Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Следующим потрясением в тот нескончаемый день для Лизы стала свадебная ночь. Весь день ее муж-старик, не переставая, вливал в себя игристое вино. И когда, поздно вечером он ввалился в ее спальню со словами о том, что пришел исполнить свой супружеский долг, Лиза похолодела от ужаса. Она так и замерла в подвенечном платье, попятившись к шкафу, боялась даже предположить, что будет происходить далее. И, едва Василий Дмитриевич стал приближаться к ней, довольно ухмыляясь кривой улыбкой с гнилыми зубами и протягивая к ней руки, Лиза невольно уперлась спиной в шкаф, пытаясь, как можно дальше отстраниться от мужа.

– О, прошу вас, дайте мне время привыкнуть к вам, – взмолилась она.

Арсеньев уже схватил ее в объятья и, обдавая девушку винным перегаром, заплетающимся пьяным голосом прохрипел:

– Не бойтесь, моя куколка, я буду ласков

с вами…

Его губы впились в шейку девушки слюнявым поцелуем. Лиза едва не лишилась чувств от омерзения и, закрыв глаза, дабы не видеть старую мерзко-пьяную физиономию Арсеньева, начала молиться про себя о том, чтобы потерять сознание. Хотя Василий Дмитриевич еле стоял на ногах, но все же он был еще довольно силен. Шатаясь, он чуть приподнял легкую стройную фигурку жены и потащил ее на кровать, а потом рухнул на постель вместе с девушкой. Лиза уже приготовилась к самому худшему. Но в тот миг, когда Арсеньев оказался на мягкой кровати, он вдруг вырубился от чрезмерно выпитого шампанского и захрапел. Лиза опомнилась, спустя лишь минуту. Увидев, что муж спит, она едва не лишилась чувств уже от радости. Она осторожно вылезла из-под тяжелого тела Арсеньева и встала, оправляя свадебное платье, которое он даже не успел расстегнуть. Отойдя от мужа, сильный храп которого раздавался на всю спальню, Лиза нервно стянула с головы фату. Забравшись в одно из кресел, стоявших у окна, она долго сидела и тихо плакала, смотря на белые стволы берез, которые шумели за окном. Предстоящее будущее казалось Лизе до того ужасным, что она не сомкнула глаз всю ночь. Так и не сняв свадебного платья, уже под утро, ей удалось, свернувшись калачиком в кресле, задремать.

Ее разбудил приветливый голос девушки-горничной:

– Барыня? Елизавета Андреевна, прошу вас, проснитесь.

Лиза открыла глаза и печально улыбнулась девушке в простом темном платье прислуги с длинной темно-русой косой, стоявшей над нею.

– Я пришла помочь вам одеться. Скоро полдень.

– Благодарю, – пролепетала Лиза удивленно, ибо совершенно не привыкла к чьей-либо помощи. – Как тебя зовут, милая?

– Матреной, кличут, – поклонилась девушка. – Василий Дмитриевич велел мне при вас горничной быть. За Вами ухаживать.

– Я поняла, – кивнула Лиза. Она встала с кресла и, озираясь по сторонам, испуганно осмотрелась. Арсеньева не было в спальне.

– А где, Василий Дмитриевич? – не удержалась Лиза от вопроса.

– Барину очень плохо, – ответила, качая головой, горничная. – Вчера он очень много выпил. А ему нельзя пить. У него знаете, начался… ну, как обычно у него бывает…

– Что? – опешила Лиза и чуть обернула лицо к Матрене, которая в тот момент расшнуровывала ее платье.

– Запой, – очень тихо сказала горничная. – Он в своей старой спальне, что на первом этаже. Когда он в таком состоянии, с ним только Прохор общается, его камердинер.

– Почему? – опешила Лиза.

– Так буйный барин становится, словно зверь. Может пришибить. Мы, как услышали поутру, как он кричит здесь, сразу же за Прохором побегли. Он Василия Дмитриевича и отвел в его спальню, чтобы он вас ненароком не обидел.

– Я вовсе не слышала.

– Вот и хорошо, что не слышали, барыня. Теперича, наверное, неделю, а то и две буянить, да пить будет. Пока его кишки не заболят, а затем еще неделю болеть станет от подагры, которая у него воспаляется после этого.

– Как это все ужасно, – пролепетала Лиза, когда уже осталась в одной нижней юбке.

– Только и вам спокойнее, барыня, – заметила Матрена. – Вы такая красивая, да молоденькая. Я то понимаю, что не по своей воле вы за нашего хозяина вышли замуж. Все наши дворовые жалеют вас.

– Спасибо вам, – улыбнулась ей Лиза. – Могла бы я помыться?

– Конечно, барыня, – закивала ей Матрена. – Вы как, в ванне желаете или баньку истопить?

С того дня Лиза зажила вполне спокойно. Своего мужа она не видела. Лишь со слов Матрены, она узнавала, что с ним происходит. Имение Арсеньева было намного обширнее, чем усадьба ее отца. У Арсеньева имелись собственная конюшня с несколькими десятками породистых лошадей, большой сад и, даже небольшая библиотека. Все дни напролет Лиза проводила или в прогулках верхом или в библиотеке. Лишь к концу второй недели запой у Василия Дмитриевича прекратился и, как и предрекала Матрена, он заболел. В тот день, на исходе недели, Арсеньев зашел в гостиную, где находилась Лиза за вышиванием. Увидев мужа, девушка похолодела. Он выглядел вполне трезвым,

однако, дурной цвет его лица, выдавал в нем болезненное состояние. Поцеловав ей ручку, Василий Дмитриевич начал извиняться за свое поведение. Лиза покорно молчала и думала только о том, чтобы он поскорее ушел. Уже через пять минут Арсеньеву стало дурно и он, позвав слугу, велел снова послать за лекарем. После визита лекаря, Василий Дмитриевич, заявив, что в этой глухой деревне не могут его вылечить, велел собирать вещи и завтра же ехать в Петербург, где по его словам, лекари более способные.

Итак, в последних числах июня месяца Лиза вместе с мужем перебралась в столицу. Арсеньев, как и первые две недели, не беспокоил ее. И, даже по пути в Петербург, он ехал в отдельной карете со своим камердинером. На вопрос Лизы Матрена, что составляла девушке компанию в карете в долгой дороге до столицы, ответила:

– Барина рвет постоянно. Вам же самой неприятно будет. А Прохор привык уж. Вот, когда поправится Василий Дмитриевич так и будете общаться с ним.

Именно в столице, Лиза и узнала о начале войны с Наполеоном. Страшные известия запоздали и достигли Санкт – Петербурга только через несколько дней после вторжения французских войск на русские земли. Постоянно, Лиза просила рассказывать Василия Дмитриевича о том, что происходит на границах империи, с замиранием сердца, слушая о трагедиях, которые происходили у западных рубежей России.

Вскоре, Арсеньев поправился и даже стал выходить на прогулки вместе с женой. За обедом, он так же составлял Лизе компанию, но все же постоянно жаловался на боли в подреберье. На супружеские права он так и не претендовал, а Лиза так и спала одна в большой, обитой золотистым шелком спальне, каждый день молясь о том, чтобы ее жизнь так и продолжалась далее. Теперь, она жила в шикарном особняке на Невском проспекте. В ее распоряжении были: своя шестерка породистых скакунов, ложа в опере, многочисленные крепостные слуги, огромный годовой доход, изысканные наряды. Но, все же, она была несчастна. Да, ее муж не докучал ей, занимаясь своим здоровьем и приемами важных гостей в их особняке. Арсеньев ездил с визитами, куда иногда сопровождала его Лиза, а также занимался по утрам делами в своем кабинете. Но все же Лиза ощущала, что ее жизнь погублена. Осознание того, что уже никогда она не сможет полюбить мужчину молодого, от одного вида которого у нее будет рьяно биться сердце, а если даже и полюбит то никогда не сможет выйти за него замуж по любви, изводило девушку день и ночь.

Восьмого июля Лиза, возвратившись от портнихи, получила письмо от брата. Почерк был ей незнаком, и Лиза уже с первых строк поняла, что ей писал товарищ Петра. Из письма девушка узнала, что полк брата переведен в Россию для удержания позиций на границе империи. Его сослуживец также же писал, что Петр Андреевич сильно ранен в голову в одном из первых сражений с французами при переправе через реку. В эту пору, Николаев находился в полевом госпитале, в крайне тяжелом состоянии и доктора не верили в его выздоровление. Оттого, он и решился просить товарища написать, вероятно, последнее письмо, горячо любимой сестре.

Прочитав письмо, написанное рукой сослуживца Петра несколько раз, Лиза ощутила, как ее сердце сжалось от боли. Любимый брат, единственный человек в этом мире, кто искренне любил ее и являлся невольным свидетелем той счастливой жизни, когда были живы ее родители, ныне, лежал в предсмертной агонии. И, возможно, уже никогда, она не сможет увидеть брата. Выспросив у одного из камердинеров мужа, сколько по времени ехать до Ковно, откуда было получено письмо от Петра, Лиза во что бы то ни стало, решила поехать к брату. Но, она понимала, что Василий Дмитриевич никогда не отпустит ее на территорию военных действий. Для мужа Лиза сочинила историю о том, что скучает в столице по мачехе и хочет навестить ее. Василий Дмитриевич согласился на ее вояж в усадьбу Николаевых. Уже на следующий день, Лиза в сопровождении шести слуг, отправилась в путешествие.

Едва они выехали за верстовые столпы столицы, девушка велела конюху править в сторону Ковно. На его удивленный вопрос, Лиза заявила, что они едут к ее брату и за молчание она обещает заплатить каждому из слуг по пятьдесят рублей по возвращению, если ее муж ничего не узнает.

И теперь, ее путь приближался к концу. По словам последнего станционного смотрителя, до Ковно оставалось всего два дня пути и Лиза с каждым днем все сильнее переживала. Девушка опасалась, что опоздает и ее брат умрет до того, как она успеет проститься с ним.

Поделиться с друзьями: