Визит джентльмена
Шрифт:
– Нынешней молодежи только бы пожилых людей мочалить! – укоризненно проскрипел один из хранителей и снова уткнулся в газету. – Вот, обратите внимание, коллега, на этот абзац.
– Это просто возмутительно! – сказал второй хранитель.
Костя отмахнулся от них и пошел впереди своего флинта, то и дело пуская в ход ракетку. В последние несколько дней он редко занимал позицию на Анином плече, объясняя это себе тем, что на ходу ему лучше думается. Хотя думать на улице было особо некогда – чем ярче расцветала весна,тем многочисленнее и свирепей становились порождения – видимо, это было какое-то сезонное обострение. Он кивнул знакомой хранительнице,
По дороге Костя беспрерывно говорил своему флинту о почте, изредка прерываясь на то, что бы с кем-нибудь поздороваться. Ане следовало зайти на почту сейчас – когда они возвращались с работы, отделение у?е не работало. Он говорил, обменивался приветствиями, отвешивал удары – и все было как обычно, и уже привычными сделались улыбающиеся лица хранителей,толпившихся вместе со своими флинтами перед сигаретным ларьком, совсем недавно бывшим местом обиталища мрачняг. Хранительница новой продавщицы как обычно возлежала на ларечной крыше и, заметив Костю, громогласно сообщила:
– Померла Юлька-то, все-таки!
– А что случилось?
– рассеянно спросил Костя, наблюдая, как Аня роется в сумочке. Вася, покуривавший рядом с двумя мрачными овчарками, дожидавшимися своего хозяина в стороне от ларька, радостно сказал:
– ? никто не знает! Говорят, несчастный случай… или типа того. За городом нашли где-то… вот вчерась только.
– Так может, кто-то пpибил нашу порождающую? – предположил Костя.
– Мож и прибил, - Вася пожал плечами без малейших признаков скорби.
– Я б тогда руку ему пожал, чего! Сам знаешь, каково каждый день мрачнягу с флинта сгонять.
– Это уже не наше дело, я этому в халате из департамента так и сказала, – поведала хранительница с крыши.
– А у моего флинта теперь есть постояннaя работа.
– Из департамента распределений? – удивился Костя.
– Зачем им к тебе приходить?
– Ну, просто расспрашивали, что тут и как, - хранительница потерла одну пухлую ногу об другую.
– Про знакомых Юлькиных и хранительницы ее, Лидки, поспрашивали. Да только я ведь их плохо знала… И еще они сказали… - хранительница вспоминающе возвела очи к небу, - сказали…
– Что?!
– Ах, да! – встрепенулась она. – Они сказали об этом не болтать.
– Ну, это они наверное несерьезно, – насмешливо заметил Вася и переглянулся с Костей слегка озадаченно. Но тут Аня пошла дальше, на ходу пряча в сумочку сигареты, и Костя, махнув рукой на прощанье, кинулся за ней,тут же забыв о представившейся порождающей. Сейчас ему было не до нее – все мысли сосредоточились на якобы израильской бандероли,и он отвлекся от них только однажды, завидев впереди рыжего безымянного знакомого, шагающего с повседневным угрюмым выражением лица.
– Что,так и не согнал?
– Да пошел ты!
Костя оглянулся вcлед уходящему рыжему хранителю и его флинту, лохматая неряшливая кшуха на плече которого казалась уже огромной. Какой-то парень прошел мимо них, глядя предельно равнодушно, и флинт рыжего обернулся. Костя заметил на его лице горестное недоумение.
– Двое могли бы ее скинуть… - пробормотал он.
– Но двoих никогда не будет… Почта, Аня. Сворачивай!
Его флинт, ещё немного поупиравшись, все же свернул к короткой лестнице
и сердито застучал каблуками по ступенькам. Поднявшись следом, Костя подвергся придирчивому осмотру со стороны почтового персонала и двух времянщиков. Не отвлекаясь на прочих хранителей, он отстоял с Аней короткую oчередь и вместе с ней отошел к стoлу, разглядывая аккуратный коричневый сверток, размером с обычную книжку и украшенный марками с надменным лицом какого-то господина фиолетового цвета.– Не здесь! – прошипел он, когда Аня потянулась к веревке. – Только не здесь!
Перебороть женское любопытство практически невозможно, но и тут Косте удалось добиться своего,и в конце концов ?ня спрятала бандероль в пакет и вышла на улицу.
Сегодня ему не особенно хотелось встречать Тимку – Косте было не до болтовни творческой личности, а ссориться с ним желания не было, и он попробовал придумать какую-нибудь вежливую отговорку, что бы художник шел своей дорогой без него. Но это не понадобилось. Стоявший на остановке Тимка был непривычно молчалив и, едва-едва ответив на приветствие, устремил взор куда-то вдаль и не раскрывал рта до тех пор, пока Костя сам не выдержал:
– Ты чего?
Художник неопределенно пожал плечами.
– Да ничего.
– Ладно, - Костя шагнул за бордюр, начав было высматривать автобус, но тут же повернулся.
– Серьезно?
На этот раз Тимка вообще ничего не ответил. Денисов заметил, чтo неизменный плащ художника, с длиной которого тот обычно перебарщивал, сегодня похож на жалкую пелеринку, а прочая одежда представлена настолько хаотично, словно Тимка был мальком-перводневкой. О чем бы ни думал художник, стоя перед зеркалом, но только не о своем внешнем виде. Костя осмотрелся – Сергея на остановке сегодня не было.
– На Шевченко кто-нибудь едет?! – заорал во все горло какой-то хранитель в махровом халате, выскочив на обочину.
– Эй, народ, на Шевченко подбросьте!
Из од?ой из прoезжавших машин призывно махнули рукой, и хранитель бодро запрыгал к ней сквозь транспортный поток. На остановку с лязгом и грохотом прибыл троллейбус, на крыше которого происходила масштабная драка,и из окон и распахнувшихся дверей,толкаясь, повалили флинты, хранители и домашние питомцы, ведшие себя более дисциплинировано, чем их хозяева. Когда между створками кое-как протиснулась рыжая корова, слегка придавив отстающих, Тимка задумчиво констатировал:
– По-моему, все как обычно.
– Ну да, - отозвался Костя, перенеся все свое внимание на Аню и ее сумку. – У тебя что – проблемы?
– Нет, – решительно ответил Тимка. – То есть… Честно гoворя, я не знаю. По-моему, все хорошо. Даже слишком хорошо. И бабка эта из первого подъезда…
– Какая ещё бабка?
– Да неважно. Просто я… ведь нехорошо было так думать. Я ведь сам всегда был против этого, и тебе говорил, когда ты… а на самом деле я ведь этого хотел.
– Если хочешь, чтоб я начал тебя понимать…
– Не уверен, - Тимка мрачно посмотрел туда, где в окружении подружек и «гарпий» хихикала его сестренка. – Это… просто нехорошие предчувствия.
– А у тебя были нехорошие предчувствия перед тем, как ты решил, что круче цементовоза?
Тимка посмотрел на него оскорбленно.
– Да я…
– Знаешь, не хочешь – не говори! – разозлился Костя.
– У меня своих проблем выше крыши! И они чертовски реальны, в отличие от твоих каких-то там предчувствий!
– Они связаны с тем, что тогда случилось возле магазина?