Вкус вишнёвой лжи. Книга 2

Продолжаю внимательно наблюдать за незнакомцем, пытаясь сообразить, что он от меня хочет и к чему вообще все эти речи.

— Я их всех знаю, а тебя нет, — улыбается.

— Это задевает тебя? — улыбаюсь.

— Немного. Бармен, стакан конька! — отворачивается от меня, чтобы сделать заказ. — Как тебя зовут?

Медлю.

— Лена, — первое, что приходит в голову, — это имя моей матери.

— Очень приятно! — протягивает руку — неуверенно пожимаю её.

Бегло осматриваю клуб, пытаясь отыскать Стаса, но среди незнакомых людей в масках это практически невозможно. Тем более я не знаю, как именно собирается принарядиться Скворецкий.

— Не хочешь подняться на крышу? — интересуется Марк. — Там обстановка повеселее, и музыка не такая громкая, — заметив моё замешательство, парень добавляет. — Своего пёсика конечно же бери с собой.

Смотрю на охранника, недолго думаю. А почему бы собственно и нет? Здесь действительно слишком душно и шумно. Тем более телохранитель будет неподалёку, так что никто не сможет мне ничего сделать. Я просто подышу воздухом, как раз смогу позвонить Стасу и поторопить его.

— Ладно. Пошли.

Прячу телефон в сумочку, уже собираюсь поинтересоваться у бармена, сколько я должна на виски, но не успеваю.

— Я угощаю, — выпендрёжник.

Он кладёт на стол пятитысячную купюру и забирает бутылку с собой. Я же в свою очередь решаю прихватить стакан с недопитым виски, стараясь не думать о том, сколько стоит алкоголь. Здесь явно бухло не за пятьсот рублей.

Аккуратно пробираясь мимо столпившейся молодежи, мы идём в сторону лестницы и поднимаемся на второй этаж. Мельком смотрю на охранника: тот следует позади, стараясь не отставать. Через слабоосвещённый узкий коридор добираемся до ведущего на крышу лифта и вскоре оказываемся на свежем воздухе.

Марк был прав: здесь не так душно и музыка достаточно тихая, чтобы разговаривать, не надрывая голосовые связки. Так как уже темнеет — на часах почти одиннадцать вечера — включены яркие разноцветные фонари и прожекторы. Недалеко от барной стойки находится ди-джей, с левой стороны несколько диванчиков и столиков, а справой… Заполненный пышной пеной джакузи, в котором уже резвятся некоторые ребята.

— Я предлагаю посидеть вон там, — показывает на один из свободных диванчиков и, не дождавшись от меня ответа, направляется прямо к нему.

Ничего не остаётся как последовать за Марком и устроиться на красном мягком диванчике спиной к остальным гостям. Отсюда отличный вид на Москву-сити: мы сидим рядом с краем крыши и можем любоваться на ночной город. Точнее, не мы, а я, потому что мой спутник предпочитает сесть напротив меня.

— Так, чем ты занимаешься, Лена?

Молчу. Чем я занимаюсь? Только что закончила школу, скоро окончательно определюсь, пойду ли работать или же попробую куда-нибудь поступить. А так, в принципе, я ничем не занимаюсь.

— Я художник, — думаю о Марине, хоть в чем-то она пригодилась.

— Художник? — то ли удивляется, то ли восхищается, не могу понять. — Что рисуешь?

Делаю глоток из стакана, вспоминая, что за дерьмо вечно малюет моя мачеха.

— В основном пейзажи, — придумываю на ходу. — Я предпочитаю писать для себя, так что мои работы мало где можно найти.

— Хм, — парень залпом допивает коньяк и наливает в пустой стакан виски. — Довольно дорогое платье для художницы, которая не продаёт свои картины. Чем же ты помимо этого занимаешься?

Пожимаю плечом.

— Не я. Родители, — как бы просто так. Ну, а что? Как будто здесь одни бизнесмены и знаменитости, по любому этот Марк сам сидит на шее у родоков. — Ну, а ты?

— У меня сеть ресторанов, — отвечает так быстро, словно с самого начала ожидал этот вопрос. — Свой бизнес.

— Да ну? — усмехаюсь. — Сколько тебе лет, чтобы свой бизнес иметь?

— Больше, чем ты думаешь, — улыбается.

Ничего не отвечаю. Врёт, наверное. Хотя, кто бы говорил. Я только что представилась чужим именем и наплела с три короба про картины и богатых предков. Хорошо, что охранник стоит достаточно далеко, чтобы слышать нас, а то решил бы, что я совсем двинутая. Стыдно даже как-то…

— Итак, — продолжает докапываться Марк. — Тебя зовут Лена, ты рисуешь картины, а деньги у тебя от родителей. И при этом ты никого здесь не знаешь. Интересно.

— С чего ты взял, что я никого не знаю? — вскидываю бровь.

— Это видно, — он вальяжно откидывается на спинку дивана и небрежно кладёт ступню на коленку, будто строит из себя плохого парня. — Ты заказала бутылку виски и при этом за всё время, что сидела у барной стойки, ни с кем не заговорила. Сразу понятно, что ты никого здесь не знаешь. И тебя, кстати, тоже. Я поспрашивал.

Вскидываю бровь, с интересом рассматривая Марка. Чего он добивается?

— Ты следил за мной?

— Наблюдал. Люблю всё необычное.

— И что же во мне необычного?

— Не знаю, — пристально смотрит. — Ты мне скажи.

Я неуверенно замираю, неожиданно почувствовав себя неловко. Этот парень будто видит меня насквозь, и, возможно, уже раскусил мою ложь. Какой-то он слишком проницательный и умный для «золотой молодёжи».

— Во мне нет ничего особенного, — в два глотка допиваю виски, нагибаюсь к столу, чтобы налить себе ещё, но Марк ловко перехватывает бутылку, продолжая изучающе рассматривать меня.

— Как скажешь, — улыбается, сам заполняет мой стакан.

Его взгляд вдруг устремляется мне за спину, в это же время горячие руки опускаются на мои плечи. Я оборачиваюсь, собираясь отчитать наглеца, но в удивлении замираю. Это парень в чёрной толстовке с накинутым на голову капюшоном. На голове чёрная маска с длинным заострённым клювом и огромными круглыми вырезами для глаз. Такие маски носили в средние века доктора, которые лечили чуму. Чумные доктора. Врачеватели чумы.

— Это моя девушка, — голос из-под маски звучит приглушённо, но я узнаю его.

Стас.

Марк внимательно смотрит на Скворецкого, наверное, пытается понять, кто перед ним.

— Я знаю, — говорит парень, улыбаюсь. — Просто решил составить компанию.

— Тогда, с твоего позволения, я её забираю, — Стас нагибается, берёт меня за руку и заставляет подняться с дивана.

— Конечно, — пожимает плечом Марк. — Приятно было пообщаться, — улыбается мне.

— Взаимно, — фальшь.

Скворецкий обнимает меня за талию — мы огибаем джакузи и оказываемся в другой части крыши недалеко от ди-джея. Здесь музыка громче, но нам это только на руку. Остановившись у перил, парень наконец-то смотрит на меня.