Viva la Doppelg?nger, или Слава Доппельгангеру

— Это кто здесь «другие»? — Иренка откинула чёлку от лица и демонстративно похрустела пальцами.

— И у кого это было счастливое детство?! — ударила кулаком о ладонь одна из близняшек.

— Мы чего-то не знаем? — вторила ей другая.

— Да! Чего это мы не знаем? Два плюс два это четыре! — невпопад добавила третья.

Несмотря на некую комичность, Чапыжка почувствовала искренний страх, потому что свита приближалась к ней настолько угрожающе, насколько угрожающе могли приближаться четыре ребёнка, не вошедших в пубертат. А это было крайне угрожающе!

— Стойте, ха-ха! — всё ещё вытирала слёзы после щекотки Лешей Вельзевула! — Не смейте подходить ко мне! Это приказ!

Не помогло.

— Мы следуем субординации! Лешая выше в иерархии! — сказала Иренка, напрыгивая на Чапыжку.

От смерти от щекотки Чапыжку спас лишь скрип двери. Она уже не могла дышать и даже дрыгать ногами, лишь ворочалась в разные стороны на диване, покуда квартет уничтожал её центры восприятия информации своими пальцами. Клубок из детей ещё какое-то время по инерции продолжал выполнять приказ Лешей, но после её возвращения был вынужден попадать на пол и уставить на богиню.

— Она мертва! — указала пальцем Даска на Вельзевулу, до сих пор хохотавшую и прижимавшую к животу руки.

— Подтверждаю! — повторила жест другая близняшка.

— И можем добить! — третий палец выстроился по направлению к Вельзевуле.

Лешая несколько секунд наблюдала за спектаклем, после чего мягко улыбнулась и кивнула. Квартет воспринял это как успех, после чего перекатился обратно в сторону консоли и плазмы. Вельзевула же только к этому моменту смогла немного очухаться и попытаться хоть как-то приподняться на подушке.

— Узрей же! — богиня плюхнулась на край дивана, по обок от дочери, после чего толкнула её ладонью, чтобы та не смогла встать. — Самая ценная вещь в моей жизни!

Чапыжка тут же повернула голову в сторону предмета, который Лешая держала в руке. Ей пришлось проморгаться, чтобы понять, что же именно она видит.

— Это моя игрушка, которую мама подвешивала над моей кроваткой в детстве! Годами! — в голосе богини зазвучала ностальгия. — Сколько же раз я пинала её ногой от безделия! Грызла! Плевалась! Полагаю, сама можешь догадаться.

Плюшевый енот выглядел так плачевно, как это вообще возможно. Такой облик принимают вещи, после того как они от деда переходят к отцу, от отца к сыну, от сына к внуку, и где-то между этими передачами они переживают пожар, битву с домашним котом и, похоже, обливание кислотой. Звереныш весь был плешивый, без одной лапы, а когда-то пушистый хвост превратился в мочалку. Печальное зрелище, но…

— Он такой уродливый, — неожиданно громко заявила Чапыжка. Мама же от этого восклицания лишь улыбнулась.

— А то!

— Мне нравится! — сказав это, Вельзевула вырвала енота из рук Лешей и прижала его к сердцу. Потому что она поняла сразу — это её игрушка. Это она, то, кем Чапыжка является — побитая, погрызенная, с кучей торчащих ниток, но она. Связь между девочкой и незамысловатым подарком установилась так быстро, как только это было возможно, словно бы енот являлся её тотемным животным. Чапыжка чувствовала, как искренняя, не спровоцированная глупостью свиты или жестокой щекоткой, улыбка, появляется на её лице. Потому что она вдруг осознала наиболее важную черту, которая присутствовала и у неё, и у игрушки.

Они обе были важны Лешей.

— Спасибо, — прошептала Чапыжка, чувствуя, как слёзы возвращаются к глазам. Сколько эмоций за один час, словно катарсис, нахождение себя. Но именно этого ей так не хватало. Именно этого она так долго ждала.

Как и объятий от человека, в любви которого уверена.

— Вот видишь? Теперь тебе не придётся чувствовать одинокость, — пыльцы Лешей перебирали светлые волосы Вельзевулы, иногда спотыкаясь на живших в них мухах и отщелкивая их в сторону.

— Я… Такая глупая, — почувствовала стыд Чапыжка, вспомнив свою недавную истерику. — Прости…

— Это ты меня прости, — богиня нажала ей на острый носик. — Ведь я дала тебе повод усомниться.

Они просто замолчали, чувствуя эту близость, связь, доселе тонкую и почти невидимую, но теперь упрочившуюся в стократ, ставшую напоминать крепкий канат, а не жалкую ниточку. Чапыжка никогда не могла позволить себе этого счастья, ни в прошлой жизни, ни в этой. И что-то подсказывало ей, что Лешая… тоже.

— Помнишь мы говорили о заработке очков? — вдруг сказала богиня. Вельзевула открыла глаза и увидела, как в руке мамы был деревянный геймпад. — Теперь мы можем поиграть три на три!

2.

— Как вы… Как вы посмели!

Пыжащийся рыжеволосый мужичок в белом костюме, совершенно не сочетающимся с обстановкой, встал практически вплотную к Дарку, предпочитая теперь сжимать и разжимать кулаки, не в силах подойти ещё ближе.

— Это кто? — «номер один» отвернул голову от дворянина, после чего задал вопрос княгине. Она же предпочла не отвечать, видимо, зная, что мужчина в долгу не останется.

— В смысле «кто»?! — вскрикнул он так, будто его неожиданно ущипнули. — Я — финский князь Гидеон Аты!

Дарк едва удержался от того, чтобы закатить глаза, и пожалел о том, что не надел заранее тёмные очки, в которых подобный жест оказался бы незаметен. Впрочем, не то что бы его волновало, что о нём подумает дворянин, которому для того, чтобы его узнали, необходимо выкрикивать своё имя.

— Не признал, не признал, богатым будешь, — покачал головой Дарк и подмигнул Кустаа. — Что же тебя привело к нам в столь счастливый час?

Наблюдать за тем, как задыхается в собственной злобе и напыщенности князь, которому титул «князь» действительно подходил куда больше, чем фактический ранг короля, было достаточно забавно.

— Вы… Флиртуете с моей женой! У всего света на глазах! Чуть ли не целуетесь в моём присутствии!

Дарк скосил глаза на бывшую собеседницу. Его взгляд нёс с собой немой вопрос, который опытный политик легко мог считать по контексту и ситуации. А именно «серьёзно, он»? Ответ же княгиня тоже смогла дать без единого слова, при помощи небольшого наклона головы: «будто не знаешь, как работают династические браки».

«Номера один» ответ полностью устроил, и он вернул внимание на Гидеона. Тот же, казалось, был готов взорваться, если бы игнорирование продлилось ещё несколько секунд. Дарк, конечно, был не против проверить гипотезу, но решил повернуть диалог в иную сторону.