Висенна. Времена надежды
Шрифт:
— Хороший совет, — наконец, выдавил Спарк. — А что я должен делать?
— Ничего особенного. Даешь им мечи, они признают себя твоими людьми — вслух. Потом свидетели называют свои имена и подтверджают, что все слышали и видели своими глазами…
— Ну, тогда помоги мне, пожалуйста. Принеси из сегодняшней добычи два лучших меча. А то я в здешнем оружии не очень понимаю.
Арьен, стоявший рядом, тронул Спарка за левый рукав. Тот удивленно повернулся. Арьен, чуть ли не впервые за все время знакомства, подал голос! И не просто подал, а заговорил первым:
— Ратину стоит доверять. И еще. Не надо закапывать добытое оружие и доспехи.
«Может, еще кого подберем на Тракте, вот добыча и пригодится,» — без труда докончил мысль волчий пастух.
— Здорово придумал! Пошли. И позови еще кого-нибудь, пусть свидетелей наберется хотя бы четверо.
— Четверо высказались против… — Тиреннолл, завернутый с ног до головы в свой легендарный серый балахон, медленно расхаживал по горнице взад-вперед. Берт Этаван и Неслав внимательно следили за ним, то и дело оправляя парадные синие рубахи влажными от волнения руками. Сегодняшний разговор происходил дома у купца, в гостевых покоях. Выборный от Степны не погнушался зайти в гости. Для всех — поздравить Тайад с обручением, принести подарок. Для Берта — дать ответ на его вчерашнюю просьбу, из-за которой Ратуша собирала особый совет. Что на совете говорилось, и к чему пришло дело, Корней Тиреннолл решил сообщить лично.
По такому случаю Берт распорядился украсить гостевой покой. Деревянные рубленые стены завесили «ткаными картинами» с охотами, битвами и пирами. Пол выскоблили добела, на стол бросили лучшую скатерть в сине-красную клетку. К рыжим потолочным балкам подвесили букетики первоцветов. Даже в оконные ниши положили богатые мягкие ковры, откуда те живописными алыми и розовыми волнами стекали на медово-золотые пристенные лавки. На левой лавке стоял подарок: окованный «медвежьей сталью», защищенный хитрым замком, сосновый ларец. Поднятая крышка открывала горку синих самоцветов. Тайад ушла со служанкой на рынок, и еще не видела, что ей принесли. Хороший убор можно будет сделать на свадьбу. Ах ты, совсем забыл! Ведь теперь Тракт закрыт, придется поджиматься в расходах… Берт вздохнул, и вернулся к речи гостя.
— …Но мы их живо уломали. — Корней улыбнулся слабо и устало. — Все ж таки боятся князюшку. Боязно Ратуше все яйца в одну корзинку складывать. Поглядывают и в твою сторону, парень, — Тиреннолл благосклонно кивнул Неславу. Продолжил:
— Зимой начнем. Чтобы северяне чего не пронюхали.
— С каких это пор северяне нам указ? — насторожился купец. Четвертник ответил угрюмо и неохотно:
— ТопТаун силу набрал… Это ты все на юг смотришь. А у нас ведь и на севере соседи, и на западе Финтьен нам соперник, и на востоке в Грозовых Горах заваривается чего-то вовсе уж непонятное…
«Непонятно», — размышлял Спарк, мерно колыхаясь в седле. Лошади шли шагом. Дружина ждала вестей от высланного вперед дозора: Рикард и Остромов. Волкам пришлось уйти на пересменку. Новая десятка должна была присоединиться к ватаге после полудня, а до тех пор оставалось надеяться на разведчиков. Так что ехали медленно, сторожко, часто вовсе останавливались и слушали: кто воздух, кто вовсе спешивался, чтобы приложить ухо к земле. Опять пускали лошадей шагом. Времени на раздумья, к сожалению, хватало. К сожалению — потому что раздумья были очень уж невеселые. «Тебе Ирка важнее, или веселая жизнь с приключениями?» — допытывался внутренний голос. «А если бы мы не устояли? Кто бы ей помогал тогда?»
Впереди Тракт слегка подавался к лесу. Дозор скрылся за поворотом; ватажники опять остановились. Волчий пастух хмуро перебирал разные ветки судьбы. Спрятаться и отсиживаться в лесу? А караваны? Это ведь — признать, что Волчьего Ручья в самом деле больше нет, и купцам надеяться не на что. Не годится! Караваны — это будущее. Это доход, возможность делать то, что тебе надо, а не выкручиваться с тем, что получается…
Из-за поворота вылетела пара конных, замахала руками: чисто! Подъезжайте! Ватага тронулась вновь, и опять — шагом. Добро, не рысью.
…Хорошо, поставим новый городок в потайном месте, в
лесу. А Тракт прочесывать вооруженными отрядами? Это какой же отряд должен быть, чтобы управиться с дюжиной тех, вчерашних? И где, опять же, купцам ночевать?Город на мосту построить, наконец? Как тогда мечтал… Да ведь тут денег нужно будет тоннами! Лет за десять только и накопишь — и то, если удастся все эти десять лет удачно охранять тракт, отбивать тех самых разбойников…
Слева проплывало невысокое редколесье. Рябины, без привычных красных гроздей, почти неотличимые от темноствольных грабов. Молодые дубки кое-где. Чуть подальше серо-сиреневые сосны в четыре обхвата, набирающие свой знаменитый медный цвет только к середине ствола — приходилось задирать голову. Спарк посмотрел вверх, потом вниз: что-то изменилось. Арьен как-то странно поворачивался в седле…
А из его шеи торчала длинная, черная до половины, оперенная полосатыми перьями, двузубая разбойничья стрела.
— Арьен!! — Сэдди ударил коня. Еще стрела вылетела справа. Почему справа? Лес же подходит к дороге слева! И не мог Рикард прохлопать такое очевидное место для засады! Разбойники вскочили на ноги, и Спарк сразу все понял. Бандиты буквально закопались в землю, оставив снаружи только покрытые травой плащи. И лежали все в неглубокой ложбинке, на полевой стороне дороги, правильно рассчитав, что дозор, конечно же, обшарит подходящий к повороту перелесок. А в поле, если даже и кинет взгляд, то вряд ли пристальный.
Дружина спешно поворачивала коней. Ратин заставлял вороного делать высокие прыжки то влево, то вправо, уходить от стрелка — к счастью, тот оказался единственным. Впрочем, Арьену хватило. Восемь пеших разбойников неровной цепочкой набегали со стороны поля. А далеко впереди Рикард и Остромов пытались оторваться от примерно такого же числа конных. Из Братства только Ратин успел надеть шлем. Вражеский стрелок, закрытый парой щитоносцев, усердно выцеливал его вороного, верно угадав в Ратине атамана. Спарк и Огер бросились на стрелка с двух сторон. Пешие пронзительно закричали, но щитов не выронили; наспех перенацеленная стрела звякнула по броне и куда-то ушла… повезло! Огер был уже рядом, встал на стременах и молодецким взмахом развалил шлем вместе с головой правому щитовику. Левый отшвырнул тяжелое прикрытие, двуручным топором ударил серого коня.
— Ублюдок!.. Коня пожалел бы!! — вскричал Огер, обрушиваясь в клубах пыли.
— На и тебе! — ощерился бандит, замахиваясь второй раз. Не ударил: Спарк дотянулся таки, подрезал ему правый локоть. Враг повернулся, ожег взглядом… Огер, не вставая, ткнул его мечом в пах:
— Сдохни, гнида!
Разбойник взвыл, согнулся. Спарк от души рубанул его по загривку, и тело утонуло в пыли. Коротко, отчаянно крикнул побратим. Волчий пастух пнул коня. Поздно! Из желто-бурого облака выступила высокая фигура — вражеский стрелок убирал длинный кинжал. Спарк сцепил зубы, левой рванул поводья так, что конь завизжал. Потом все же поднялся на дыбы. Бандит невозмутимо вскинул лук…
Спарк думал, что бояться он уже разучился. А тут руки стали словно ватными. Спина взмокла. Точно, как пишут в книгах. Стрела смотрела в голову; добротный шлем болтался справа за седлом… Опять поздно! Себя не помня, ученик Лотана выхватил прощальный подарок мастера. Лицо разбойника изменилось: дрогнули брови; глаза из округлых лужиц ненависти превращались в узкие щели. Сейчас отпустит тетиву!
Отчаянный вопль послал жеребца вперед. Боевой нож ненамного опередил кованые копыта. Лук хрустнул. Хрипнул и подскочил конь, получивший по брюху лопнувшей тетивой. Пробежал немного и встал. Спарк свесился с седла: его рвало от пережитого ужаса. Сколько это длилось, он не заметил; опамятовавшись, глянул через плечо. Вышло, что недолго: еще дрались. Непослушными руками волчий пастух развернул лошадь, спешился. Выдернул из затоптанного бандита боевой нож. Только с третьего раза забрался в седло. И понял, что боится снова идти в драку. Ладно бы еще, в первом бою! Но в третьем?