Вкус крови

– Уверен. После их манипуляций нет таких визуальных проявлений, – ответил я, поигрывая желваками.

– Но откуда мог взяться этот дух? – недоверчиво спросил Спартак, упрямо сжав губы. – Гильгамеш их тут неделю искал – и ничего, а здесь на тебе – сам появился.

– Не могу знать, товарищ полковник, – соврал я, хмыкнув носом. Мне-то было ясно, что он явился за мной.

– А куда он делся? – не отставал от меня Спартак.

– Дух мог отправиться в Астрал, а может и где-то тут бродить, но мне его не слышно, – сообщил я, картинно оглядев комнату.

– Т-а-а-к, – раздумчиво протянул полковник, почесав крепкими ногтями испещренную шрамами щеку. – Это что же получается: дух может вселиться в любого моего бойца и напасть на кого угодно?

– Пока мало данных и я не могу с уверенностью говорить, что дух действительно может завладеть любым человеком, – осторожно проговорил я. – А вот нападать дух, скорее всего, будет только на меня – я ведь «Говорящий с духами», а у нас с ними особые отношения.

Мне почудилось или от Спартака, правда, долетел облегченный выдох? В этот миг активизировался Паук. Он жалобно простонал:

– Что-то хреново мне.

Вслед за его словами изо рта парня вытекла струйка желтой слюны, а потом за ней обильно пошла пена. Тело Паука начало дергаться в мелких конвульсиях. Глаза закатились, а пальцы скрючились и побелели. Мне тут же вспомнился Клюка. С ним происходило все то же самое только в более сильном варианте.

Ботаник первым отреагировал на припадок Паука. Он вставил ему в рот свою ладонь, чтобы парень не откусил язык и не захлебнулся кровью, а затем взволнованно выдохнул:

– Помогите мне поднять его! Ему срочно нужно в лазарет!

– Что с ним? – встревоженно сказал полковник, опасливо схватив лысого за ноги. – Это заразно? Гарнизон может пострадать?

– Нет, – уверенно отрубил Паша. – Мне доводилось видеть такой приступ. Он опасен только для самого пациента.

– Где ты это видел?! – судорожно спросил я и подключился к транспортировке мелко дергающегося парня. Его глазные яблоки лихорадочно метались под закрытыми веками, а между губ, не останавливаясь, пузырилась пена.

– Ты знал отца Григория? – не глядя на меня, произнес Ботаник, старательно придерживая голову Паука, чтобы она не ударилась об дверной косяк, мимо которого мы его проносили.

– Это тот чокнутый священник, который проповедовал отречение от мирских благ? – вспомнил я этого персонажа, бочком просачиваясь в сени.

– Именно, – сказал Паша. – Вот он умер от такого приступа. Я как раз был неподалеку и попытался оказать ему помощь, увидев, что с ним творится, но отец Григорий так выгибался, что сломал себе шею. Паук, видимо, покрепче старика и его не так сильно поразил приступ.

– Здоровье у Паука отменное, – по-хозяйски вклинился в диалог Спартак. – Из него гвозди делать можно – никогда не согнутся.

Тут мы вышли из дома, и полковник приказал караулившему дверь бойцу сменить меня в роли санитара. Парень подхватил Паука, а я сделал шаг назад. Спартак проговорил, внушительно глядя мне в глаза:

– Пройдись по деревне и попробуй отыскать духа, который все это устроил. Потом доложишь мне. Я буду у себя.

– Есть, – отдал я честь полковнику и забежал обратно в дом за зельем «Сила воли».

В тот раз у меня не было возможности отыскать духа по горячим следам, но сейчас я попробую это сделать. Правда, времени прошло уже порядком, но попытаться все же стоит. В идеале, мне бы сейчас впасть в транс, который когда-то помог мне отыскать духа в клубе «Апокалипсис», но той травяной жидкости у меня нет, и ее состав я не знаю, да и те слова, которые нужно во время этого произносить, я тоже не помню, так что придется справляться собственными силами.

Быстро вытащив из рюкзака склянку с зельем, я сделал несколько глотков и выскочил во двор. Паука и остальных тут уже не было. Их силуэты смутно виднелись возле дома на той стороне улицы. Я не стал наблюдать за ними, а двинулся вокруг хаты, тщательно прислушиваясь. Бродячие духи, да и духи места, не могли быть полностью бесшумными. Очень многие из них обязательно что-нибудь бормотали, стенали или еще как-то проявляли себя. Я не знаю с чем это связано – но факт есть факт. Только малая часть духов была практически лишена этой особенности. Вот если в Паука вселился подобный персонаж, то мой поиск не имеет смысла, а, возможно, даже опасен. Вдруг дух овладеет мной? Нет, глупая мысль. Если бы он мог такое проделать, то я бы уже давно был мертв. Что-то ему мешает. Но вот что? Понять бы по какому принципу он выбирает себе тело. Клюка, Паук, отец Григорий – что их объединяет? Сейчас даже не имеет значения один и тот же это был дух или разные, важно понять: почему именно они? Я ведь правильно в этот ряд добавил отца Григория? Он погиб от такого же приступа, как и Клюка, значит, священник был марионеткой духа. Ну, логично. Теперь бы еще расспросить Ботаник о подробностях смерти отца Григория. Возможно, тогда я сумею уловить какую-то связь между этой троицей. Пока она ускользает от меня, словно вода сквозь пальцы. Они все такие разные и совсем не похожи друг на друга, но что-то точно есть.

Продолжая размышлять над тем, как дух выбирает себе человеческое вместилище, я не прекращал усиленно вслушиваться во мрак ночи и обходить деревню. Моя фигура скользила вдоль заборов и иногда останавливалась, когда мне чудились подозрительные звуки, но потом оказывалось, что это были лишь стрекочущие насекомые, мелкие грызуны, плеск капающей воды и так далее.

Вскоре я исследовал все Сосенки. Духа отыскать мне не удалось. Похоже, что он уже покинул деревню, а я за ее пределы ночью выходить не собирался – ищите дураков в другом месте. В общем-то, я не сильно надеялся на то, что наткнусь на него, так что не особо расстроился.

Я двинулся к дому старосты, чтобы сообщить Спартаку о результате поисков духа, но стоило мне пройти несколько шагов, как где-то сбоку скрипнула дверь, мигнул желтый прямоугольник света и во двор одной из хат вышел Ботаник. Он устало вытер со лба пот и посмотрел на показавшуюся среди туч луну. Удачно парень оказался на моем пути. Видимо, вот этот дом – и есть лазарет. Паука, по-моему, занесли именно в него.

Я вкрадчиво протянул, прислонившись к забору, который покачнулся от моего веса:

– Так и тянет перекувырнуться в оборотня, да?

Паша подскочил от неожиданно, а потом разглядел меня в темноте и облегченно выдохнул, подражая старческому голосу:

– Разве можно так пугать пожилых людей?

– Можно, а иногда и нужно, – весело ответил я, после чего поинтересовался: – Как Паук?

– Жить будет, – сказал лекарь с чувством выполненного долга. – Пару дней отлежится и как новенький станет.

– Это хорошо, – обронил я, действительно так думая, а затем попросил Ботаника: – Павел, а расскажи-ка мне подробнее о смерти отца Григория.

– Тоже думаешь, что это работа духа? – поинтересовался он, подойдя к другой стороне забора и оказавшись напротив меня.

– Уверен, – бросил я и по мальчишеской привычке сорвал какой-то стебелек, после чего засунул его в рот, став катать между губ.

– Дело было утром, – начал рассказывать Паша, – я тогда домой с дежурства возвращался, а тут отец Григорий идет мне навстречу: шатается, глаза точно у куклы, а сам весь какой-то неживой. Я сначала подумал, что он пьянствовал всю ночь, но потом оказалось, что в его крови алкоголь не превышал обычной нормы. И вдруг он падает и…