Виртуоз мести

– Во, есть, нашел, - воскликнул тракторист, - во внутреннем кармане пиджака была.

– Что там? Что там? Что там? - заголосил наверху милиционер. - Покажи мне сейчас же! Я милиционер здесь, а не ты! Мне протокол составлять!

Тракторист спорить не стал, подошел к окну и отдал тетрадку старшине.

– Мужики, - подал с пола голос Семен, - мне бы в больничку. Я весь кровищей изошел...

– Тихо! - приказал ему старшина. - Без паники! У нас все под контролем.

Тракторист подал ему измятую общую тетрадь, и милиционер начал внимательно ее изучать. Читал он минут пять, листая страничку за страничкой. Семен ждал, а тракторист прохаживался по церкви, не спуская с Семена ствола ружья.

– Да, тут целый детектив, - громко сказал он, перегнувшись через подоконник, - подробно записано как кто-то из них двоих одного за другим каких-то людей убивал.

– Чья это тетрадь? - спросил милиционер у Семена. - Твоя или покойника?

– Его, - ответил Семен, кивнув на Голубеева.

– А не врешь, парень? - спросил тракторист, подходя поближе. - Точно его? Он хоть и "сыч", а на убийцу не похож. Чего ему людей убивать? К тому же ты его вчера искал, а не он тебя.

– Пятерых моих друзей он убил, - ответил Семен, - я должен был быть шестым. В своем доме он меня поймал. Потом хотел под поезд положить. Я убежал. Он в меня из ружья стрелял. Ранил. И вот здесь уже я его смог обмануть. И сам спасся.

Семен разговаривая, совсем запыхался, ему стало трудно дышать.

– А с чего это он твоих друзей стал убивать, а? - спросил тракторист, а милиционер тем временем изучал тетрадку.

– Ну, зачем вам это знать? - спросил Семен. - Будьте людьми, отвезите в больницу, а-то ведь сдохну тут.

– Сдохнешь, - кивнул головой тракторист, - если все нам не расскажешь. Вон, - кивнул он в сторону милиционера, - представитель власти. Считай, что это допрос. Иначе бросим тебя здесь и подыхай.

Семен перевернулся на спину. В общем-то чего на них злится? Приехали они почти сразу, после того, как он Голубеева железякой проткнул. Недолго Семен в церкви провалялся истекая кровью. А может быть если бы тракторист выстрелов не услышал, то пролежал бы Семен тут в церкви до вечера и окочурился.

– Ладно, слушайте, - сказал Семен и начал говорить, делая большие паузы между предложениями, чтобы отдышаться:

– Семь лет назад мы впятером изнасиловали дочку этого "сыча" вашего. Голубеева. По дурости и по пьяни. Она стала угрожать нам, что всех посадит. Один из наших тогда толкнул ее несильно. А она головой от тумбочку ударилась. Мы думали, померла и бросили ее на улице. А она жива была и замерзла. Все мы за это отсидели. А отец ее дождался нас с зоны. Всех, кроме меня, убил. Вот в тетрадке этой описал все. Эта тетрадка теперь единственная моя улика, что это не я всех своих подельников на тот свет отправил, а он Голубеев. Милиция по моему следу идет. На меня все подозрения. Голубеев так подстроил. И вещественные доказательства везде разбросал, чтобы меня замели.

Семен закончил рассказ и посмотрел на стоявшего рядом тракториста. Тот хитро улыбался. Он цокнул языком и спросил:

– Ну, ты рассказываешь, прямо, как в кино. Стало быть тетрадка эта теперь тебе дороже всего на свете?

– Дороже, - согласился Семен, уловив недобрые нотки в интонации тракториста.

– И сколько же денег ты за не дашь? - спросил он ухмыляясь.

Семен сразу даже не нашелся, что ответить и промолчал. А тракторист продолжил:

– Я тебе, парень зла не хочу. Но сам понимаешь - время такое. Все хотят заработать. Ты, вот, дорогие сигареты куришь, а мы папиросы. Это справедливо? Вот сейчас мы тебя городским ментам сдадим, а про тетрадку и словом не обмолвимся. Тогда попадешь ты, парень, под расстрельную статью. Снова на нары, а потом пуля в затылок. Ты этого хочешь?

"Вот козел! - подумал Семен. - Я здесь подыхаю, а он деньги вымогает".

– С собой у меня рублей десять только, - сказал Семен, - больше нет. Десять рублей не хватит?

Тут подал голос милиционер:

– Ты, парень, дурку тут не ломай! Разговор не о десяти рублях. Или ты свою жизнь так дешево ценишь?

– Нет у меня денег, - сказал Семен.

– У тебя нет, - продолжил тракторист, - у папы с мамой есть, у друзей есть. Насобираешь.

– Как? - не понял Семен. - И когда?

– Короче, пойми, что я тебе говорю. Будешь упрямится, мы тебя сдадим ментам, - сказал тракторист, - про тетрадку им не скажем. Расскажем только, что нашли тебя здесь раненного и этого "сыча" убитого. Кто в кого стрелял мы не знаем. Вот и выкручивайся.

– Сволочи вы! - произнес тихо Семен.

– Да, сволочи. Но такие слова на нас совсем не нужно тебе говорить, --сказал тракторист. А-то мы сейчас уедем и подыхай здесь, засранец.

– Да, что ты с ним нянькаешься, - крикнул из окна милиционер, - дело ясное. Мы его сдаем в ментовку, и начинаем ждать от него денег. Три дня проходит - лист из тетрадки вырываем и в печь, еще три дня - следующий лист сжигаем. Дольше будет тянуть с деньгами, больше улик потеряет! Пока всю тетрадь не спалим. Тогда за все убийства сам ответишь!

Когда Голубеев почил, проткнутый железякой, Семен вздохнул и подумал о том, что неприятности кончились. Но нет, похоже они продолжаются. Деньги. Сколько они хотят? В какую сумму они сами оценили жизнь и свободу Семена?

– Сколько вы хотите? - спросил Семен.

– Десять тысяч баксов, - выпалил мент.

Семен едва не рассмеялся сквозь слезы. Вот придурки! Они и десятой доли того, что просят в руках не держали.

– Не мало? - тревожно спросил у мента тракторист.

Поистине жадность человеческая не имеет предела.

– У меня столько нет, - выдохнул Семен, - и взять негде...

– Нас это не волнует, - усмехнулся тракторист, - ты в дерьмо вляпался, ты и выпутывайся. Отказываешься если, то мы поехали. А тетрадь прямо тут сейчас сожжем.

Семен задумался. Где ему взять такие деньги, сидя в тюрьме? Кто даст за него десять тысяч? Мама, которая со своей пенсией перебивается с хлеба на воду? Или Антон Сергеевич, который за свою копейку удавится? У самого-то Семена было в запасе баксов двести и все.

– Баксов двести могу вам дать, - сказал Семен.

– Ты издеваешься над нами?! - заорал милиционер. - Тебе сказали русским языком десять тонн баксов и ни франком меньше!

– Десять тонн баксов! - грозно повторил тракторист. - И ни франком меньше!

"Ну, хрен с ними, - подумал Семен, - главное тетрадку сберечь, а там видно будет".

– Хорошо, - сказал он, - десять, так десять.

Тракторист и милиционер довольно захихикали.

– Только уговор такой, - сказал им Семен, - тетрадку не рвите, листки не жгите. Все равно на эту трехомудию с поиском денег время нужно больше чем три дня. Пока я из Крестов связь с городом налажу, пока деньги найду. Продать может быть что-то придется А это быстро не делается. Когда придет человек к вам с деньгами, вы ему тетрадку отдайте.

– Отдадим, если деньги увидим, - согласился тракторист, - а ты не вздумай ментов к нам подослать за тетрадкой. Даже не думай обмолвится об ней. Нас все равно на допрос вызовут и если мы хоть краем уха услышим, что менты знают про тетрадку - пеняй на себя, сожжем ее! Фамилия моя Пономарев. Запомнить просто. Меня здесь все знают. Когда деньги насобирают твои кореша - пусть меня ищут!

– Нет, меня, - закричал старшина своему другу, - а-то ты меня напаришь! Деньги возьмешь и смоешься!

– Заткнись ты, придурок, - гневно сказал ему тракторист Пономарев, - я свою жопу подставляю, а ты тут хренотень несешь!