Виски по-ирландски

– Ты слепая дура, если думаешь, что сорвала куш. Анонсирую побег через месяц, - он посмотрел на Билли, потом на отца. И вышел.

Это был первый и последний раз, когда Билли видела Тео. Она тогда испугалась не на шутку - великолепный дом, дворец Алладина, вдруг превратился в сырое Нортенгерское аббатство, а Хавьер - из прекрасного принца в Румпельштицхена. Но видение рассеялось так же быстро, как возникло. Стоило фарам такси погаснуть вдали, а шуму работающего мотора стихнуть, на крыльце появился Хавьер с двумя бокалами, улыбнулся, коснулся носом носа Билли и шепнул что-то тёплое. Больше они это не вспоминали.

– Ничто не изменит моё мнение, - покачала головой Билли.

– Я любила его и любила бы любым. Только вот Тео выходит не виноват…

– Я знала, что все не просто, но не думала, что настолько, - вздохнула Пандора. Они лежали рядом на кровати, изучая богатую лепнину на потолке. Комната сохраняла свой очень несовременный вид, последняя во всем доме.
– Что думаешь по поводу бабушки?

– Мне что-то все это не нравится.

– Мне тоже. Самое ужасное, что если она что-то задумала - дело конченое. Она не отступит, ей похеру, её нечем шантажировать или подкупать. Мы теперь знаем, что побег - не вариант. Может на приеме спугнем эту семейку?

– Если им нужны не мы, а близость с семьей Валерии, дело всё равно решено. Похоже, пока единственный способ - отказаться от денег. А значит - от будущего для девочек, - вздохнула Билли.
– В принципе, это тоже не так важно, я могу обеспечить их необходимым, но бизнес Хавьера… Тео считает, что лазейка есть непременно! Он уверен, что найдёт что-то подходящее.

– Ты ему веришь?
– Пандора интересовалась просто из любопытства.

– Странно, но да. Он меня успокаивал вчера, и у него, кажется, получилось.

Билли встала с кровати, чтобы избежать расспросов и выглянула в коридор. Она усердно имитировала какую-то деятельность, а Пандора смотрела на неё во все глаза.

– Биллз?
– подозрительно спросила Пандора. Она крайне редко обращалась так к подруге.

– Что?

– Все хорошо?
– она спросила это, потому что слишком уж все {было хорошо}.

Билли была в приподнятом, немного беззаботном настроении. Она вдруг стала болтать про то, как Тео точно найдёт способ спасения, а им нужно на приеме показать себя надменными сучками, чтобы жених понял, что хлебнёт с этой семейкой горя. Она распахнула свой старый шкаф, где до сих пор висели платья. Билли касалась гладких, красивых тканей, перебирала их и прижималась к ним щекой. «Как думаешь, может бордо?» - и снова с головой в шкаф-гардероб, где в три ряда вешалки и стройные ряды платьев. “Армия спасения красоты”, под предводительством Версаче и Лагерфельда.

– Агне их уничтожит своим надменным взглядом. Я обычно с этим борюсь, но нет уж… отпускаю ситуацию! Моя девочка им покажет. А как у вас с Поппи? Прогулка? Как мило… Нужно, чтобы Макс и Бойд хорошенько помыли БМВ, хотят получить внучку мафиози - они её получат. А в придачу к ней идёт мать, две сестры, бабка с дедом...

– Бабка с дедом?
– не без улыбки спросила Пандора.

– Да. Тяжелая артиллерия, - Билли крутилась перед зеркалом в хиппи-платье с цветочным орнаментом.
– Из Монако летит дедуля Крис. Бабушка пошла делать депиляцию, не знаю что там у них, но она настроена серьезно. Я такая кошечка в чёрном. Да?

И Билли повернулась к Пандоре с почти безумной улыбкой. мороз по коже. Даже если Билли не знала чем промышляет Хавьер, она явно хорошо это впитала.

– 2 -

Несостоявшийся побег стал и великим провалом, и счастливой случайностью для Фел. Она плакала от страха, что все теперь точно кончено, но ровно до того момента, как Марк написал: «Может приедешь?»

Может приедешь?..

Фел ни минуты не думала. Как только чемоданы занесли обратно в комнату, а измученная Билли скрылась в старой спальне, Фел взяла ключи от машины и поторопилась в гараж. Она остановилась в незнакомом районе: простом, а может даже опасном. Марк стоял у подъезда, и ей казалось, что он торчит тут все пятнадцать минут, что она потратила на дорогу. Она не успела даже заблокировать двери, выбежала, подворачивая каблук, кнопку сигнализации нажимала не глядя, повиснув, как тряпичная кукла на крепкой мальчишеской шее.

– Ты не уехала… - шепнул он.
– Не уехала, черт бы тебя побрал!

Он практически внёс Фел в крошечную прихожую однокомнатной квартирки. Маленькая, симпатичная комната, в меру чисто, почти не неряшливо. Только оглядеться оказалось совсем некогда. Марк никогда раньше не проявлял такой настойчивости и уверенности, и Фел хотела было что-то возразить, но забыла про эту глупость почти сразу. С первым поцелуем.

Какими сладкими бывают эти поцелуи, те, что уже не так невинны. Они никогда не заканчиваются «ничем», в самом этом поцелуе уже слишком много «чего-то». Так целуются любовники, укравшие чье-то время и торопящиеся скорее вернуть все долги; так целуются после долгой разлуки или почти состоявшейся потери, когда в общем-то торопиться уже некуда, но все ещё кажется, что человека вот-вот заберут обратно в «далеко»; аналогично этому прощаются навсегда или почти навсегда (месяц, год, неделя). Фел и Марк чуть не попрощались, а значит - их потеря почти состоялась. Их могли разделять сейчас часовые пояса и невозможное расстояние, а разделяла только одежда.

– Прости, попроси, я остановлюсь, правда, - шепнул он, отрываясь на секунду. Они так и стояли в коридоре, дышали тяжело, выглядели будто пробежали стометровку.

– Нет, нет. Нет, - она помотала головой.
– Нет. Мне только что стало ещё страшнее, я решила, что и вправду могла улететь.

– Ты бы и улетела, - на выдохе ответил Марк.

– Нет, не говори так, не пугай. Поцелуй.

Она расплавилась, растеклась и растворилась, ни на минуту не вспомнив строгое лицо бабушки, которая всего пару дней назад сказала, что вот-вот познакомит Фел с женихом.

«Потом, потом, все потом!»– думала она.

Все случилось.

Она почти всегда рисовала это иначе, трепетнее и романтичнее, а вышло как вышло. И ничего бы Фел не стала менять. Марк спросил дважды, а она дважды сказала: «Все хорошо!». Потом, когда уже без одежды, без улыбки и с обожанием в глазах он замер и спросил: «Хочешь?» - она ответила: «Хочу!»

Они не были детьми, она у него не была первой, но все вышло так невинно и наивно. Им было жарко, нетерпеливо, а потом очень-очень тихо.

Под окном кто-то слушал U2, будто специально подбирал саундтрек к этой странной ночи.

***

«Тео все решит!»– повторяла про себя раз за разом Билли.

Она была уверена в этом на тысячу процентов, сама не зная почему, но верила в это так же свято, как в то, что Элен Сигар лучшая Эсмеральда всех времен и народов. Билли проснулась с улыбкой, впервые за очень долгое время, проснулась в своей старой спальне, старой удобной кровати в своей жизни, в кои-то веки.

«Хавьер, мне плевать, что там говорят, и как ты там строил бизнес. Ты мог бы даже убивать евреев или ирландцев, третировать негров или быть причиной атомной войны, а я бы все равно тебя любила! Что уж тут говорить.Ну, ирландцев, конечно, убивать не стоило, а остальное - пожалуйста.

Помнишь я книжку читала, и там героиня узнала, что её муж убил их соседку. Я ещё тогда сказала, что не сдала бы тебя, что бы ты не сделал. А ты сказал, что я сумасшедшая и это неправильно.