Вкус «лимона»
Шрифт:
Адам вышел. Гиви молчал, рассматривая на мониторе «бар». Волна веселья стихла. Камера фиксировала незначительные события.
Коля отошел к окну. Вдали, за грудой разновысоких серых домов, поблескивала полоска воды – Ист-Ривер.
– Понял? – спросил Гиви.
– Н-да… – сказал Коля, и щемящая пустота заполнила его сердце.
За окном лайнера, выполнявшего рейс Нью-Йорк – Сан-Франциско, чернела ночь. Пассажиров в отсеке бизнес-класса было мало. Тело лихорадило – ожидая вчера Гиви из тюрьмы под пронизывающим утренним ветром, Коля простудился. Он заказал спиртное и съежился
Сомнения иссушали мозг. Требовался крупный компромисс. Нужно было что-то сдать. Душу? Тело? Душа была частично распродана. Тело отдавать не хотелось…
Был поздний вечер. Жену Коля дома не обнаружил. В квартире все стояло вверх дном. На полу рассыпан мусор, повсюду валялись огарки свечей.
Он поел то, что было в холодильнике, и лег спать.
Поднялся разбитым. Превозмогая себя, отправился в «Центр».
Эльвира появилась в полдень.
– Приехал, – констатировала она с порога. – Почему не звонил?
– Я звонил, ты не подходишь.
– А, правда. Я мобильник забыла.
– Где ты была?
– По вызову ездила. Клиентка на побережье живет. Потом на выходные осталась. У океана сил набиралась. Перебрала я чужую энергетику. Отдохнуть две-три недели придется.
Коля чувствовал, что она врет, но озноб снова прошиб его. Схваченный в Нью-Йорке холод оборачивался температурой. Он запахнулся в куртку.
– Что с тобой? – спросила она.
– Простудился, возможно. Холод был дикий.
– Поезжай домой, я приеду, лекарства привезу.
– Да, видно, придется.
Коля прошел в бар, присел у стойки. Бармен протирал бокалы. Коля поздоровался, попросил стопку двойного виски и горячий кофе.
– Что в зале происходило, пока меня не было?
– Изгоняли порчу вроде бы.
– Какую порчу? – изумился Коля.
– Не знаю, – пожал плечами бармен. – Я не понимаю в этом ничего. На кладбище ездили, хоронили какой-то ящик.
– Что чинил электрик?
– Это был не электрик. Охранную сигнализацию обновили.
– На сегодня клубный заказ есть?
– Есть. Компания на ночь, шесть человек. Готовлюсь.
Коля посидел в задумчивости, выпил кофе и поднялся.
Вечером Эльвира появилась спокойная, со свертками продуктов. Принялась за готовку еды. Заварила отвар какой-то травы, заставила Колю пить.
– Не так я надеялась семью устроить. Хотела дом, как у людей, – сказала улыбаясь, будто награждала комплиментом. – А получается одна работа с утра до вечера. Мне вредно брать на себя чужие болезни. Ты делаешь что-нибудь для бизнеса? – спросила вдруг.
– Делаю. В Нью-Йорке встречался с одним успешным геем.
– И что?
– Жду ответа, – соврал Коля и отшвырнул в раздражении ногой какую-то щепку. – Подождала бы с претензиями! – сказал он и тут же пожалел об этом.
Эльвира в миг преобразилась, метнула на него ледяной взгляд:
– Сколько ждать, Эсмеральдов? – И вдруг: – Ты преследуешь меня ночью и днем!
– Бред какой-то! Я уезжал, о чем ты говоришь?! – вскипел он.
– Никуда ты не уезжал. Я тебя видела.
Она смотрела так, что Коля растерялся. Скривившись от раздражения, он инстинктивно
подался вперед, желая возразить, и наткнулся на звериный взгляд, от которого остолбенел.– Ты рехнулась совсем!
Нехорошая пауза повисла в воздухе. Расставив по столу еду, ни слова не говоря, Эльвира ушла в спальню и щелкнула задвижкой.
Коля лег на диван и закутался в одеяло. Ночью у него появились галлюцинации. Он лежал на животе и чувствовал, что над ним кто-то склонился. Повернувшись, увидел лицо жены. Эльвира внимательно на него смотрела.
– Согласна ли ты разделять с супругом и радость, и горе, и богатство, и нищету? – раздался вопрос Свадебного Министра.
Вместо ответа нареченной супруги хамски захохотал Фавн – это чудовище стояло рядом и таращилось на него. Коля протянул руку, чтобы оттолкнуть рожу, но тут же отдернул ее назад.
– Данной мне властью объявляю вас мужем и женой! – объявил Свадебный Министр.
Темная фигура мелькнула мимо. Беззвучно прикрылась дверь в спальню, погрузив все во мрак.
Снедаемый лихорадкой и ночными наваждениями, Коля провалялся дома неделю. Температура сошла, но чувствовал он себя странно и незнакомо. С одной стороны, временами чудовищно ломило тело, с другой – все казалось смешным и безразличным.
– Осложнение после гриппа, – успокаивала Эльвира и протягивала бокал с виски.
Коля спасался спиртным и, провалившись в сон, ожидал галлюцинаций, которые успокаивали и веселили.
В очередное утро он поднялся с дивана. Дверь в спальню была распахнута. Эльвира отсутствовала. Бока ныли, как от лежания на битом кирпиче. Болела шейная мышца, в ногах зудела ломота.
– Хватит, надо попробовать по-другому, – сказал он себе.
Коля оделся и спустился к машине.
– Тереза, ты-то что мрачная? – спросил он, укладываясь на массажный стол.
– Отец не поправляется. Полечу к нему через пару дней. Как бы мне его не потерять.
– Слетай, конечно.
– Мы с Эладио уйдем, Николай. Не знаю, сколько придется пробыть у родителей.
Екнуло сердце. «Первая ласточка, что бизнес кренится», – подумал он, вздохнул, пытаясь расслабиться, лег на стол.
– Не вздыхай! – сказала она, натирая руки для работы. – Все образуется.
– Ничего не могу понять: тело, как не мое. Вся надежда на тебя.
– Должно пройти.
– После чуда с электролампой поверил в нечистую силу. Такое впечатление – будто давит на меня кто. Вторую неделю никак не оклемаюсь.
Массажистка посмотрела на него с сожалением:
– Жена у тебя, не знаю уж – от Бога она или от дьявола. Вроде подружились мы с ней, мази активные она для массажа создала, но…
– Что «но»? – спросил Коля настороженно. – Ты думаешь…
– Ничего я не думаю! – спохватилась вдруг. – Мне влезать между вами совсем не с руки. Ты уж извини.
Тереза провела руками по Колиной спине и сжала мышцы предплечья.
– О-о-о! – застонал он от боли. – Ты никогда так не зверствовала!
– Терпи, это тебе не эстетический массаж. Надо кровь разгонять, – сказала и примолкла, растирая Колину спину. Через несколько минут она заговорила: – Я в газете одну рекламную идею высмотрела. Собственно говоря, я ее для Эльвиры приготовила. Сейчас вижу, не время. Может, тебе сгодится.