Виттория Аккоромбона

Тика упрекали за то, что он сам не всегда следовал тем положениям, которые сформулировал, определяя жанр новеллы. Но это естественно: настоящее искусство всегда выходит за пределы регламента.

* * *

Для создания своего последнего романа «Виттория Аккоромбона» Тик использовал многочисленные источники. Отдельные факты и наблюдения он почерпнул из «Истории Венеции» Андреа Морозини (1782—1785), «Истории падуанского университета» Антонио Риккобони (1795). Джироламо Тирабоски излагает историю Виттории и цитирует ее стихи в своей «Истории итальянской литературы» (1772—1781). Рассказ о смерти Виттории можно найти также в «Истории республики Венеция» И.-Ф. Лебрета и в «Жизни Сикста V» Грегорио Лети. Все эти книги были освоены Тиком во время пребывания в Риме, Ватикане, а последняя из названных книг имелась в его собственной библиотеке, одной из самых богатых личных библиотек того времени.

Основной источник, как уже отмечалось, — итальянская хроника, которая была опубликована в немецком переводе И.-Ф. Лебретом в журнале «Magazin zum Gebrauch der Staaten- und Kirchengeschichte» в 1774 г.

Хотя новелла Стендаля появилась за три года до выхода в свет романа Тика, исследователи единодушны в том, что Тик этого издания не заметил, а общие моменты в их произведениях восходят к одному источнику, который более точно воспроизведен у Стендаля [62] . В отличие от французского писателя, Тик отказался от строгого следования историческим документам. В предисловии к роману он обосновал право автора на поэтический вымысел в освещении реальных событий.

62

Сопоставление новеллы Стендаля и романа Тика см.: Дементьев Э. Г.«Виттория Аккорамбони» Фр. Стендаля и Л. Тика // Мир романтизма. Вып. 3 (27). Тверь, 2000. С. 112—117.

В исследовательской литературе ставился вопрос о возможном влиянии на замысел тиковской «Виттории Аккоромбоны» романа одного из ярких писателей эпохи «Бури и натиска» В. Гейнзе «Ардингелло» (см. об этом: Weibel O.Tiecks Renaissancedichtung in ihrem Verh"altnis zu Heinse und C. F. Meyer. Berlin, 1924; Петровский M.«Ардингелло» и его автор // Гейнзе В. Ардингелло и блаженные острова. Academia, 1935). Написанный в 1787 г., этот роман стал известен Тику в 1792 г. и весьма его заинтересовал. В «Странствиях Франца Штернбальда» писатель отдал дань начатому Гейнзе романтическому культу Италии. В «Виттории Аккоромбоне» Тик обратился к той же эпохе из истории Италии (70—80-е годы XVI в.), что и Гейнзе. Хотя «Ардингелло» трудно назвать историческим произведением, здесь фигурируют некоторые реальные исторические лица, которые станут персонажами тиковского романа: Франческо и Фердинандо Медичи, Бьянка Капелло, Изабелла, жена герцога Браччиано, и др. Однако если «Ардингелло» и присутствовал в эстетическом сознании Тика во время работы над «Витторией Аккоромбоной», то отношения здесь скорее полемические. Трагическое развитие сюжета тиковского романа, его мрачный колорит противостоят ликующему гедонизму Гейнзе. Роман Тика вносит и серьезные коррективы в столь характерный для Гейнзе, как и Других «бурных гениев», культ сильной личности и ее «эстетического имморализма» (термин В. Брехта).

Если ранний Тик в полной мере разделял романтическую «тоску по Италии» как «родине души» и «обетованной земле искусства», то в позднем творчестве прошедший через романтическое разочарование и усвоивший уроки реализма писатель во многом утрачивает свои иллюзии. В «Виттории Аккоромбоне» он сосредоточивается на изображении трагического поворота итальянской истории и гибели гуманистических идеалов на закате Ренессанса. В романе ярко представлены те явления, которые А. Ф. Лосев назвал «обратной стороной ренессансного титанизма»: индивидуализм, дошедший до крайних пределов, до «какой-то дикой и звериной эстетики», разгул пороков и преступлений (см.: Лосев А. Ф.Эстетика Возрождения. М., 1978. С. 120—121).

Роман Тика иногда называют воспитательным романом. Но если вспомнить классические образцы этого жанра («Годы учения Вильгельма Мейстера» Гёте и ранний роман Тика «Странствия Франца Штернбальда»), то «Виттория Аккоромбона» будет восприниматься скорее по контрасту, чем по аналогии с ними. Нападение грабителей на фургон актеров в «Вильгельме Мейстере» и забавная история о том, как Филина уберегла при этом свой багаж, покажутся невинными эпизодами в сравнении с тем нагромождением преступных, кровавых деяний, которые открываются читателю в романе Тика. Здесь повествуется о событиях, которые не столько «воспитывают», сколько ожесточают, ломают человеческие судьбы, разрушают всяческие иллюзии. Писатель развертывает перед нами суровые картины жизни итальянского общества, где царят вероломство и узаконенные злодеяния, лицемерие и алчность.

Разнузданность, разврат, женоубийство процветают при дворе герцога Флорентийского. Зависть, ложь и гонения, тирания и пресмыкательство — таков двор герцога Феррары. Служители церкви, охваченные жаждой власти и честолюбием, плетут интриги и добиваются своей цели, расправляясь с противниками с помощью наемных убийц. Мракобесие, ненависть, преследования — признаки надвигающейся контрреформации, которая наиболее отчетливо предстает в образе страшной многоголовой гидры — бандитизма, ставшего отличительной чертой Италии того времени. Но и действия Сикста V, начавшего настоящую войну с разбойниками и бандитами, отличаются в изображении Тика крайней жестокостью и далеко не всегда справедливы, как, например, убийство благородного и великодушного графа Пеполи. В романе создается образ страшного, залитого кровью мира, не знающего пощады, забывшего о милосердии. Ощущения человека, которому выпало жить в Италии XVI в., точно переданы главной героиней: «Мир привидений для нас не так ужасен, как ужасна действительность». Но какой бы жестокой и безысходной она ни казалась, Виттория спрашивает в сомнении: «А не будет ли спустя полвека то новое поколение завидовать нашему? Ведь у нас есть еще Торквато Тассо, Елизавета Английская и другие великие люди!»

Эпоха кризиса ренессансного гуманизма, к которой обратился в своем романе Тик, интересна для него прежде всего своим нравственно-философским, онтологическим смыслом. В истории итальянской поэтессы он нашел те темы, сюжеты, конфликты, которые волновали его на протяжении всего творчества. По словам самого писателя, социально-исторические процессы второй половины XVI в., упадок ренессансной культуры должны были «обнажить темные стороны человеческой души и выставить их в надлежащем свете» (см. Предисловие автора к роману в настоящем издании), заставить со всей откровенностью выступить извечное зло. Вместе с тем кризисные явления эпохи до предела обостряют конфликт личности и окружающего мира. Проявление в историческом времени этого вечного конфликта и становится главным в романе, отсюда контрастность его художественного мира.

На темном историческом фоне эпохи возникает светлый поэтический облик главной героини. Автор хотел воплотить в ней идеальную женщину Ренессанса, щедро одаренную от природы талантами, свободомыслящую, преданную гуманистическим идеям безусловной ценности личности, ее человеческого достоинства и огромных творческих возможностей. Но представленная в романе система ренессансных ценностей существенно трансформируется в романтическом направлении, направлении абсолютизации духовных начал жизни. В особенности это заметно в развитии любовной темы. Любовь изображается в романе как неодолимая страсть, захватывающая все существо человека. Но ее высочайшее блаженство — в духовном единении. Виттория испытывает отвращение к грубому плотскому влечению, и ей ненавистны мужчины, стремящиеся только к физическому обладанию женщиной. Для понимания «жорж-зандизма» героини очень важен ее разговор с матерью во второй главе первой книги романа, где совсем еще юная девушка высказывает смелые взгляды на любовь, брак и отношения между полами. Даже пылко полюбив герцога Браччиано, Виттория не отказывается от убеждения в том, что и целомудренное чувство, будучи взаимным, может составить счастье человека. Представление героини (и автора) о любви свободно от того упоения чувственностью, которое было свойственно ренессансной этике.

С другой стороны, любовь в романе изображается в духе универсальных представлений ранних немецких романтиков. В моменты высочайшего напряжения любовного чувства, вкушая «бессмертное блаженство», Виттория и Браччиано приобщаются к вечным тайнам жизни, творящим силам природы, ее «великим мистериям»: «Божество пронизывает все наше существо ‹…› каждая клетка нашего бытия причастна великому миру природы и вливается в бесконечность…» Сама же встреча героев напоминает романтическое «узнавание» двух извечно предназначенных друг другу душ.

В романе, несомненно, нашел отражение и романтический культ женщины, в особенности свойственный поэтам иенского кружка, с которым Тик был тесно связан в молодости. Романтическая поэтизация присуща изображению редкостной красоты героини, ее ума, изысканной духовной культуры, пророческого дара. Утонченная атмосфера ее литературного салона, где собираются блестящие итальянские поэты и художники, резко контрастирует с окружающим страшным миром, его грубыми «физическими вожделениями».

Называя литературно-музыкальные вечера в доме Виттории «поэтическими академиями», автор соотносит их с характернейшим явлением культурной жизни Италии эпохи Возрождения. Вместе с тем здесь возникают ассоциации с «поэтическими симпозиумами» ранних немецких романтиков. В салоне Виттории развертываются «одухотворенные споры и изящные диспуты», политические и философские рассуждения перемежаются чтением стихов, музыкой и пением, царит атмосфера непринужденного светского общения, остроумной беседы, и в центре — очаровательная хозяйка-поэтесса, которой поклоняются как своего рода произведению искусства.

Пространные беседы об искусстве занимают в романе столь же большое место, как и во многих более ранних произведениях Тика («Странствия Франца Штернбальда», новеллы 1820—1840 гг.). Эстетическая тема по-прежнему оказывается в центре внимания писателя. В уста своих героев он вкладывает рассуждения о многих проблемах, остро поставленных романтической эстетикой: об отношении искусства к природе, о поэтической фантазии и вдохновении, о трагической участи поэта, его жалком положении при дворе «избалованных, эгоистичных князей» — о чем еще на заре романтизма с горечью писал друг Тика Вакенродер в «Фантазиях об искусстве». По сравнению с другими произведениями Тика в романе «Виттория Аккоромбона» философско-эстетические разговоры более органично связаны с развитием сюжета, характерами и судьбами героев. Так, они не только раскрывают характер главной героини, но и своеобразно реализуются в ее судьбе.