Виски со сливками

Наверное, колдунья поняла, что я могу сорваться с крючка, поэтому после увещеваний пошли запугивания. Я слушала. Наверное, другая сняла бы себя все, что на ней было, только бы откупиться от такого пророчества. Но во-первых, я сама уже знала, где мой дом. Поскольку я сама не могла с этим определиться, то уж эта колдунья тем более. А во-вторых, «заноза» представлялась мне просто щепкой, которую мадам специально держала наготове.

Колдунья тем временем ещё что-то говорила. Мне это порядком поднадоело, да следовало и честь знать. Сто баксов она получила, надо бы и товар за них выдать.

— Ладно, закончили, — резко остановила я её. — Давай теперь о деле.

Женщина опешила. Такой реакции после всех своих трудов она, пожалуй, никак не ожидала. Я же во время её болтовни молчала, покачивая ножкой, и ехидненько улыбалась. Возможно, она решила, что я уже «готова», начинаю отъезжать куда-нибудь в астрал. Но не тут-то было.

Колдунья, правда, быстро очухалась, опять стала вертеть перед моим носом «занозой» и что-то лопотать про порчу, ждущие меня несчастья и так далее.

Мне стало смешно, я расхохоталась ей в лицо.

— Закончили, — повторила я. — Готова меня послушать, или я сейчас же разгромлю этот гадюшник к чёртовой матери?

Для подтверждения своих слов я рванула со стены ближайшую засушенную змею и швырнула её в очаг, промазала — и змея осталась лежать у стены. Я смотрела на хозяйку таким взглядом, посылая ей мысленные импульсы подчиняться, что женщина отшатнулась и спросила почему-то шёпотом:

— Ты кто?

— Не важно. Это ты вот таких, как он, можешь дурить, а со мной и не старайся. Не пройдёт. Разойдёмся к взаимному удовлетворению, если будешь делать то, что тебе сказано.

— Послушайте… — Она перешла на «вы».

— Значит, так. Сто баксов ты из этого идиота вытащила. Это его деньги, не мои, мне их жалеть нечего. Но их ты отработаешь мне. Ясно?

На этот раз я рванула пучок какой-то длинной травы, висевший недалеко от моего носа, и швырнула вслед за змеёй. Хозяйку передёрнуло, и она смогла только выдавить из себя один звук:

— Э…

— Не знаю уж, как ты тут живёшь и как тебя ещё не сожгли с твоим скарбом, но мне это, в общем, до лампочки…

Она в первый раз искренне улыбнулась.

— Ну кто же осмелится? И зачем? Ко мне ходят возвращать мужей, привораживать понравившихся парней, гадать… Лечу я травами. В самом деле лечу. Своих. Ну, в смысле, местных. Из соседних районов приезжают. Тоже, в основном, подлечиться. Люди хотят верить в колдовство, в то, что я применяю колдовские методы и таким образом им помогаю. Зачем же развеивать их веру? Вера во врача ведь тоже много значит. Я в самом деле многим помогла. Кому — травами, кому — добрым словом… Те, кто не верит, все равно немного опасаются, обходят мой дом стороной…

— Послушай, а почему ты решила нас обобрать? — прямо спросила я. — Ведь решила же? Она мялась с ответом. — Русских не любишь? — Я посмотрела ей в глаза.

В глазах у женщины на секунду загорелся огонёк ненависти и тут же погас, но я успела его заметить.

— Я догадываюсь, — сказала я, — что кто-то из русских тебе здорово насолил, но не надо вымещать вину на всех. А он, кстати, — я кивнула на спящего Вахтанга, — грузин.

— Да я понимаю, — вздохнула колдунья. — Не будем об этом.

Она резко тряхнула головой, словно отгоняй прочь неприятную ей тему.

— Прости, — сказала она через какое-то время, — ты права. — Женщина помолчала какое-то время и добавила:

— Ты первая в моей практике, на кого я не могу воздействовать. Ты сильнее. Ты знаешь о… своих способностях?

— Знаю, — кивнула я. — И знаю, что ты с ним делала, — я кивнула на Вахтанга.

— Что ты имеешь в виду?

Я с серьёзным видом заговорила про левое и правое полушария головного мозга — выдала все, чему учил меня Друвис. Женщина слушала меня, открыв рот.

Пожалуй, она впервые получила научное объяснение тому, чем занималась. Закончив про полушария, я спросила:

— Ты что, в самом деле этого не знала?

Она покачала головой.

— Эти навыки и умения передавались в нашем роду из поколения в поколение. Меня учила моя бабка, известная в этих местах прорицательница и знахарка. У меня самой два сына, у старшего уже родилась дочка, ей сейчас два годика, потом он отдаст её мне… Мы так договорились. А ты врач?

— Нет, я не врач, — покачала я головой.

— Послушай, давай пойдём в другую часть дома. Этот, — она кивнула на Вахтанга, — ещё поспит какое-то время, а там мы сможем не шептаться.

Я кивнула, вставая, и проследовала за хозяйкой в просторную кухню, отделанную деревом. Занавески, полотенца, все было в латышском национальном стиле — так, как у Винеты. Хозяйка показала мне остальную часть дома, там тоже был выдержан один стиль — подушки, покрывала были жёлто-коричневыми.

— Тебя как зовут-то? — спросила хозяйка, когда мы сели за стол в кухне.

— Наташа.

— А меня — Инга. Ингрид. Наташа, чаю хочешь? Или кофе? Чем тебя угостить?

— А пиво в банке или бутылке у тебя есть? — Про виски со сливками я решила не упоминать.

— Есть, — усмехнулась Инга, открывая холодильник и извлекая оттуда две банки «Хольстена». — Не боишься, что отравлю?

Я тоже усмехнулась, но не стала ничего отвечать.

— Я, в общем-то, помогаю людям, — снова сказала Инга. — Когда просят сделать зло, порчу навести — отказываюсь… Ты, наверное, не веришь. Твоё право.

— А мне яд продашь? — спросила я. Инга внимательно посмотрела на меня.

— Кого отравить хочешь? Его? — Она кивнула в сторону комнаты.

— Нет. — Я покачала головой. — Ещё не знаю, кого. Может, никого. На всякий случай. Чтобы был.

Инга рассмеялась.

— Тебя послушать, Наташа… Надо, чтобы при себе был яд на всякий случай. Мало ли кого отравить потребуется. Ты хоть чем занимаешься по жизни?

Я размышляла, как ответить на последний вопрос, но вместо этого пустилась в объяснения: