Вирус вселенной

связанных с летными профессиями. Я делал все как всегда, снижая скорость,

следуя за планетой сзади по ее орбите. Харбат становилась все больше, по мере

того как наш космолет приближался к ней. В итоге скорость космолета сравнялась

со скоростью планеты и, после небольшого торможения, она притянула нас своей

гравитацией.

Помню, как я доложил мастеру о том, что мы выходим на орбиту. Мой доклад был

заглушен сообщением аварийной системы: «Реактор нестабилен. Опасность

возникновения малой черной дыры». Мастер космолета тут же отодвинул меня от

панели управления, заглушил реактор, выключил все освещение и переключил

защитный экран на аварийные источники питания. Внутри космолета все

погрузилось во тьму, и в этой тьме мы начали падение на планету Харбат 840.

Мастер выглядел спокойным и уверенным. И эта уверенность давала силы всем

курсантам, собравшимся в зале управления по аварийному сигналу. Не было

никаких признаков страха и паники. Мастер посмотрел на нас и сказал:

–

У нас закончился стабилизатор, и пришлось заглушить реактор,

чтобы предотвратить разрушительный процесс. Мы используем всю оставшуюся

энергию для поддержания защитных экранов, что позволит нам безопасно

опуститься на эту планету. К сожалению, ее не хватит, чтобы выйти обратно в

космос или даже остановить падение нашего космолета. Экраны тоже долго не

удержатся. Атмосфера на планете состоит в основном из кислот и может

уничтожить наш космолет. Однако нет оснований для беспокойства, поскольку мы

сможем выделить из атмосферы химикаты, необходимые для пополнения

стабилизатора и последующего запуска реактора.

Он говорил это так спокойно, как будто на самом деле не было никакой угрозы, и

речь, максимум, шла о незапланированном приключении. Космолет опустился

достаточно мягко, но почти сразу же после этого отключились защитные экраны.

Планета выглядела как кипящий суп из черных туч, закручивающихся в маленькие

торнадо и бьющих по корпусу космолета ураганными волнами. У космолета не

осталось энергии, поэтому единственным выходом было выдвинуть заборные

устройства вручную. Всегда полезно иметь механические приспособления на

случай отказа сложного оборудования. Заборное устройство напоминает собой

телескопическую трубку, выдвигающуюся из корпуса и позволяющую вручную

закачать забортную среду в специальный контейнер. Но соответствующий люк не

захотел открываться, потому трубку мы выдвинуть не могли. Мастер решил

отправить одного из роботов, чтобы тот открыл люк снаружи. Роботы оснащены

автономными источниками питания и потому могут продолжать работу, даже когда

весь космолет погружен в полную тьму. Робот успешно вышел через главный

шлюз на поверхность. Мы наблюдали, как этот механический герой борется с

ветром, двигаясь в сторону люка, а его корпус растворяется под действием

кислот. Его система получила невосстановимые повреждения прежде, чем робот

смог проделать половину расстояния до люка. Он беспомощно замер на месте,

покрытый кислотными парами, и стал таять на глазах, как будто плача от боли.

Затем его остатки были подхвачены очередным вихрем и унесены прочь, в

непроглядную тьму.

Стало очевидно, что наше оборудование нам не поможет, и мы можем полагаться

только на самих себя. Кому-то нужно было добраться до люка и открыть его. Я

некоторым образом чувствовал свою ответственность за сложившуюся ситуацию,

поэтому вызвался добровольцем. Это не вызвало никаких возражений. Как только

я вышел наружу, я об этом очень пожалел. Я не только не мог двигаться вперед,

но и с трудом держался на месте в порывах ветра. Я пытался ухватиться за

космолет и увидел, как его корпус потихоньку коррозирует и плавится в кислотной

атмосфере, оставляющей на нем многочисленные язвы. По всей вероятности,

люк тоже был деформирован под воздействием кислот, и поэтому мы не могли

его открыть. Помимо этого, мой защитный костюм стал плавиться, превращаясь в

подобие желе. Я пытался остановить дрожь в конечностях и медленно полз в

сторону люка, понимая, что, скорее всего даже не доберусь до него. Перспектива

открыть деформированный люк для того, кто вот-вот умрет от токсичных паров,

проникающих сквозь защитный костюм, казалась сомнительной.

И в этот момент с неба упал луч света, а вместе с ним спустился защитный экран,

закрыв весь участок вокруг нашего космолета и остановив весь этот кошмар.

Ветер прекратился, кислотная среда была заменена пригодной для дыхания

атмосферой. Этот защитный луч шел со спасательного корабля, получившего

сигнал бедствия от нашей аварийной системы. Спасение пришло как раз вовремя,

иначе, наверное, меня бы не было здесь, чтобы делиться своими

воспоминаниями. Я поспешил обратно на борт, и наш космолет был поднят на

спасательный корабль. Все мы были в безопасности, никто не погиб, никто даже

не пострадал, и все мы были очень признательны Мастеру.

Много лет спустя я узнал, что его обвинили в халатности в связи с этим

инцидентом, и он был уволен со службы в Кррхунн. Его обвинили в том, что на

борту космолета было недостаточно стабилизатора для выполнения норматива

для курсантов. Дело в том, что прыжки сквозь пространство расходуют

значительно меньше стабилизатора, чем полеты на крейсерской скорости. Но все

равно, я должен признать, что он успешно посадил космолет, сумел сохранить

спокойствие и порядок на борту.

Ожидая мастера космической станции, я предполагал увидеть кого-то высокого и

крупного, по ассоциации со своими юношескими воспоминаниями. Стена

открылась, и вошел низкорослый брат с зеленоватым цветом кожи.