Византийская цивилизация

Начиная с IV в. церковь мирилась с мозаикой, а потом и содействовала развитию мозаичного искусства как живописи, скульптура же, напротив, воспринималась как отголосок язычества. К сожалению, сохранилось очень мало памятников, созданных в раннее время. Самые старые мозаики, на которых изображен Иисус, окруженный ангелами, находятся в Фессалонике в церквях Богородицы Ахиропойитос и Хосиос — Давид (V в.) и под куполом (ротонда) Святого Георгия (IV–VI вв.?). От эпохи Юстиниана в храме Святой Софии не сохранилось ни одной детали, за исключением креста и декоративных элементов. Но даже они оставляют сильное впечатление, несмотря на воздержанность. Не сохранилось никаких свидетельств о мозаиках в Малой Азии, Антиохии, Александрии. Однако двумя из них — изображением Богородицы и Младенца с ангелами — можно восхищаться на Кипре и Преображением Христа — на апсиде храма Святой Екатерины на Синае. Многие сохранились в Равенне в оратории, известном под именем мавзолея Галлы Плацидии, и в баптистерии собора, но эти мозаики появились до начала византийского влияния в Италии и, без сомнения, мало чем обязаны Византии. В то время как сцены из Евангелия в храме Сан Апполинаре Нуово (VI в.) с изображением бородатого Иисуса, Иисуса и Богородицы на троне отражают греческие образцы Константинополя и Палестины. Портреты Юстиниана и Феодоры на двух небольших императорских картинах в храме Сан Витале и портреты Константина IV и его сыновей (VII в., полностью восстановленные) в храме Сан Аполлинаре ин Классе — образцы византийской традиции, как и другие мозаики этих двух церквей. Великолепные по богатству композиций и гармонии цвета, безразличные к пространству и объему, они придают рельефность и реалистичность персонажам. Плиточные мозаики часто встречаются в ранний период, но в целом они посредственного качества: исключение составляют мозаики большого константинопольского дворца V в., найденные фрагменты представляют пасторальные сцены, сцены охоты в «классической» традиции, но в византийском стиле (идеализация изображения). Мозаика стоила дорого, поэтому чаще прибегали к фрескам, которые, к сожалению, плохо сопротивляются времени. Первые фрески украшали храмы язычников, христиан и иудеев Дура-Европоса на Евфрате (II и III в.), они представляли собой синтез «классической» и семитской традиции, который всегда отличал христианские изображения Леванта, коптов или сирийцев, например в Багдаде (сцены из Ветхого и Нового Завета, IV и V вв.), в Антиохии (Христос на троне, VI в.), в Баувите и Саккаре (Христос в славе с Богородицей и апостолами и местные святые), где многочисленные молитвы, написанные на стенах, наводят на мысль, что картины служили для иконографической поддержки воззваний к Богу и святым, в то время как декорирование апсид затрагивает темы святого причастия. Некоторые фрески в Баувите воспроизводят переносные изображения святых и их обрамления, это находят в Египте и на Синае. В художественную орбиту Константинополя можно поместить и некоторые надгробные фрески Фессалоники, Софии, Нише в Югославии и особенно великолепные фрагменты из Перуштицы около Пловдива в Болгарии: детство Христа, агнец Божий, ангелы, сцены из Ветхого Завета и жизни мучеников, приписываемые эпохе Юстиниана. Судя по количеству копий, сделанных позднее, можно предположить, что в ранней Византии существовало большое количество иллюстрированных книг, лишь немногие из них сохранились до наших дней, но и они свидетельствуют о разнообразии разрисованных манускриптов («Пасхальная хроника», «Илиада», Диоскорид, Бытие, молитвенники) и независимости художников, которые не только иллюстрировали текст, но и добавляли свою логическую или дидактическую интерпретацию сюжета; стиль оставался в рамках «классической» традиции. Скульптура, пришедшая в Византию из Античности, преобладала только в VII в. и больше не появлялась. Однако была создана монументальная императорская серия, в основном представленная каменными и бронзовыми изваяниями императоров, крупных сановников, знаменитых возничих, мифологическими сценами, которые украшали площади Константинополя и крупных городов в провинции, и серия меньшего формата на христианские и мирские сюжеты для амвонов церквей, оград хоров и многочисленных саркофагов, украшенных небольшими скульптурными сценами в античной традиции. Скульптура использовалась также для епископских тронов, самым красивым из которых является трон архиепископа Равеннского Максимиана, литургических ваз, шкатулок-ларцов из слоновой кости, серебряных и золотых украшений, драгоценной посуды чеканной работы — продолжения античной традиции изготовления золотой и серебряной посуды. Те же приемы использовались в росписи ткани для одежды и любых других тканей. Накидка, которую императрица Феодора преподнесла храму Сан Витале в Равенне, украшена сюжетом поклонения волхвов. Вышитые сюжеты были языческие или христианские. Античность (амурчики), Египет и Сирия также дали многочисленные образцы. С VI в. распространился обычай украшать все предметы, роскошные или повседневные, христианскими сюжетами, без сомнения, самый яркий пример этой тенденции — золотые, серебряные или свинцовые ампулы паломников, приносимые в Иерусалим для освящения масла, украшенные чеканными евангельскими сценами.

Отрицательное по отношению к изображениям, отношение иконоборцев к искусству не было негативным. Они стирали картинки, но только для того, чтобы покрыть стены новыми, которые мало известны, так как их последователи действовали таким же образом. Сюжеты церковного происхождения замещались императорской пропагандой: бега на ипподроме, охота, сцены с животными и птицами в садах или виноградниках, — очевидно, охватывали если не сами церкви, то как минимум подсобные помещения, например в Святой Софии Киевской XI в. Это эпоха, когда искусство ислама дает официальному искусству новые образцы: Феофил, последний император-иконоборец, построил свой пригородный дворец во Врие и украсил его в подражание резиденции в Багдаде под руководством одного посла, вернувшегося из столицы халифа. Возможно, иконоборцы повлияли на появление восточных мотивов, так часто встречающихся в мирском и религиозном искусстве империи периода македонской династии.

Возвращение к иконе после окончания кризиса (843 г.) было медленным, так как большой художественный всплеск произошел только в конце IX в. Сначала вернулись к иконоборческим сюжетам и первым опытам в рисовании, которые проявились в мозаиках самых крупных церквей, например Святой Софии в Фессалонике. Византийские ремесленники достигли зрелости только в X в. Несколько панно в храме Святой Софии в Константинополе свидетельствуют об этом обретенном мастерстве, но только в следующем веке появились блестящие доказательства тому в ансамблях Хосиос Лукас в Фокиде, в Неа Мони на Хиосе и Дафни около Афин, Святой Софии Киевской, в нартексе церкви Успения в Никее, во всех постройках аристократии XI в. и самих Константина IX и императрицы Зои в Святой Софии Константинопольской. С XII в. называют мозаики кафедрального собора в Серрах в Македонии и Святого Михаила в Киеве, но самыми впечатляющими примерами с эстетической и иконографической точки зрения являются постройки норманнских королей в Чефалу, придворная часовня и Марторана в Палермо, собор в Монреале, также собор Святого Марка в Венеции, но это позднее.

Иконографическое содержание этих мозаик было одинаковым начиная с конца IX в. или начала X в.: теме рая, которая преобладала в эпоху Палеологов, отныне предпочитают тему Царства Божьего и его подданных, лучше всего это использовали в архитектуре церквей, которые сами по себе символизируют модель воображаемого сотворенного мира — возвышающийся над кубом купол. В этом видимом мире расположены образные символы согласно месту, которое занимает каждый член христианского сообщества: на вершине купола находятся Иисус и его ангелы, потом следуют святые, живущие около Бога, затем сцены из Евангелия, соответствующие крупным церковным праздникам и объявляющие о Воплощении, — что содержится в основе универсального мира Иисуса и связано с жертвой святого причастия, которая, как считается, повторяет его. Мозаики без изменений отражают иконографические темы IX–XIII вв., и те эстетические изменения, о которых говорят специалисты, на самом деле незаметны. Напротив, в настенной живописи был достигнут определенный прогресс; будучи более дешевой, она покрывала памятники. Самое старое свидетельство — это часовня Хосиос Лукас в Фокиде, но самые известные находятся в Каппадокии: повествовательные циклы на накладных полосах как в старых базиликах или в последовательности литургического года, о чем мы еще будем говорить. Без сомнения, больше всего с искусством столицы связаны фрески Нерези в югославской Македонии (1164 г.) и Святого Димитрия во Владимире в России (1198 г.) — крупные произведения византийского искусства. Все настенные изображения эпохи отличаются взвешенностью и соразмерностью, а также мастерством, с которым они приспособлены к опорам или всему сооружению в целом, что еще больше способствует созданию ощущения величия и спокойствия.

Миниатюра развивалась таким же образом, но дольше оставалась близкой к образцам, черты которых она заимствовала, придавая произведениям значительное разнообразие. Самые известные из них: «Гомилии» Григория Назианзина, хранящиеся в Париже (880–883 гг.), Библия библиотеки Ватикана (после 940 г.), Псалтырь в Париже и «Менологии» Василия II второй половины X в. Мастера Константинополя преуспели в этом размеренном стиле, произошедшем из подражания древним образцам, который преобладал до 1204 г. Для него характерны мотивы классической традиции в сочетании со специфическими византийскими чертами — своеобразной композицией, приемами работы с пространством и одухотворенностью в изображении человеческих лиц. Библия, Псалтырь, собрания гомилий богато иллюстрировались в XI и XII вв., украшались многочисленными миниатюрами. Эти шедевры отличает живописность, экзотика восточного стиля одеяний и растительных орнаментов, сочетающиеся с эмоциональностью и изяществом в передаче обаятельных образов детей и ангелов. Роскошные миниатюры сверкали золотом и многоцветьем, великолепно исполненные с редкой изысканностью.

Изготовление изображений на религиозные сюжеты в Византии приняло особый размах в этот период в перегородчатых эмалях, которые достигли наибольшего мастерства. Самые красивые экземпляры находятся в ставротеке Ланского собора и Pala d’Oro в соборе Святого Марка в Венеции. Чаши для литургии, оклады для икон, большие и маленькие ковчежцы, кресты, кольца, серьги — все декорировалось. Украшались многочисленные золотые или чеканные изделия, большинство которых не сохранилось, некоторые барельефы из мрамора, предназначенные для иконостасов, из слоновой кости на религиозные сюжеты, например «Снятие с креста» (лондонский музей Виктории и Альберта), триптих в Лувре или в Палаццо Венеция в Риме. Античная традиция в эллинистическом стиле Сирии и Египта или в стиле Сасанидов вдохновляла в ту же эпоху и резчиков по слоновой кости, сюжеты заимствовались из развлечений (охота, цирковые представления, акробаты, истории Вакха и Геркулеса), те же сюжеты использовались при декорировании домов богатых людей.

До 1204 г. судьба византийского искусства была неразрывно связана с империей. Искусство отражало ее идеи, величие, находилось под ее защитой, финансировалось ею. Распространявшееся за границы империи, оно везде провозглашало свое византийское происхождение — и на Сицилии, как и в России, говорило на языке Константинополя (А. Грабар). Очередной художественный подъем в столице империи произошел в XIII и в XIV вв., его блеск был связан не с выражением могущества империи, а с религиозными чувствами, которые разделял весь средневековый мир, говоривший на греческом или на других языках: Трапезунд, Крым, Мистра, Острова, Болгария, Сербия, Валахия, Молдавия, Грузия и Русь — для всех этих государств Константинополь стал центром православной веры. Начиная с середины XII в. некоторые художники пытались достовернее воспроизводить конкретные детали изображаемых объектов. Эта тенденция была подхвачена греческими, сербскими и болгарскими художниками, которые украшали фресками церкви XIII в., построенные сербскими королями и болгарскими царевичами: Милишева (примерно 1235 г.; портрет короля Владислава, образ ангела Воскресения), Сопочани (примерно 1265 г.) на северо-западе сербского королевства недалеко от берега Далмации (сцена Успения), Бояна (1259 г.) около Софии. С другой стороны, желание художников расширить тематику привело их к использованию доиконоборческих образцов: повествовательные религиозные циклы стали более драматичными, появились пейзажи с изображением холмов и построек, в декоре стен применялись богатые орнаменты эллинистического и римского происхождения, создавались серии портретов святых, заключенных в медальоны. Но что больше всего поражает в этом изобилии живописи эпохи Палеологов, так это личное выражение авторского начала даже в неподписанном произведении: лица, прически, драпировки, предметы домашней утвари Милишевы и Сопочани — все персонализировано. Изыски художников в провинции (здесь в Сербии), которая, возможно, была более восприимчива к Западу? В любом случае, с начала следующего века в Константинополе и в провинции развивается новое академическое направление: самые известные примеры — это Кахрие джами, Килиссе джами в столице, церковь Святых Апостолов в Фессалонике. Это было возвращение к школе живописи и мозаики прошлого, обогащенной опытом ремесла XII и XIII вв.: элегантность рисунка, очарование чувств, живописность деталей формируют образец исполнения, которому нужно следовать. Это копирование, с многочисленными региональными стилевыми вариациями, мастерских и художников на протяжении XIV, XV и даже XVI вв. формируется в единый стиль в росписях церквей Мистры на Пелопоннесе, Кастории, Верии в Македонии, Нагоричино, Грачаницы, Лесново, Дечани и Печа в Югославии, Земен и Иваново (наскальные часовни) в Болгарии, Зарзма в Грузии, церкви Преображения в Новгороде на Руси. Стремление к консерватизму, данное изначала византийской душе, в котором ошибочно обвиняют монахов, абсолютное преобладание традиционного религиозного искусства, которое не имело никаких причин для принятия новых форм чувств, основанных на откровениях отцов православной церкви. Иконопись и миниатюра тоже не имели других притязаний.

Материальные предметы цивилизации

Анализируя способы передачи знаний, в последнюю очередь нужно исследовать технологии. Молчание авторов по этому поводу вызвано тем, что византийское общество рассматривало механическую работу как внутреннюю форму разума, вместе с тем письменные античные источники были сохранены, в некоторых случаях даже приумножены, например при производстве аппаратов и инструментов, в военном деле, фармацевтике и химии. Для решения элементарных житейских проблем: пропитание, одежда, строительство жилья — византийцы не имели достаточного количества письменных источников, поэтому основную роль играла устная традиция. Понятно, что эти сюжеты редко становились предметом изображения. В основном изображалось строительство домов и всего того, что с домом связано: бани, изготовление мебели и предметов быта (ларцы, библиотеки, кровати, столы, стулья, лампы, кухонная утварь и предметы туалета), системы отопления, плуги, оружие, одежда, снаряжение охотников и рыбаков, музыкальные инструменты и орудия кузнеца, конская сбруя, инструменты для обмера земли и сам процесс. Из манускрипта XIV в. известно, что крестьянин использовал серп, косу, двойной молот, ручную сажалку, вилы, мотыгу с двумя зубцами. Единственный плуг, кажется, имел соху, приспособленную для легкой в обработке земли, и простой деревянный стержень, соединенный с ярмом упряжки, к которой присоединялись сошник и рукоятка, за которую держался землепашец. Тележки, запряженные быками, были единственным транспортным средством в деревне. Упряжь из веревок использовалась при перевозке тяжелых грузов, были изобретены различные приспособления для защиты шеи животных от трения. Стремя и седло из Китая попало в Персию, а затем через арабов и в Византию, которая с IX в. также была знакома с оковкой гвоздями. Наконец, водяная мельница, хорошо известная в древности, была известна и жителям империи, они пользовались мельницами разной конструкции и назначения, знали режим средиземноморских рек. Место, которое в питании занимала рыба, свидетельствует о том, что рыбная ловля была широко распространена: лодки с факелами для ночной охоты, сети, снабженные пробками, гарпуны — таковы основные инструменты. Охота на хищных птиц (соколы, ястребы, орлы, коршуны) находилась в руках крупных собственников и принцев, которые при помощи гончих собак или ищеек, вооруженные луками, загоняли и куропаток, зайцев, лисиц, оленей, ланей, газелей, кабанов и медведей.

Использовали ли византийцы способы возделывания фруктовых деревьев, виноградников, оливы, хранения зерна и фруктов, получения оливкового масла, извести и смолы, производства мыла или моющих растворов, изготовления стекла и сосудов, записанные в древних трактатах? Возможно, когда-нибудь археология и сможет ответить на этот вопрос. В любом случае, византийцы научились у древних алхимиков плавке и соединению металлов, составлению цветов, производству цветного и крашеного стекла, использованию жемчуга и драгоценных камней, янтаря и алебастра, работе со слоновой костью, производству эмалей. Любящие яркие цвета, византийцы совершенствовали технику греков и римлян: любимыми цветами были золотистый, изумрудный, пурпурный и ярко-синий, который пытались получить на Западе. Искусность византийских ремесленников проявлялась также в совершенствовании различных механизмов, например автоматов, о которых мы уже говорили, часов, астролябий для измерения времени, углометров для исследования неба, оптического телеграфа, акустических ваз, расположенных на куполах некоторых церквей для улучшения звука, и необходимых машин, например осадных, метательного оружия, «греческого огня». Это был не научный прогресс, а скорее приспособления и усовершенствования. В некотором смысле причиной этого стало отсутствие какой-либо специализации. Папа Александр в III в. описал, что должен знать архитектор, достойный этого звания: математику, астрономию и музыку, обработку дерева и металла, живопись, чтобы умел нарисовать рычаг, катапульту, машину для подъема воды, автоматы, солнечный циферблат, клепсидру, небесный глобус, движущийся за счет воды, валики, зубчатые колеса, наклонные плоскости, блоки, винты, вороты, лебедку, землечерпалки, подъемники — то есть все инструменты архитектора и инженера, необходимые для постройки кораблей (дромоны, хеландин, галеи и др.), дорог, мостов, домов, дворцов и церквей.

В тот момент, когда Константин создал основу будущей Византийской империи, перенеся столицу на Босфор, самыми важными памятниками архитектуры, без сомнения, были императорские дворцы. Каждый император имел свой дворец — символ его власти и амбиций: к сожалению, в Константинополе, Никомидии, Антиохии и Милане они не сохранились, но можно представить размеры и качество исполнения светских зданий этого периода, взглянув на стены вокруг Константинополя следующего века, которые послужили моделью для всех защитных сооружений VI в. во всей империи. Единственное здание раннего периода, которое сохранилось, — это церковь Рождества в Вифлееме, основанная святой Еленой; по данным раскопок, церковь имела пять нефов и хор (апсида) прямоугольной формы, построенный над пещерой. Эта церковь соединяла два сооружения, которые или плотно прилегали друг к другу, или были разделены, — они были близки эпохе раннего христианства; церковь была предназначена для празднования Святого причастия и мученичества — место, особо почитаемое из-за находящихся там мощей мученика. В основном церкви имели форму римских базилик или императорских залов для приемов, здание имело прямоугольную форму и разделено на три или пять нефов, главный из которых освещался окнами, расположенными над боковыми нефами; в центре ограды хора, разделявшей сам хор, находился алтарь под балдахином. Крипты под воздействием римских погребальных зданий чаще всего были на первом плане и имели форму креста — круглого, многоугольного, скругленного или квадратного с равными сторонами. Они были покрыты деревянным или каменным куполом, самый известный пример — ротонда Гроба Господня в Иерусалиме. Третьим типом построек был баптистерий. Вопреки западным и сирийским обычаям, греческие и семитские регионы империи не выделяли его как отдельное строение и прекратили строить с VI в., с момента, когда исчезает и крипта — единственное здание, в котором были мощи, купель и пространство для литургии. В это время в Египте развивался свой вид базилики (монастыри Сохаг), знаменитый заимствованиями из архитектуры фараонов. В Сирии сохранилось большое количество базилик раннего периода с ортоскопическими проходами позади хоров, где апсида имела две маленькие симметричные комнатки для ризницы и мощей, а с VI в. протесий — зал для приношений и место отхода процессии Большого Выхода, начавшегося в этот период. Вход часто был приподнят за счет паперти и окружен двумя башенками (Кальб-Лузе). Внутреннее убранство было очень строгим и имело классические или семитские корни. Кровлю делали из дерева или камня. В Месопотамии была распространена сирийская модель (церковь Святого Сергия в Ресаве, Святого Иакова в Нисибине). В Палестине, на побережье Средиземного моря в Передней Азии, в Элладе, на Островах самым распространенным строением была базилика с колоннами, оканчивавшаяся простой апсидой, с крышей из несущих конструкций, с папертью или атриумом. Некоторые (в Сиде в Памфилии, в Филиппах, Святого Димитрия в Фессалонике в Македонии) имели невыступающий поперечный неф, который не делали на Востоке, но он часто встречается на Западе в последующее время. Здания в Малой Азии не имели архитектурного единства: в восточной части на равнинах и побережье строили церкви сирийского и месопотамского типов, в городах побережья — церкви греческого образца, восхитительные по своим техническим и эстетическим качествам: самые известные — это в Мериамлыке, Коя-Калесси (Алахан-монастырь) в Исаврии, баптистерий Богородицы в Сиде, Святого Иоанна, Семи Спящих в Эфесе. В глубине полуострова, где не хватало дерева, в IV и V вв. строили сводчатые церкви базиликадной формы или в форме греческого или латинского крестов (Бин Бир Килиссе, Тормарза), которые предшествовали римским западным церквям. В западных районах империи было такое же архитектурное разнообразие, как и в восточных. Наиболее известны круглая церковь Святого Георгия, маленький ораторий Хосиос Давида, базилика Святого Димитрия в Фессалонике, Софийский собор (Святая София) и в Перуштице. Известно, что между IV и VII вв. в Константинополе были построены сотни церквей, из них сохранились три или четыре, к счастью, среди них храм Святой Софии. Построенное по приказу императора Юстиниана в 532–537 гг., основное здание этого сооружения (77 х 71,7 м) имеет атриум и нартекс, большое пространство квадратной формы с полусферическим куполом, подпираемым с запада и востока полукуполами, которые в свою очередь поддерживаются раковинами полукруглых ниш и сопровождаются боковыми, «будто подвешенными к небу золотой цепью», по словам историка Прокопия. Купол имел 51 метр в диаметре и был построен из кирпича, как своды, и, что было нововведением, покоился на четырех опорах. Типичный пример юстинианской эпохи, соединивший в себе две архитектурные модели — базилику и центрическую планировку, — сохранившаяся в Константинополе церковь Святых Сергия и Вакха. С этого момента византийская архитектура приняла окончательные формы и больше не развивалась, а пользовалась установившимися канонами. Отныне стремления богатых ктиторов были направлены на небольшие памятники, тщательно и изысканно украшенные.

Эти элегантные конструкции строились из кирпича, из чередующихся ярусов кирпича и камня, покрытые куполами, подпираемыми сводами с круглыми раками. Часто возвращались к прежним моделям, базиликам с остовом, на котором покоилась крыша (в Месемврии, Серрах), с различными типами крестообразных форм (Панагиотисса в Константинополе, в Перистерах около Фессалоники, в Водоче в Македонии). Но большинство церквей имели квадратную планировку с тремя апсидами и нартексом, с выгнутым и приподнятым куполом над пустым цилиндрическим пространством, сопровождаемым иногда четырьмя куполами меньшего размера. Символичность этой архитектуры, о которой мы скажем позднее, объясняет ее почти уникальное использование. Развитие архитектурных форм происходило усилиями архитекторов, направленными на облегчение конструкций и все большее приподнимание купола, который становился все более воздушным и покоился на все более хрупких подпорках. Достаточно сравнить Святую Софию в Фессалонике доиконоборческой эпохи с церковью Богородицы (Фетхие джами), основанной Константином Липсом (907 г.), и Мирелайон (Бодрум джами), построенную императором Романом Лакапином (920–944 гг.) в Константинополе, чтобы убедиться в этом. Маленькие кубы приподнимают купол в заморских провинциях, например в Италии, и за пределами империи, в Болгарии, Сербии, Грузии, на Руси. В последние века существования империи в церквях все больше высоких куполов, они украшены внутри кирпичом и кусочками глазурованной керамики и демонстрируют некоторое стремление к индивидуальной интерпретации принятых форм. Самые известные памятники этого периода экономического упадка государства построены в Фессалонике (церковь Святых Апостолов), в Кастории и Охриде в Македонии, в Мистре, где представлены все типы планировки, в Арте (Панагия Паригоритисса), Фетхие джами и единственное светское здание — дворец Текфур Серай, единственный пример дворцовой архитектуры. К этому можно добавить церкви сербского, болгарского и румынского государств, значимые некоторыми локальными чертами, привнесенными местными мастерами.