Viva la Doppelg?nger, или Слава Доппельгангеру

От этих типично пацанских насмешек на душе стало тепло. Почти даже удалось забыть о том, что за беда ожидает впереди.

Даркен двинул к дому. Взор его вновь был обращён к небу. Он был не уверен, кажется ли это ему или вправду облаков стало чуть больше, а сами они обрели тяжесть, какой всего полчаса назад не наблюдалось.

Иронично. Небеса были главным ориентиром в вопросе предсказания дальнейших действий Перловки. И пусть они могли менее чем за минуту полностью сменить своё настроение, какую-никакую связь, всё же, давали. В конце концов, Тёмная Лешая не отличалась особой стабильностью, необходимой для идеального контроля эмоций.

И именно поэтому ласковое солнце казалось столь фальшивым, наверное. Ведь это не ему, не Даркену оно светит своими лучами. Оно отмечало будущее, что зрит для себя Перловка.

А её безоблачное грядущее для всех жителей Праги — хтонова бездна.

— А я — её страж…

— Что? — не поняла Морозница.

Даркен мотнул головой.

— Я это вслух сказал?

— Возможно, — хитро прищурилась девоглавая птица.

“Номер один” хищно усмехнулся.

— Ах ты, ехидная дрянь…

— Ну я же витра. Витра обязана быть ехидной дрянью. За это меня и любят.

— Аргумент.

— Так о чём ты говорил?

— О том, что я идиот, который много на себя берёт.

— За это тебя и любят, Даркен Маллой. За то, что ты много на себя берёшь. Но, кажется, до этого момента ты вытягивал.

— До этого момента я всего лишь подставлял плечо Броне, моя дорогая ехидная дрянь. И даже в этом состоянии я показал себя плохо.

— Разве?

— Она постоянно оступалась и падала. Её личность буквально разбита на осколки…

— Но падала она тогда, когда это уже не критично. Выполняла задачу, а потом — мордой в асфальт.

— Больше ей падать нельзя, — мотнул головой Даркен. — А это значит, что я должен выйти в полный рост и всё сделать сам. Так, чтобы ей даже не пришлось подыматься…

— Или просыпаться?

Молодой человек не сдержался от улыбки.

— Или просыпаться. Она, кстати, так и не открыла глаза?

— Нет. В храме очень надеялись на то, что она очнётся, но… Илега и твоя будущая тёща сейчас вынуждены облачать в свадебное платье безжизненное тело.

— Так даже лучше, — кивнул Дарк. — Не люблю, когда тёплая и дышит.

Шутки шутками, а на деле, молодой человек надеялся, что Броня и правда не очнётся. Опыт предыдущего раза показывал, что богиня вполне способна решительно оттолкнуть от себя ласковую Гатею и вернуться в этот мир, дабы спасти смертных от гибели. Именно это ведь и произошло тогда. Именно потому Лешая не успела завершить перестройку.

Значит, если Даркен окажется достаточно эффективен, его невеста будет спать спокойно. Она откроет свои синие очи уже полноценной, а не собранной на коленке пани Маллой.

— Всё шуткуешь? — улыбнулась птица. — Это выдаёт твои волнение и неуверенность.

— История говорит, что больней всего ошибаются как раз те, кто во всём уверен.

— Ты убеждаешь меня или себя?

— Я констатирую факт.

Последние слова были сказаны таким твёрдым голосом, что Морозница будто бы ударилась о них лбом. Ударилась и замолчала, не решаясь более спорить с юным паном Маллоем.

Так в молчании они и добрались до беседки, где его ожидала сестра.

Гиа выглядела чрезмерно печальной. Её голубые глаза не выражали надежды. Они смотрели вперёд и чуть вниз, но видели, кажется, что-то извне этого мира. Что бы не предстало пред её взором, отражалось оно ледяной коркой на радужке.

— Отлично выглядишь в этом платье, сестрёнка! — поприветствовал её с порога Дарк, спуская витру на перила. — Ты что, решила затмить собой обеих невест?

И правда, одеяние у Гиацинт Маллой было шикарным. Пышное длинное платье из множества слоёв. Каждый следующий — короче предыдущего, а самый длинный был частично прозрачным, открывающим вид на изящные туфельки с ма-а-а-а-ахоньким каблуком. Плечи открыты. Но никакого декольте, и даже спину полностью окутывала ткань. Идеальное сочетание, подчёркивавая разом и невинность юности и тот факт, что сей цветочек уже начал цвести.

Девушка улыбнулась. Одними лишь губами. Затем слегка вздрогнула, сбрасывая с себя оковы неуверенности и страха.

— Затмишь Броню. Как же? Мы с матушкой знали, что на свадьбе будут очень и очень важные дамы. Наряд твоей невесте подбирали такой, чтобы выдерживал соревнование с ними.

Даркен понимающе кивнул. Он постоял так пару секунд, а затем уселся рядом.

— Большая часть знакомых мне женщин мужчин сегодня не замечают. А ты прямо захотела видеть меня. Нужен совет? Поддержка?

— Да что ты сейчас посоветовать-то можешь? — закатила она глаза. — Поддержка мне нужна

Молодой человек мягко обнял сестрёнку за плечико и подтянул к себе, давая достаточно времени, чтобы девушка могла извернуться и поберечь творение стилистов, сплетённое из её волос. Та же прильнула головой к его груди, не выказывая никакого опасения за причёску. Привычка, оставшаяся с предыдущей жизни “номеру один” ныне, в обществе некромагичек, была не особо нужна.

— Смешно, да, Дарк? Я хотела стать поддержкой для вас, а всё равно сама в ней нуждаюсь. И вроде бы не со мной происходит самое страшное, но почему мне так больно? Слабачка.

— Напротив. Нужно много силы, чтобы разделять с другими их страдания и кошмары. Проще о них просто не думать, — он сделал небольшую паузу. — Ты ведь сейчас в храм поедешь?

— Да. Я и матушка. Им там сейчас нужна помощь. Бесчувственная Броня… это вам не манекен облачить. Даже хуже. Нужно будет придумать, как её доставить к алтарю, сохранив её величие, если она так и не проснётся. Думаем о худшем…

— О лучшем. Ей этот тип сна был нужен давно. Она не добрала. И пусть момент несколько неудобный… лучше так, чем иначе.

— Понимаю, о чём ты, Дарк. Но Перловка…

— Возьму её на себя. Ты мне веришь или нет?

— Да какие тут могут быть сомнения? Если в мире и есть смертный, достойный богини, так только тот, что носит фамилию Маллой. А поскольку дедушка слишком дедушка, а папа уже женат…

— Остаёмся мы с тобой.

Они оба рассмеялись. Причём Даркен развеселился ещё больше, когда Гиа начала его кулачками по груди дубасить.

— Гад ты! Гад! Всё лирическое настроение испортил! Я же так красиво страдала!