Включи моё солнце
Шрифт:
Нормальные люди мечтают о вилле и море или океане. Но не Ленка. Она и на море-то никогда не была, да и плавать не умеет, поэтому речка звучит как-то безопасно.
Алёна скривила недовольную гримасу. Да, путь к мечте не устлан розами. Пока приходится освещать новости в родном Мясногорске, в котором не происходит ровным счётом ничего. У кого-то протекает крыша, ДТП на светофоре, плохие дороги и нечестные депутаты. А нет, депутатов ругать нельзя. Единственная в городе телекомпания полностью лояльна к местной администрации. Поэтому, как о покойниках: либо хорошо, либо никак. Иначе «давай, до свидания».
Как выразился Степаныч, Ленкин
Так что, в городе, где ничего не происходит, заезжий артист – большая сенсация.
«Мечтать нужно аккуратнее», – сама себе съязвила девушка.
– Алён. – Лёгкий толчок локтем вернул её в реальность. Макс выключил камеру. – Мне батарею надо поменять. Тут, в принципе, материала уже достаточно. Нам что ещё нужно?
– Меня для подводки. Не сняли. Потом фуршет с «говорящим головами». Ну и Бласта интервью, где он признается в любви нашему городу и обещает вернуться. Вроде, всё.
– Зашибись. Пошли тогда пока тебя отснимем у входа. Потом для перебивки ещё чуть поснимаю. Только давай сначала Бласта, а потом фуршет. Чтобы я мог свалить быстренько. Мне ещё в монтажке до утра резать-клеить.
Лена кивнула, и они направились к выходу. Да, у них на канале оператор одновременно и монтажёр. И зачастую водитель. А учитывая состояние техники в офисе, каждый был немного айтишником, техническим директором и автослесарем. Так как порой, для того чтоб «заработало», хватало волшебного пинка по той самой неработающей технике.
Штат компании состоял из восьми человек, включая уборщицу и давно уже пенсионного возраста бухгалтера, которая постоянно ходит покурить с секретаршей, годящейся ей во внучки. У Лены этот тандем всегда вызывал внутренний диссонанс. Хотя рассуждать о морали она не привыкла. Благо, жизнь в детдоме научила смотреть на многое проще. Со стороны, что ли. В работе такое умение держать эмоции в узде очень помогало. А вот в личном… Её многие считали холодной, бесчувственной. А она просто не любила лезть в душу, если этого не требуется для репортажа. И уж тем более не позволяла влезать в свою.
Сделав несколько дублей на фоне фасада ДК, ребята вернулись внутрь. Как раз вовремя. В фойе уже стекались ручейки зрителей.
– Сумочка! – Лена округлила глаза и, на ходу стаскивая с себя петличку с микрофоном, побежала в зал. Ничего не понявшему Максу она махнула, чтоб оставался там.
Пробираться внутрь помещения, из которого все выходят, оказалось задачкой непростой. А из-за роста её голова была на уровне плеч многих выходивших, что совсем не облегчало задачу. Она протискивалась сквозь этот поток, который уже не был похож на ручеек, а скорее на большую стремительную реку. И такую же шумную. А Ленка, она пёрла против течения. Две минуты толканий спустя, вся взъерошенная, она попала-таки в зал и побежала в самый его конец.
Она так спешила, что, только оказавшись возле кресел, заметила, что на них сидели трое: два мужика и барышня. Судя по подставленному телефону, тоже журналистка. Кем были эти двое, Лена не знала, но точно видела их возле гримёрки. На поломанном кресле уместился рюкзак барышни.
– Извините, – немного отдышавшись, Лена прервала их беседу, так как ждать времени не было. – Вынуждена попросить вас встать. Мне нужно там, – она указала за спину самого крупного дяденьки, – забрать кое-что своё.
– Закладку,
что ль? – басом ответил мужик. И он не собирался вставать, судя по наглому взгляду.«Мерзкий какой», – мысленно дала оценку Лена, имея ввиду всё одновременно: и его ухмылку, и то, что он сидел там, где вообще никого не должно было быть; и смех двоих, окружавших его людей.
– Нет, там моя сумочка. – Ну точно «железная леди»: ни одной мышцы на лице не дрогнуло. – Позвольте, я заберу и больше не буду вас отвлекать.
Лениво, опираясь на тоненькие подлокотники, мужик встал, как бы невзначай тряхнув своими дорогими часами на волосатой руке. А может и не дорогими, но качественно подделанными. Но жест понта Лена отметила и даже состроила благодарно-восхищённые глазки.
Пришлось нагибаться в несколько двусмысленную позу, ещё и в дурацком вечернем платье. Пока нащупывала, где её клатч, прям чувствовала всей своей оттопыренной пятой точкой, как её мысленно успели и полапать, и не только. А вот сумочка никак не хотела находиться. Начался приступ паники. Она судорожно вспоминала, что в ней. А в ней банковская карта и ключи от квартиры.
Ленку бросило в жар. Идиотка! Какой человек в здравом уме придумает так тупо прятать вещи? Она соскочила с сиденья и полезла под него. Отодвинула полностью ряд и с круглыми глазами пыталась найти чёрный маленький кусочек ткани. Но его нигде не было.
– Где он?! – с бешеными глазами она повернулась к троице.
– Кто он? – засунув руки в карманы, спросил толстяк с массивными часами.
– Мой клатч! – она трясла рукой в сторону трубы. – Он был там! Куда вы его дели?! – Она пробежалась глазами по всем и схватила рюкзак репортерши.
– Э-эй! – взвизгнула та и выхватила его. – Ты совсем больная?
– Рюкзак открой по-хорошему.
– Девушка, вы в своем уме? Во-первых, зачем вообще было…
– Рюкзак открой! – Ленка выпучила глаза и сжала кулаки. Совсем как во время детдомовских драк. Очень уж не хотелось слышать от кого-то, что она сама о себе думала. Девица открыла рюкзак и продемонстрировала, что там ничего нет, кроме её вещей.
Ленка начала хватать ртом воздух.
Зазвонил телефон. Макс уже потерял её. Всхлипывая в трубку, она ответила на вызов.
– Я сумочку потеряла. Там ключи, там карточка. Я пока не могу…
Мужик, который был явно не только самым здоровым по габаритам, но и каким-то важным дядечкой, судя по тому, что все смотрели на него с надеждой, уже куда-то звонил.
– Короче, так. – Он жестикулировал пальцами, как человек, живущий «по понятиям». – Сейчас Витёк по камерам посмотрит, видно чего или нет. Пошли в аппаратную, где-то на втором, сказали.
– Я знаю где, – Ленка шмыгнула носом и смотрела на него почти с восхищением. – А Вас, простите, как зовут?
– Для тебя просто Давид, – он произнёс своё имя, как кавказский тост, даже жестикулируя, как будто предлагал выпить за это.
– Ой! – До неё дошло наконец. – Вы же Давид Юшкевич? Продюсер Бласта! Вот я… – она стукнула себя по лбу. – Простите, я…
– Нормально, кисуль. Пошли, Витёк сейчас уже подойдёт. Посмотрим, чего там видно.
Ленка побежала за Юшкевичем. Пришлось именно бежать, потому что у этого громилы и шаг семимильный оказался. Ленка за ним никак не успевала. В сотый раз она чертыхнулась, что согласилась надеть это платье. Не особо она верила, что на камере будет что-то видно. Балконная ниша собой всё перекроет.