Виртуоз мести
Шрифт:
25
"Точно тебе говорю, старшина, - услышал сквозь забытье Семен вроде бы знакомый голос, - стреляли четыре раза. Два раза, похоже, на улице, и два раза точно в церкви!". Семен пришел в себя и приоткрыл глаза. Он лежал, уткнувшись носом в пол, вдыхая известковую пыль. Послышались шаги по помосту лесов, и снова тот же мужчина что-то произнес, и Семен узнал этот голос. Он принадлежал мужику-трактористу, которому он давеча дал червонец на пиво.
– Я ехал на тракторе мимо, - продолжал мужик, - слышу, палят из винтовки. Бах-бах! Ну, я развернулся
– Погоди ты, не тарахти, - прервал его старшина гнусавым тенорком, сейчас разберемся.
Семен решил ничего не предпринимать, а лежать, как лежал на полу. Неровен час, сельский милиционер бабахнет в него из табельного оружия с испугу, и тогда все в одну секунду полетит псу под хвост. Семен осмотрелся одним глазом и увидел, что уже рассвело, и ясный густой поток света льется в окно, куда осторожно заглянула голова в шапке.
– Так, так, - сказала голова, - вижу двух трупов на полу.
Семену было не очень-то приятно услышать, что его причислили к трупам, да еще так безграмотно.
– А может, они ранены или лежат без сознания? - спросил давешний мужик, заглядывая с другой стороны.
– Сейчас проверим, - уверенно сказал старшина.
Он прокашлялся, шагнул в центр оконного проема и, вытянув вперед руку с пистолетом, громко закричал:
– Если кто живой, всем руки вверх! Кто спрятался, выходи! Кто не спрятался, я не виноват!
Семен слегка шевельнул ногой, чтобы показать, что он не совсем мертвый.
– Гляди, шевелится тот правый труп! - закричал мужик. - Ногой дернул только что, я видел! Вон тот, который с ружьем рядом!
– Не ори, я тоже все видел, - деловито сказал ему старшина, - и ружье вижу.
– Эй, ты, - грозно обратился он к Семену, - встань и отойди от ружья на три метра. При неповиновении открываю огонь на поражение!
"Ну, вот началось, - подумал Семен, - логичные и трезвые указания".
– Считаю до трех! - крикнул старшина, стараясь придать своему голосу-козлетончику суровое звучание. - Раз!
– Да погоди ты, Петрович! - сказал мужик-тракторист. - Он же ранен, как он тебе встанет?
– Встанет, если жить захочет, - произнес старшина. - Ноги целы, значит, может ходить. Два!
Семен хотел бы встать, но не мог. Организм не слушался его. Самое большее, что он мог сделать, это опять пошевелить ногой.
– Кажись, я их узнал, обоих, - обрадовался вдруг тракторист, - этот, который не шевелится с распоротым пузом, мой сосед с нашей улицы...
– Два с половиной! - не переставал считать старшина.
– ... а тот второй, который шевелится, - продолжал мужик, - того, который не шевелится, вчера разыскивал...
– Два на веревочке! - считал милиционер.
– ...угостил меня сигаретой...
– Два на ниточке! - смущенно пробормотал старшина. Ему явно не хотелось произносить "три", или он просто забыл, что за цифра идет после цифры "два".
– ... и дал мне денег на пиво, - заключил тракторист.
– Два на волосиночке, - продолжал старшина.
– И мне
вот этот говорит, что я, мол, из военкомата, - рассказывал далее мужик, - а соседу моему уже за полтинник. Какой там военкомат? Я как сердцем чувствовал...– Два на паутиночке.... - совсем смутился старшина.
– Да выстрели ты в воздух, - предложил ему мужик, - они испугаются.
Повисла неловкая пауза.
– Я не могу выстрелить, - прошептал старшина.
– Почему? - вторя ему, шепотом же спросил и водитель трактора.
– Ты меня ведь из дома забрал, когда утром заехал? - спросил старшина.
– Ну, - ответил мужик.
– Что, ну? - рассердился старшина. - Я дома табельное оружие не держу. Не имею права.
– А это-то что у тебя в руках? - удивился тракторист. - Не пистолет, что ли?
– Пистолет-то пистолет, да только игрушечный, - ответил милиционер, из китайского набора у сына взял. Не с голыми руками же было ехать.
– Дурак ты, Петрович! - громко сказал водитель трактора. - У них-то небось ружье настоящее! А ты с пластмассовым пистолетиком тут скачешь.
– Я тебя посажу за оскорбление личности! - рассвирепел старшина. - Я, понимаешь, жизнью рискую, играю на грани фола, а ты обзываешься еще! Хрен я больше с тобой на рыбалку поеду на своем рабочем уазике! Будешь один на тракторе ездить!
– Ты не кипятись! - прервал его водитель трактора. - Я придумал, что делать. Сейчас ты прыгнешь вниз и возьмешь у него ружье, и будешь вооружен!
– Почему я? - удивился старшина.
– Ну, ты же ведь милиционер, - справедливо заметил тракторист, - а не я!
– Если б ты три года назад не утопил в болоте служебный мотоцикл на своей рыбалке, - резонно заметил старшина, - тоже был бы милиционером, до сих пор! А я, между прочим, сегодня выходной. Гражданское лицо.
– Ну и хрен с тобой! - сказал тракторист и ловко спрыгнул вниз.
Затем он, крадучись, подошел к Семену, схватил с пола ружье и отскочил в сторону. Семен спокойно посмотрел на него измученным взглядом. Тракторист немедленно наставил на него ствол ружья и молча нахмурил брови.
– Руки вверх! - закричал из окна милиционер.
– Да помолчи ты! - рассерженно крикнул ему тракторист и обратился к Семену:
– Говорить можешь?
– Могу, - хрипло прошептал Семен.
– Что случилось-то? - с интересом спросил тракторист. - Говорил, что из военкомата, а сам человека убил!
– Посмотри, - торопливо сказал ему Семен, - посмотри, у него за пазухой есть тетрадка? Или он мне наврал? Посмотри...
Водитель пожал плечами и подошел к трупу Голубеева.
– Фу! - сказал он. - За ним кишки на метр волочатся! Ты что ему, аппендицит вырезал?
– Почти, - ответил Семен.
Тракторист присел к трупу и порылся у того за пазухой.
– Нет ничего, - сказал он, - пусто.
– Смотри лучше, - попросил Семен. А может, и правда нет никакой тетрадки, и когда Голубеев хлопал себя по груди, то имел в виду, что у него все записано внутри, в сердце?