Виртуальный муж

– Она серьезно ранена?

– К счастью, пуля прошла, не задев жизненно важных органов… При других обстоятельствах я бы рассказал вам, как и где была ранена ваша жена, но ведь и вы тоже молчите…

– Лида здесь ни при чем! – воскликнул, задетый за живое, Погодин. Он отодвинул от себя чашку с кофе и откинулся на спинку стула. – Вы, наверно, решили меня просто шантажировать и придумали эту дурацкую историю с ранением моей жены, или же произошло чудовищное недоразумение. Поверьте мне, причина, заставившая меня убить Британа, касается только меня лично. Это старые счеты, связанные с его отношением ко мне…

– Вы и на суде будете молчать?

– Не вижу смысла анатомировать мои чувства к так называемому другу, когда меня и так посадят.

– Может, суд учтет некоторые обстоятельства, заставившие вас поступить таким образом…

– Да бросьте вы! – взвился Погодин. – Вы сами-то верите в то, что говорите? Я убил двух людей. Британа – за то, что он поступил со мной, как не должен был поступать, Зорину – случайно, она просто оказалась опасным свидетелем убийства… И вы думаете, что, если я признаюсь в истинной причине убийства Британа, какой бы веской она ни была, суд смягчит меру наказания? Я не ребенок… Мне дадут приличный срок. И мысленно я уже свыкся с этим. Так все и должно было случиться… Спасибо за еду, думаю, что этот вечер я буду вспоминать еще долго… А теперь поедемте в Трещиху, я покажу вам дом, где все это произошло, и на этом давайте все закончим. Я и сам чувствовал, что долго не продержусь и расскажу об убийстве Зориной. Все равно все факты налицо.

– Вы не желаете проехать в больницу, чтобы встретиться с женой?

Шубин хотел посмотреть на реакцию Погодина в тот момент, когда тот собственными глазами убедится в том, что его не обманули и его жена действительно тяжело ранена. Может, она, увидев мужа, проговорится, может, он не выдержит и расскажет ей, за что убил Британа. В любом случае, на его взгляд, эта встреча могла принести только пользу. К тому же он решил использовать максимально предоставленную ему Корниловым возможность работать с Погодиным до утра.

– А это, можно? Вы не шутите?

– Да какие уж тут шутки.

В машине Шубин снова вспомнил сцену в агентстве, и при мысли о том, что он допустил колоссальную бестактность по отношению сразу к двум женщинам, ему стало совсем скверно на душе. Конечно, как же это он раньше не понял, что она приехала именно к нему, к Шубину. Бросила дочку в Москве и, очертя голову, быть может даже поссорившись с матерью, приехала в Саратов. Какой, к черту, ремонт? Это она придумала для своего оправдания, чтобы не признаваться с первых минут своего появления перед Шубиным, что она приехала к нему. Конечно, со стороны ее поведение можно было расценивать как желание пресытившейся молодой женщины окунуться в свое прошлое… И уверена ли она сама в том, что, встреть он ее по-другому, как страстный и сильно соскучившийся по ней любовник, она осталась бы с ним навсегда, а не на пару недель – ровно столько, сколько требуется ей, чтобы набраться новых впечатлений и успеть соскучиться по своей парижской жизни? Он был уверен, что она не знает ответа на этот вопрос. Его отношения с Женей на тот момент были более глубокими и обещали долговременность, если вообще не превратились бы через месяц-другой в семейные. Тогда в чем же он был не прав? И разве не так он должен был поступить с Земцовой в ответ на ее грубую попытку продемонстрировать перед Женей свое влияние на Шубина? Да она просто взбесилась!

Он был потрясен, когда в ответ на его размышления раздался телефонный звонок.

– Игорь, прости меня, я вела себя отвратительно. С Женей мы помирились, она простила меня, поняла, что это нервы… Мне полчаса тому назад звонил Крымов. Он через три часа будет в Саратове. Говорит, что ужасно по тебе соскучился… Не говори ему, что я собиралась ремонтировать его дом… я должна сама подвести его к этому, хочу, чтобы Крымов сам, увидев, в каком он находится состоянии, пожелал этого ремонта. Думаешь, ему самому не будет приятно время от времени приезжать сюда, к тебе? Он остался такой же, как и прежде. Разве что постарел немного, поседел… Так ты прощаешь меня?

– Да, – только и ответил он. Известие о приезде Крымова и вовсе выбило его из колеи. Да она знала, знала, что он прилетит, – тогда к чему было устраивать весь этот скандал? Чертовщина какая-то! – Ты где сейчас?

– Мы с Женей в магазине – мне нужно многое купить, подготовиться к встрече. Ты тоже постарайся поскорее закончить все свои дела. Встречаемся у меня через час, идет?

– У тебя? Но я не успею. Мне надо сначала заехать к Лиде Погодиной, проведать ее и попытаться задать несколько вопросов, а потом мы поедем за город…

– За город? А… Поняла, ты не можешь говорить. На какую-нибудь дачу?

– А ты откуда знаешь?

– Ниоткуда. Я даже знаю, кому эта дача принадлежит.

– И кому же?

– Тому, кто сидит рядом с тобой и трясется как осиновый лист. Это его дача, все так, но только формально… Думаю, что в скором времени мы сможем поговорить с тобой об этом более детально. Понимаешь, Игорь, у каждого из нас есть право выбора. Андрей Погодин выбрал для себя тюрьму, и этот выбор мы должны уважать…

– Потом поговорим. – Он отключил телефон. Его распирало от злости. Что она такое себе позволяет? Как можно разговаривать с ним таким тоном? И откуда такая уверенность в том, что он идет по ложному следу? И хотя она не сказала об этом прямо, он понял это, понял… Еще она догадалась, что они едут на дачу. Может, она знает, что эта дача в Трещихе? Тогда он убедится в том, что все ее слова – не блеф, что она знает гораздо больше, чем он… Но молчит… Почему молчит? Боится сделать неправильный шаг? Не уверена в том, что вычислила убийцу?

Телефон снова зазвонил. На этот раз это была Женя.

– Игорь, я очень хочу, чтобы ты поскорее освободился и приехал к Юле. Представляешь, Крымов прилетает! Я ужасно хочу его увидеть, но мне нужно, чтобы и ты присутствовал при этой встрече. К тому же он очень соскучился по тебе…

– Но я уже сказал, что занят. Я не могу тебе сейчас всего объяснить.

– Да я и так знаю, что ты везешь Погодина на место преступления, мне Юля сказала. Но перед этим ты решил устроить ему свидание с женой?

– Да… Это вы развлекаетесь, а я работаю…

– Не кипятись.

– Ты простила ей все? Вы все, женщины, такие беспринципные?

– Да, преимущественно. К тому же сейчас-то я знаю, что на самом деле все обстоит совсем не так…

– Ты так свободно разговариваешь…

– Она в винном отделе, выбирает коньяк, а я тут, в кондитерском… Она меня не слышит…

– И как же все обстоит на самом деле?

– Она сказала, что ей захотелось меня разозлить, что она сама не знала, что говорила… Думаю, доля правды в ее словах была – жизнь с Крымовым, видимо, не такая уж и сладкая. Но все равно я ей завидую…

Он снова отключил телефон и подумал, что все бабы дуры. В том числе и Женя. Вернее, она особенно.

Андрей, сидевший рядом с ним, думал в это время о том, что его везут в больницу, где лежит Лида. Это был очередной кошмар из его новой жизни. Да, теперь он знал, что у него две жизни: одна та, которую он прожил до убийства Британа, другая началась после убийства. Сейчас, оглядываясь назад, он мог смело сказать, что первая жизнь его была настоящим раем. Но вот как он попал из рая в самое пекло – ад, он объяснить себе не мог. Он, человек, привыкший за все платить самую высокую цену, не мог поступить иначе. Он должен, должен был так поступить, чтобы спасти чужие жизни… И разве сознание этого не должно согревать душу и придавать силы? Да, он сильный, он внутренне очень сильный. Но надолго ли его хватит? И что он сейчас скажет Лиде?