Вкусить её рождественские печеньки

Я показал ему контейнер.

— Ты ешь печенье? — Лиам помахал рукой у меня перед носом. — Где настоящий Джек Фрост и что ты с ним сделал?

— Ты не понимаешь, — отмахнулся я от него. — Это печенье потрясающее! Они солоноватые и просто тают во рту.

Лиам взял печенье. Я подавил желание выхватить его у него из рук. Он откусил печенье, и его глаза закатились.

— Это просто потрясающе.

— Видишь?

Он потянулся за следующим.

— Ладно, хватит, — сказал я, забирая у него контейнер.

— Теперь я понимаю, почему она тебе нравится, — заключил Лиам, стряхивая сахарную пудру с рук. — Как бы мне ни хотелось остаться здесь и съесть все то, что приготовила Хлоя, но я должен идти.

— Намечается жаркое свидание?

Лиам расхохотался.

— Вряд ли. Я слишком занят. Нет, к сожалению, мне нужно встретиться с Грегом. Не здесь, — сообщил он в ответ на мое обеспокоенное выражение лица. Я не мог встречаться сегодня с Грегом Свенссоном. — Что-то связанное с какой-то драмой Холбруков, в которой он оказался замешан.

— Этот человек приложил руку к каждому пирогу в этом городе.

После того, как Лиам ушел, я побродил по пентхаусу. Я чувствовал беспокойство. Все разговоры о Хлое вернули мои мысли к прошлой ночи, когда она была здесь, на моей кухне, готовила, пекла и издавала безумные звуки, тая, как масло, в моих объятиях.

Раздался стук в дверь.

— Ты что-то забыл, Лиам?

Но это был не Лиам, а Хлоя.

Дверь распахнулась, и она вошла в сапогах на невероятно высокой платформе и шпильках. Она позировала передо мной, и мой взгляд скользнул вверх, к ее сапогам до бедер, к очень короткой юбке и топу с глубоким вырезом — самому сексуальному наряду Санты, который я когда-либо видел.

— Мило, — произнес я, чувствуя, как пульсирует мой член.

— Один из моих поклонников прислал мне это, — проворковала она. Маленький помпон на шапке Санты, которую она носила, подпрыгивал, когда она говорила.

— Тебе нравится? — промурлыкала она, принимая игривую позу.

— Ты пьяна.

— Именно, — Хлоя подошла ко мне и уперлась руками мне в грудь.

— Я не хочу воспользоваться твоим состоянием, — сказал я.

— Ты такой джентльмен. Зимний принц. Здесь очень холодно, я должна тебя согреть. — Она прижалась ко мне. Я был очень близок к тому, чтобы потерять контроль над собой.

— Ты слишком пьяна для этого, — проговорил я ей.

— Поправка. Это ты недостаточно пьян, — она повела меня на кухню.

— Знаешь, чего не хватает в комплекте к этому наряду? — спросила она, подходя к стойке. Ее задница была слишком соблазнительной на каблуках.

Я сглотнул.

— Чего ему не хватает? — переспросил я ее.

— Белья.

27

ХЛОЯ

Я медленно наклонилась над прилавком. Юбка, хоть и короткая, была пышной из-за накрахмаленных слоев кружев под ней. Когда я наклонилась, все было выставлено на показ, и я почувствовала прохладу воздуха на своих бедрах и блестящей темно-розовой плоти. Наклонившись, я посмотрела на Джека через плечо.

— Не могу поверить, что ты пришла сюда без нижнего белья, — его голос звучал прерывисто.

— Оно стесняет, — произнесла я своим самым страстным голосом. — А еще на мне нет лифчика.

— Как тебе удалось добиться того, что твои сиськи так хорошо смотрятся в этом наряде? — его голос был на октаву ниже, и он словно растекался по мне.

— Ты твердый? — спросила я, наблюдая, как он расстегивает молнию на брюках.

— А как ты думаешь?

Он подошел ко мне и провел рукой по моей спине, его пальцы скользнули по внутренней стороне моих горячих бедер. Его руки играли на контрасте с обжигающим жаром, который прошел через меня.

— Знаю, ты хочешь попробовать мое рождественское печенье, — сказала я ему.

Алкоголь придал мне смелости, которой у меня не было в прошлый раз, когда я была в его квартире. Джек наклонился и поцеловал меня в шею. Я почувствовала, как его твердый член сквозь шелковые боксеры прижался к моему обнаженному бедру.

Его рука обхватила мою грудь, вытаскивая одно из полушарий через глубокий вырез верха. Он помял его, пощипывая и дразня сосок. Я хотела, чтобы его губы коснулись моего соска, хотела, чтобы его рот был везде. Напряжение последних нескольких дней достигло точки кипения, и я нуждалась в разрядке.

Джек запустил руку в мои волосы, затем слегка приподнял меня. Я повернулась, и он крепко поцеловал меня, обещая будущее наслаждение. Его губы опустились ниже, целуя мою шею, ключицы и груди, которые теперь выглядывали из слишком тесного топа. Я ахнула, моя грудь тяжело вздымалась.

— Этот костюм — это уже слишком, — сказал Джек, разразившись смехом.

— Он немного маловат, — пробормотала я, притягивая его голову к своим грудям, позволяя ему целовать и облизывать их.

Его пальцы нащупали шелковистую влагу у меня между ног. Я застонала, раздвигая ноги, и приглашая его трахнуть меня не только руками.

— Я думала, ты хотел трахнуть меня, перегнув через стойку, — подразнила я его.

Он выпрямился, его пальцы все еще ласкали мой клитор. Я застонала и дернулась навстречу его руке.

Я выдохнула:

— Разве ты не хочешь меня трахнуть? Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

— Да, я хочу тебя трахнуть, — подтвердил он. — Хочу трахнуть тебя прямо так, — его рука все еще совершала эти уверенные, раздражающе медленные движения, которые постепенно подводили меня к краю. — Но в таких вещах нужно быть методичным, — Джек скользнул рукой к моему подбородку, приподнимая мою голову, чтобы поцеловать меня. Моя спина выгнулась, а бедра описывали маленькие круги под его рукой. — Сначала я должен увидеть, как ты кончаешь.

— Пожалуйста, мне так нужно…

— Ох, я знаю, что тебе нужно. Повернись. Положи руки на стойку, — приказал он.

— Ты собираешься наконец-то трахнуть меня?

— Лучше, — ответил он.

Опьянев от гоголь-моголя и Джека Фроста, я перегнулась через стойку, и от его прикосновений плоть у меня между ног запульсировала. Мое сердце бешено колотилось, я чувствовала невероятный жар и возбуждение.

Я почувствовала, как Джек подошел ко мне сзади. Он схватил меня за бедра и потянул вверх и вперед, так что я оказалась полностью распростертой на столе, широко расставив колени.

— Кажется, я нашел свое любимое печенье, — произнес Джек, прижимаясь ртом ко мне. Его язык обводил каждую складочку, он целовал и посасывал мой клитор. Я повисла на стойке, прижимаясь к нему.

— Быстрее, — простонала я. Он подчинился, его язык и рот подвели меня к краю наслаждения, а затем сбросили с обрыва.

Я закричала, когда кончила.

— Это было потрясающе, — невнятно пробормотала я, когда он стащил меня со стола и заключил в объятия. — Я кончила так сильно, что готова распевать рождественские песни.