той окаянный, конечную беду людем наведе И аки некоею юзою во дно адово всех сведе. Клятвенный же той Лютор Мартин [281] всех немец прельстил, От диявола научен, свое учение до конца в них въкоренил. Ныне же вси немцы зело крепостне держат проклятое его учение, А не помышляют, како им будет с ним, врагом креста Христова, вечное мучение. И вседушно уповают на проклятое еретическое предание, Сего ради отъяся от них вечное упование. Токмо будет им тма без света, Понеже они не помышляют в себе превечнаго света. Но аще и нам, грешным, святое писание муками претит, Но господь бог, милости своея ради, создания своего не погубит. Многое убо его милосердие и щедроты до нас, грешных, Рода ради, тезоименита себе [282] , но лишат нас благ вечных. Аще Мартин и Калвин [283] вся немцы прельстиста, Часть себе и жребий со диаволом получиста. И тамо пребывают с ними, в вечном том и лютом, и нестерпимом мучении, Такоже бо тмочисленыя души прельстили диавольскими научении. Есть бо и инии сосуди — Мартыновы ученицы, Лютое бо их и лукавое учение произыде во вся концы. Есть же убо и паки проклятый ученик его — Михаил Сервет [284] , Мног же ученил людем непреподобный навет, Иже бо он, злодей, такоже своим учением многочетныя ж души прельстил, Лютым же тем своим учением до конца всех погубил. Юза, воистинну, протяженна — еретическое их учение, Болшую бо часть людей соотвела божественнаго закона на отвержение. Иже злодей Сервет от тех же врагов научен, Таче злый от злаго и рожен. Ей, в ресноту за свое злое дело огнем сожжен, — Лютый враг от злаго врага и побежден. Есть же паки и инии злии сосуди, от них научени быша, Многое же множество людей своим ересем научиша. О всех же о них, злодеев, не у время изрещи, Божиим гневом угасоша вси аки темныя свещи. О еже бо многая своя еретическая учения простроша, За таковое свое злое начинание во дно адово снидоша. Ей, и ныне в нестерпимых муках пребывают, Рыданием и стенанием воздыхают. Аки бо злии волцы на овцы на божественный закон восташа, Догматы божественыя и всякое богодохновеное писание раздраша. От православныя веры весма отщетишася, В ресноту враги креста Христова явишася. Аще и вельми хвалятся еретическим своим учением, Таче со всеми своими учители осуждены вечным мучением, Иже бо, якоже и преже рехом, возъмутиша Всю вселенную самосмышлением божественое писание разъвратиша, Яко бо растолковавше своим разумением, Ей — бесовъским злым научением. Воистину, на благодать святаго Духа восташа, Еже бо положенная самем Христом богом нашим и святыми его апостолы отъяша. Сии же богодухновеннии отцы наши велию ревность на них, злодеев, показаша, Ей, аки некою юзою уста их и язык связаша. Любомудрено, воистину, сие дело учиниша, Иже бо то их злодейственое мудрование ни во что въмениша. Того ради, возлюбленнии, паки подобает вам о сем неленостне прилежати И им бы, врагом и разъвратником нашея православныя веры, уста заграждати. Стояти бы нам крепце в православном нашем символе, Яко вера наша от всех неверных вер на благочестии стоит аки на высоцем престоле. Аще они — немцы и фряги [285] злии и верных себе нарицают, В нашю же православную веру не вницают. Разъвращены бо злодеи до конца от тех своих учителей и еретик, А наш християньский закон по божественей благодати от всех от них, злодеев, отличен стоит. Гордостию же и суемудреным своим учением превозносятся, Обаче, рещи, вси во дно адово низъводятся. Много от них, злодеев, душепагубнаго еретическаго предания, Божественаго бо самого отрекошася писания. Коко ревнуют и умирают за того своего проклятаго учителя Мартина, Раскола же ради достоит его, окаяннаго, воистину, нарещи дияволя сына. Ей, им! Богом данный наш християньский закон святии отцы наши нам предаша, Сих же врагов наших и хулников на божество проклятию предаша. Тем Арию и Савелию, и Несторию [286] , и прочим еретиком уста заградиша, А Христово и апостольское предание крепце нам утвердиша. Хотящим же и въпредь быти еретиком устав положиша проклинати, Расколы же и раздоры церковныя исправляти, И таковых к православней вере не приобщати, Но с таковым их умышлением от церкве божия отсекати. Таковии бо с самем сатаною пребывают, От сотворшаго вся милости себе не чают. Вам же паки, возлюбленнии Христом, сие предисловие предлагаем, Аще и вкратце — о сей велицей книзе извещаем. И пространне сама сия о себе изъявит, Ревность же и дерзновение сих божественных мужей объявит. А тем еретиком и развратником нашего закона уста заградит, Злокозненое их мудрование ни во что наменит. Воистину, всяк еретик и богохулник уста своя да свяжет, Разоритель паки и сопротивник Христову закону в пламени огнене постражет. Аще будет и въпросте сие предисловие вам плетено, Токмо нам зрится по подобию все ведено. Но обаче вам подобает о сем упражнятися И противу тех люторцов и калвинцов вооружатися, Како бы паки уста их и язык сим божественым писанием заграждати, О еже бо зле нам обыкли препинати. Много паки нам своим еретическим учением сопротивляются, Нашему же християньскому закону не покаряются. Наша убо православная вера аки солнце сияет на всю вселенную, Широтою же божественаго писания просвещает всяку душю правоверную. Есть же ныне пред вами убо сие предисловие зрится, Якоже, предварив, рех, всяк еретик и богохулник сим да посрамится. Поистине и в ресноту те злии лютори и калвины псы наречены, Разума же и смысла добраго до конца обнажены. Аще и многим сребром и златом кипят, В божественыя же заповеди отнюд не зрят. От тех бо своих еретик и учителей тако научены, С великим и крепким наказанием от них, злодеев, утверждены. Лютым тем, окаянным учителем их Мартином, А еще проклятым же учеником его, Калвином. Вси бо они, окаяннии фряги и немцы, зело крепостне держат их проклятая мартинова учения, Ничто же им благо будет, кроме вечнаго мучения. Яко в бога в него, окаяннаго добродея своего, веруют, Христу же, истинному богу нашему, не тако последуют. Развратиша бо, окаяннии, у себе християньския нашя законы И ня во что, злодеи, незмениша божественыя и святыя иконы. Стоят бо, окаяннии, на мартинове учении аки на твердем камени, Того ради не имеют на себе божественаго Христова знамени. И яко бесъплотнии бесове не крестят своих лиц, Но яко бездушнии идоли падают ниц. Ниже стоя, ниже крестяся, кланяются Христу богу, — Сатанинъским научением нагибаются, отметая свою ногу. Како же их, злодеев, достоит нарещи в человецех? — И яко от злых сосудов злии сосуди учинишася в нынешних в последних вецех, Яко великия расколы в православней вере учиниша, Всуе вси самосмышлением от нашего християньскаго закона отступиша. Ей, радуется сатана с бесы о таковем их отступлении, Рыдати же и плакати с ним будут в вечном мучении. Сторичная убо часть мира не посмеется безумному их мудрованию, Како они, окаяннии, не помышляют к вечному упованию. Отнюд паки ревнуют тем своим злым еретиком и учителем, Родителнаго нашего християньскаго закона злым разорителем. Божии, воистинну, враги и супротивницы, Еже бо нашему християньскому закону не повинницы. Токмо вседушно зрят к своей прелестной мере. И ты, господи, подаждь нам разум и смысл добр, чтобы им быти в нашей православней вере. И не помяни наших бесчисленных грехов. По твоей милости, да не посрамлени будем от тех наших врагов. Ей, прогневан еси, владыко, нашим к тебе жестосердием. Честнаго ради креста своего помилуй нас своим милосердием. А лютых сих врагов наших шатания разори, От лестных же и прелестных их учений в правость претвори. А еже бы им познати нашю християньскую истинную веру, — Вси бо до конца уклонишася в свою прелестную меру. А ты, владыко, господи Иисусе Христе, всех царю, силен и крепок во всем, Таче да не супротивни тебе будут ни в чем. И тебе славу и благодарение возъслем со Отцем и со святым Духом, И до осияни будем благорастворенным воздухом. Во веки веков, аминь.

275

Об Арии см. примеч. 8 на с. 405.

276

Савелий — епископ города Птолемаиды в Ливане (250-260 гг.). еретик, учивший, что у бога одна сущность и одно лицо, которое может иметь лишь разные проявления (к примеру, в Троице).

277

Весь убо Восток прельстил окаянный Бахмет... — Имеется в виду Мухаммед (ок. 570-632), видный арабский религиозный и государственный деятель; мусульмане считают его мессией — «посланником Аллаха» и пророком, основателем ислама, автором священного Корана.

278

Агарянами называли восточные народы, якобы происходящие от библейской Агари, рабыни и внебрачной жены Авраама.

279

...окаянный папа Формос... — См. примеч. 1 на с. 404.

280

Злый же убо Петр Гугнивый... — См. примеч. 2 на с. 404.

281

Лютор Мартин — См. примеч. 1 на с. 403.

282

Рода ради, тезоименита себе... — т. е. христианского рода.

283

Калвин — См. примеч. 2 на с. 403.

284

Михаил Сервет — Мигель Сервет (1509-1553), выдающийся испанский богослов и ученый, которому принадлежит открытие малого круга кровообращения (сердце — легкие — сердце). Как христианский мыслитель, он выступал против догмата о триединстве божества, против жестокости инквизиции и некоторых реформаторов, чем вызвал на себя гнев и католиков и протестантов. См. примеч. 4 на с. 404.

285

Фряги — представители латинской, западной культуры.

286

Несторий — антиохийский священник, возведенный в 428 г. в епископы Константинопольские, еретик, учивший, что Дева Мария не является богородицей и что Христос — простой человек, который постепенно становился богом. Несторий и его последователи были осуждены Вселенским собором 431 г., сам «ересиарх» сослан в Египет, где и умер в 440 г.

Ведомо же буди всякому православному и о сем, яко убо многая воспретителная в сей акростихиде к неверующим православныя веры по святых отец законоуставных положении рекошася, и сия убо сице; и довлеют быти за ожесточение суемысленаго разума их, доньдеже обратятся...

По сем начинается сия блаженная книга чести, Аки камение драгое и бисерие нести, Или яко медвеныя соты вкушати, А еретиком и развратником веры християнския уста заграждати, Или, яко оружием препоясався, супостат сещи И божественым писанием яко огнем жещи. Аминь.