Владимир Ост

– Да, восемьдесят пять, – сказал Мухин. – А что, что-то не так?

– Нет, я просто уточнил.

– Так, – продолжил Мухин. – А площадь квартиры – сорок семь метров. По сегодняшним ценам за девяносто, даже за сто она уйдет легко.

– В каком состоянии квартира? – спросила Галина.

– Думаю, в более-менее нормальном, – ответил Владимир.

– Тогда решено, – сказала Галина. – Я ее беру. Оформляйте документы прямо сейчас.

– А в департамент жилья вы сами поедете регистрировать сделку? – сказал Мухин. – Можно для вашего удобства оформить доверенность на совершение этих действий на кого-то из сотрудников. Чтобы вам время не тратить.

– Это было бы удобно, – сказала Галина.

– Значит, так. Квартира пришла на фирму сразу от трех посредников единовременно, – сказал Мухин. – И среди них фигурирует вот – Владимир Святославович. Тогда, не знаю, может, на него и оформить доверенность? Или вы, Владимир Святославович, тоже заняты?

– Мне было бы спокойно, – сказала, вставая, Галина, – чтобы доверенность была оформлена на Владимира Святославовича. Как вы на это смотрите, Владимир Святославович? Вы окажете мне услугу, съездите в департамент?

– Э-э, да, – сказал Осташов.

– Ну, тогда мы все решили, – подвела итог Галина. – Деньги наличными я сейчас занесу. Оформляйте бумаги.

– Галина Сергеевна, ваш паспорт нужен, – сказал Мухин тоном, извиняющимся за то, что он вынужден иметь дело с личным документом босса. – И еще потом ваша подпись понадобится, чтобы нотариус заверила. Мы ее сейчас мигом сюда.

– Очень хорошо, – она вынула из сумочки паспорт, отдала его Мухину и вышла из комнаты.

Владимир, посидев еще несколько секунд в лихорадочных размышлениях по поводу своего назначения, ринулся за Галиной, сначала – в зал, потом – в коридор, но упустил ее. Край синего делового костюма мелькнул в двери приемной директорского кабинета.

Как происходило составление документов на продажу квартиры Кукина, как Иван вносил в нужные места свою подпись после того, как получил заветную пленку (а он ее получил) – всего этого Осташов не видел. Для Владимира не это было сейчас важно. Он вышагивал взад-вперед в коридоре, у двери в приемную гендиректора, куда его не пустил бравый молодчик в кожаной куртке, и ждал, когда появится Галина, чтобы объясниться с ней.

Осташову было очевидно, что она определила его генеральным директором по личным мотивам и, видимо, в расчете на дальнейшее развитие их отношений. И получалось, что, приняв должность, он, тем самым, признавал и одобрял подобный ход событий. Чего в действительности и помину не было. Владимир чувствовал себя обязанным заявить об этом Галине без отлагательств. Он не хотел обманывать ее.

Интересно, думал Осташов, чем она там так сильно занята? Почему этот бычара не пустил даже меня, гендиректора?

Владимир в первый раз подумал о себе как о генеральном директоре фирмы, и его охватили смешанные чувства. С одной стороны, он взмыл вроде бы незаслуженно. А с другой стороны, было чрезвычайно приятно ощутить себя кем-то, кто не будет ожидать указаний и команд от других людей, не будет зависеть от чьего-то одобрения или неодобрения. Он, черт возьми, теперь сам генеральный директор! Потрясающее, окрыляющее чувство! Жаль только, что от этой перспективы придется отказаться.

Тип в кожанке спросил: «По какому вопросу?» – вспомнил Осташов краткий эпизод минутной давности. Видимо, он ее телохранитель. Свой собственный ответ Владимир дословно вспомнить не смог – настолько он был невнятным. Ну а что можно было ответить? Не рассказывать же было какому-то мордовороту про сексуальную связь с владелицей фирмы, про… ну и про все прочее. Так, надо бы придумать какой-то повод, какое-то хотя бы мелкое и дурацкое, но вполне официальное дельце, чтобы немедленно поговорить с Галей.

Внезапно Осташова осенило. Он метнулся в отдел купли-продажи, вот и комната переговоров, Владимир без стука вошел. За столом сидели его друзья Наводничий и Хлобыстин, его недруг Кукин, знакомая нотариус и Мухин. К нему-то и обратился Владимир, оставив без внимания всех остальных:

– Александр Витальевич…

Мухин истолковал секундное затруднение в речи Осташова как нежелание говорить при всех, с готовностью вскочил со стула, ухватил Владимира под локоть, сказав: «Да-да, пойдемте, Владимир Святославович, хотели мне что-то сказать?» – и повлек его за дверь.

Во мгновение ока они оказались в зале, где было еще больше людей.

– Да можно было и не выходить, – сказал Осташов, сопротивляясь Мухину, который потащил было его еще дальше, в коридор.

– Вот какое дело, – Владимир твердо остановился и сам взял неуемного начальника отдела за локоть. – Если паспорт Гали… Галины… э-э…

– Сергеевны.

– Галины Сергеевны. Если ее паспорт уже не нужен, то дайте его мне, я ей передам, – взгляд Осташова упал на руку Мухина, в которой как раз был паспорт – правда, неизвестно чей.

Мухин сощурился, как всегда делал, когда напряженно размышлял, его рука с паспортом начала движение к руке Владимира, но тут же отдернулась.

– Ее данные уже в документах, – сказал Мухин, – но сейчас вот нотариус, может быть, захочет еще раз все проверить и сличить, поэтому… я лучше немного попозже… да я сам передам. Зачем вам беспокоиться? – он улыбнулся подчеркнуто вежливо, но, вместе с тем, с еле уловимой долей превосходства и высокомерия. Осташов, однако, не придал этому значения.

– Но, кстати, очень вовремя вы подошли, – вновь деловито засуетившись, сказал Мухин. – Пойдемте в переговорную, там вы тоже ведь должны расписаться – в доверенности на регистрацию сделки.

Наспех поставив свою подпись в документе, Владимир вернулся к двери приемной, по-прежнему не имея веской причины для того, чтобы прорваться к Галине.

Впрочем, вскоре неулыбчивый тип в кожаной куртке вышел в коридор, а за ним и Галина в компании нескольких других, неизвестных Владимиру личностей. Осташов увязался за ними. Галина шла в плотном кольце людей, облик которых не располагал к тому, чтобы, к примеру, похлопав кого-нибудь из них по плечу, сказать: «Мужики, я на секунду заберу у вас моего шефа, нам надо кое-что обсудить».

Вся команда вышла на улицу, сопровождаемая у входной двери преданным взглядом престарелого мужчины – нового, взятого на место Хлобыстина охранника; его бодряческий вид как бы говорил, мол, нам-то что, новый хозяин – так новый, мы свою службу знаем.

Компания сразу спустилась с крыльца и остановилась у черного тяжелого «Мерседеса». Они что-то еще обсуждали, и Осташову ничего не оставалось, как отойти в сторонку и ждать, когда Галина освободится.

От нечего делать Владимир стал наблюдать, как двое работяг в телогрейках перестилают крышу на крыльце офиса. Один отпиливал от досок излишек и затем подавал отмеренные куски напарнику, стоявшему на приставленной к стене лестнице, и тот приколачивал доски к несущим брусьям.