Вкус огня

Уступив внезапному порыву, Антония поцеловала Ройала. И тут же оказалась в его объятиях. Когда он вдруг отстранил ее, Антония была очень разочарована. Но все же она видела, что Ройал желает ее так же страстно, как и прежде.

— Так мы поженимся?

— Ты предлагаешь это не только потому, что у нас будет ребенок?

— Нет, хотя я солгал бы, утверждая, что это не имеет значения. Я хочу, чтобы ребенок носил мое имя. Не знаю, как сказать…

— Ты сказал вполне достаточно. Я принимаю твое предложение. Мы поженимся. Но когда?

— В субботу. Это ближайший день, когда сможет прибыть священник.

— Ты уже попросил его приехать?

Ройал понял, о чем она подумала.

— Я был уверен в том, что не позволю тебе сказать «нет».

— И когда же ты пригласил священника?

— Неделю назад.

— Почему же ты так долго не решался сделать мне предложение?

— Трусил.

— Боялся меня? — удивилась Антония.

— Да, боялся, что мне не удастся убедить тебя.

— Не удастся, но почему?

— Не знаю. Ты хочешь еще о чем-то спросить меня?

— Да. — Антония глубоко вздохнула. Спросить его об этом было куда тяжелее, чем встретиться лицом к лицу со всей бандой Рауля. — Это будет настоящий брак?

— Я не совсем понимаю, почему ты об этом спрашиваешь, но скажу тебе, как вижу наше будущее. Мы будем делить с тобой постель, вместе работать, вместе радоваться нашим успехам, иметь детей…

— Может, я сначала рожу этого, первого? — усмехнулась Антония.

— Не возражаю.

— Как благородно!

— Так на чем я остановился?

— На детях.

— Ах да! Мы будем радоваться, наблюдая, как растут наши дети, и, — он строго посмотрел на нее, — ты не сделаешь ни одной попытки удрать с каким-нибудь смазливым молодым человеком.

— Но никаких салунов. Или Луизы. И никаких прогулок на сторону.

— Нет, но какой у тебя ужасный язык! Что значит «прогулок на сторону»?

— Томас говорит, что многие женщины жалуются на неверность мужей.

— И он из жалости тащит их к себе в кровать.

— Да.

— Этот парень добьется того, что его когда-нибудь пристрелят!

— Во всяком случае, у него неплохие шансы на это.

— Ну, хватит обсуждать проделки Томаса! Мне осталось ждать еще целых два дня!

— Да. Два дня. Мне надо поговорить с Патрицией и Марией. — Антония подошла к двери и обернулась: — А ты пойди поиграй в карты с О'Нилом, — предложила она и поспешила вниз.

Патриция, Мария и Роза обрадовались этой новости, и это было очень приятно Антонии. Чем лучше они принимают ее, чем большее место в жизни Ройала она займет, тем надежнее будет их брак.

Остаток дня Антония посвятила приготовлениям к свадьбе. Из-за недостатка времени, а также потому, что ее беременность была уже заметна, они решили сыграть свадьбу на ранчо и пригласить только самых близких друзей. Ройал чувствовал себя виноватым, но Антония убедила его в том, что для нее это не имеет значения.

Добравшись наконец до кровати, Антония так и не смогла уснуть. Услышав тихий стук в дверь, она совсем разволновалась, поэтому была немного разочарована, когда вместо Ройала увидела Патрицию. Ей хотелось бы провести ночь, занимаясь любовью, но и дружеский разговор был тоже приятен. Может, это поможет ей заснуть. Интересно, что скажет Патриция?

— Я не была уверена, что ты одна. — Патриция, покраснев, присела к ней на кровать.

— Ах, Ройал такой джентльмен! Он сказал, что наша брачная ночь должна быть какой-то особенной.

— Что ж, это он неплохо придумал.

— Ты удивлена? Думаешь, твой брат не будет хорош в эту ночь?

— Трудно думать о брате как о любовнике, или романтике, или что-то в этом роде. Брат, особенно старший, всегда говорил, чтобы я не болтала лишнего и не путалась под ногами. А у меня было четверо братьев и все старше меня.

— Один из них погиб на войне?

— Да, — вздохнула Патриция. — Дентон. Он был следующим после Ройала. Это так печально. Я понимала, что это чудо, когда трое вернулись домой целыми и невредимыми. Странно, но я не чувствовала неприязни ни к одному из братьев, как это часто бывает у сестер. Я молилась за всех них. Самое страшное — что Дентон пропал без вести.

— Откуда же ты знаешь, что он погиб?

— На том месте, где видели Дентона, оказалась большая воронка и лежала его убитая лошадь. Что же нам оставалось думать? А ты, Антония, уверена в том, что поступаешь правильно? Ты любишь Ройала?

— Да, очень люблю, но если ты скажешь ему об этом, я прибью тебя.

— А ты сама ничего не говорила ему?

— Нет. Но и Ройал не говорил мне таких слов.

— Поэтому и ты не можешь их сказать?

— Конечно. Как по-твоему, наша любовь похожа на ту, что у тебя с Оро?

— Не знаю. А может, это все из-за ребенка?

— И да и нет. Я не уверена, что он предложил бы мне выйти за него замуж, но теперь, когда я жду ребенка, Ройал сделал это. Хочет, чтобы ребенок носил его имя.

— Но он хочет и тебя.

— Наверное. — Антония пожала плечами. — В нем еще сохранился огонь.

— Почему ты так спокойно ко всему относишься?

— А о чем мне беспокоиться?

— Ты выходишь замуж, и это очень романтично, а у тебя все не так! Ведь это же навсегда!

— А что, вы с Оро не можете оторвать друг от друга влюбленных взглядов? Сомневаюсь. Ах, Магнифико! — Антония почесала за ухом подросшего щенка, когда тот забрался к ней на кровать. — Плохо одному под кроватью?

— Он будет крупной собакой, — улыбнулась Патриция. — Магнифико и сейчас большой. Но послушай, Антония. Я вовсе не такая дурочка, чтобы думать, будто вся жизнь — это только любовь.

— Знаю. Мне тоже хотелось бы быть пылкой невестой, и я жалею, что это не удалось. До того как я убежала и угодила в руки Рауля, я надеялась. Собиралась сказать Ройалу о ребенке. Мне казалось, что я хорошо его знаю и мы с ним поженимся не только из-за ребенка. Кроме страсти, есть и другие чувства, уверена.