Вкус к убийству. Сборник детективных произведений английских и американских писателей

Одним-двумя взмахами рук она подплыла к тому месту, откуда расходилась рябь, и позвала — на этот раз вслух, — «Уинт!»

Черил вся оцепенела, леденящий холод сковал ее, она поняла: «Уинта больше нет».

И поплыла назад к мосту.

Мост? Она взглянула на освещенную лунным светом деревянную конструкцию. Это же не мост — обыкновенная дамба.

Ее всю трясло, но отнюдь не потому, что вода в реке была холодной. Ведь она убила его. Она убила Уинта. Если бы он знал, то наверняка остановил бы машину. Но ее сознание отправило ему неверное послание. Не дамба. Мост…

Перевод: Вяч. Акимов

Август Дерлет Другие занимаются смертью

— Справедливость, — проговорил Солар Понс, когда однажды туманным ноябрьским вечером мы сидели у огня у себя в квартире, — стала в наше время довольно редким явлением потому, что трудно подобрать ей подходящее определение. Я могу с известной долей уверенности судить об этом, поскольку один из судей Его Величества изрядно поволновался по данному поводу. Скажите, Паркер, имя некоего Филдинга Анструтера вам о чем-нибудь говорит?

— Пожалуй, нет, — покачал я головой после некоторого раздумья.

— Один шанс из тысячи, что вы могли заметить это имя в приложении к очередному нелепому воззванию с требованием запретить смертную казнь, которые время от времени появляются на свет. Анструтер работает судьей в одном из западных районов и, если только его дочь чего-то не напутала, в настоящее время пребывает в весьма смятенном состоянии духа. Вот что мне принесли за каких-нибудь полчаса до вашего прихода.

С этими словами он полез в карман халата и извлек конверт, который протянул мне.

Я развернул письмо и прочитал.

«Дорогой мистер Понс,

Оказавшись на несколько дней в Лондоне, я взяла на себя смелость обратиться к вам с этим письмом и изложить в нем просьбу обсудить с вами одну проблему, которая весьма волнует моего отца. Зовут его Филдинг Анструтер, он работает судьей в Россе. Я имею основания опасаться того, что странные события, последовавшие за судебным разбирательством некоторых дел, крайне огорчили его. Если податель сего письма не принесет мне от вас отказа, я надеюсь быть у вас сегодня в доме номер 7-Б ровно в восемь часов вечера.

С искренним уважением Ваша Вайолет Анструтер».

Я поднял взгляд.

— Весьма интригующее послание.

— Вот именно, — согласился Понс. — Причем можно предположить, что эти самые «странные события», о которых пишет мисс Анструтер, привлекли также внимание общественности. Просматривая, однако, газеты, я так и не нашел сколько-нибудь исчерпывающего объяснения тому, что именно могло огорчить достопочтенного судью. За исключением, пожалуй, вот этой публикации недельной давности в «Ньюс оф зе Уорлд».

Он взял лежавшую рядом с ним газету и прочитал:

«СМЕРТЬ ПЕРСИ ДИКСОНА. Сегодня утром в Россе, графство Хартвордшир, нашли труп Перси Диксона. Мистер Диксон недавно находился под следствием по делу Генри Арчера, полгода назад ставшего жертвой нечестной игры. Тело покойного было обнаружено в его служебном кабинете в Россе. Ранее Диксон был оправдан за недостаточностью улик. Судебное дознание по его делу возглавлял судья Анструтер».

— По-моему, здесь нет ничего странного, — заметил я.

— И все же, — проговорил Понс, — мне это кажется весьма занятным.

— Наш клиент упоминает некие «события», как видите, речь идет о множественном числе.

Понс взглянул на часы, висевшие над камином.

— Сейчас без нескольких минут восемь. Оставим наши сомнения до наступления означенного часа.

Он набил глиняную трубку своей ужасной смесью, закурил и стал терпеливо ждать. Ожидание это продолжалось совсем немного — вскоре внизу послышался звонок, и мисс Джонсон проводила к нам в кабинет молодую леди лет тридцати. Посетительница обладала превосходной фигурой, решительными черными глазами и чувственным ртом.

— Мистер Понс, — проговорила она, словно обращаясь к нам обоим, — меня зовут Вайолет Анструтер.

— Входите, мисс Анструтер. Доктор Паркер и я ждем вас.

Я встал, чтобы предложить даме стул. Она поблагодарила меня и села, сняв с шеи меховую горжетку. Ее возбуждение выдавали лишь руки. Она не знала, куда их деть.

— Я попала в безвыходное положение, мистер Понс, — сказала она, — и если мой отец узнает, что я была у вас, он будет вне себя от гнева. Это очень сдержанный человек и к тому же крайне самоуверенный в том, что касается сферы его деятельности — закона и правосудия, а потому нередко проявляющий нетерпимость во всем, что представляется ему неправомерным.

— В своем письме, мисс, вы упоминаете некие «странные события» и сейчас в некоторой степени вновь говорите об этом же. Отец сообщал вам что-нибудь относительно…

— Нет, мистер Понс. Извините, что перебиваю вас. В этом-то вся и проблема. Вот уже несколько месяцев отец по ночам беспрерывно ходит у себя по комнате. У него совсем пропал аппетит. Он почти не спит и выглядит крайне усталым. Подчас он ведет себя настолько странно, что даже не отдает себе отчета в том, что мы к нему обращаемся.

— Мы?

— С нами живет младшая сестра отца, тетя Сьюзен. Он заметно похудел, а когда я заговариваю с ним о причинах его озабоченности, чаще всего просто отшучивается. При этом он ни словом не обмолвился о том, что у него на уме. Правда, напрямую я его не спрашивала, но знаю, что если бы он захотел что-то сказать, то так бы и сделал.

Сначала, мистер Понс, я думала, что странности в его поведении как-то связаны с деньгами, однако все оказалось не так. Я в этом убеждена. Все его вклады в целости и сохранности, а наши доходы не уменьшились ни на пенс. После смерти мамы нам досталось весьма приличное состояние. Не могу также утверждать, что в его повседневных привычках произошли какие-то заметные перемены, если, конечно, не считать того, о чем я уже упоминала, так что могу с определенностью заявить, что в его личной жизни существенных изменений также не было. Никаких необычных писем по почте не приходило, а встречался он лишь со своими коллегами по работе, которых знает едва ли не с детства. Таким образом, мистер Понс, я могу только предположить то, что он сильно озабочен тем, как развивались события, связанные с некоторыми делами, которые находились у него в производстве. Я имею в виду — уже после завершения судебных разбирательств по ним.

— А, так значит, мистер Диксон был не единственным, кто умер после того, как предстал на суде перед вашим отцом? — вставил Понс.

— Нет, сэр, он последний из них. Третий, точнее. Первой можно считать Хестер Спринг. Как мне сдается, не подлежит никакому сомнению, что она задушила своего ребенка. Мой отец очень справедливый и прямой человек, и ему казалось, что в ее деле нельзя исключать возможность несчастного случая. Поэтому он настаивал на оправдательном вердикте. Умерла она примерно через месяц после своего освобождения. Присяжные тогда пришли к выводу, что она скончалась в результате несчастного случая — покойная пила и, очевидно, задохнулась в собственной постели.