Владимир Ост

В отношении Кукина Осташов испытывал противоречивые чувства. Ему не нравились бесцеремонные хитрецы, каким ему виделся Иван. Но одновременно этот, всем на свете довольный субъект с нахальным взглядом был чертовски обаятелен. Осташов было даже подумал, что они могли бы стать приятелями. Однако очень скоро в поведении Ивана обнаружилась одна весьма неприятная черта: он имел манеру даже при самой невинной теме разговора вдруг, прищурившись, в упор взглядывать в лицо собеседнику, словно надеясь застать человека врасплох и отыскать в его глазах какую-то тщательно скрываемую правду. И было очевидно, что Иван не сомневается в том, что его во всем, в любой мелочи хотят нагреть, – это подразумевалось как само собой разумеющееся.

Владимира коробило столь явное недоверие со стороны Ивана, хотя – интересное дело – в то же время его ничуть не смущало, что сам-то он собирался облапошить клиента на целых десять тысяч. Кукин просто не знал, насколько весомые имел основания, чтобы быть осмотрительным и настороженным.

Осташов, между тем, понимал, что поступает нечестно. Но это ведь бизнес, успокаивал он себя, и кукинская подозрительность лишь укрепляла его в сознании собственной правоты: если кто-то изначально не верит (и по всему заметно, никогда не поверит) в твою порядочность, то зачем поступать с ним порядочно?

Следует признать, что под внезапными взглядами Кукина в душе Владимира нет-нет, да и мелькала тень беспокойства, не узнал ли Иван как-нибудь об обмане. Но постепенно Осташов с этим справился. И действительно, как мог узнать клиент о лишней десятке? Владимир несколько раз задавался этим вопросом и, в конце концов, сообразил, что никак этого быть не могло.

Да, видать, матерый мне попался прохиндей, думал Осташов. А прикидывается тут сибирским валенком, лыбится постоянно, ну прямо Ванек Ваньком. Да, объегорить такого – это не для слабосильных. Но только не для меня, подумал Владимир, только не для того, кто начал новую, вторую жизнь!

Когда осмотр закончился, Камиль Петрович молча сунул Кукину в руки документы на квартиру и, отойдя к окну, закурил. Иван бегло просмотрел бумаги, передал их Владимиру и сказал:

– На, глянь, все ли тут в порядке. А я пока еще кое-что спрошу.

– Ну, чего, – сказал он, подойдя к Камилю Петровичу. – В принципе вариант мне более-менее подходит. В принципе. Но давайте уточним, сколько стоит квартира?

– Семьдесят, – не мигнув, ответил Камиль Петрович.

– Дороговато для этой норы. Тут в ремонт еще надо вложить огромные бабки. Я думаю, надо спустить цену. А? Ну что?

– От той цены, которую я назначил, – мрачно сказал Камиль Петрович, – я уступить не могу ни копейки. Это – что касается лично меня. А вообще, по цене все разговоры вы должны вести со своим маклером. Есть такое правило.

– То есть вот так вот, да? Ну хорошо. Володь, ты как?

– В смысле? – непонимающе поглядел на него Осташов.

– Ты можешь цену снизить?

– Давай о цене позже поговорим.

В этот момент в дверь квартиры постучали.

Камиль Петрович направился в прихожую и открыл дверь. Фигура Камиля Петровича заслоняла посетителя, но их разговор был Осташову и Кукину слышен.

– Это здесь можно квартиру посмотреть? – спросил посетитель.

– Да, но вы пришли раньше, чем мы договаривались. Сейчас тута смотрит первый клиент.

– Ну и что?

– Ну то: если он скажет, что берет, то вы уже посмотреть не сможете. Какой смысл?

– Как это «какой смысл»?! Я же ясно по телефону сказал: мой шеф уже готов взять эту квартиру, только посмотреть на нее надо. Нельзя же покупать, вообще не глядя.

– Наверно, нельзя. Но вы же не сказали по телефону, что уже берете. Этого ясно сказано не было. И это… а где ваш шеф?

– Его нет. Сначала я должен ему доложить, а потом уже он приедет. Но я с ним говорил про квартиру. Он сказал, что готов ее взять.

– Ну, короче, это не моя проблема.

– Но она может стать вашей. Что вы себе позволяете? Я – помощник министра! Я для него квартиру ищу.

– Ну, не знаю, если хотите, подождите, а потом, может быть, зайдете и посмотрите.

– Что же мне на лестнице стоять? Что за дела?

– Так. Вы или ждите там, или не шумите тут.

Камиль Петрович захлопнул дверь перед носом посетителя и вернулся в комнату.

Скандально настроенный помощник министра оказался как нельзя кстати. Осташов понял, что Кукину придется принять решение, не откладывая. Что ж, чем быстрее, тем лучше.

– Ну, раз мы тут уже все посмотрели, наверно, нам тогда пора идти, – коварно сказал Владимир.

– Нет, давайте так, – сказал Иван Камилю Петровичу. – Прямо сейчас договоримся о скидке в цене, и я эту берлогу покупаю.

– Я уже говорил, – сказал Камиль Петрович, – что с этим – не ко мне. Пожалуйста, отойдите с Владимиром на кухню, если я мешаю, и переговорите там о чем хотите.

Иван двинулся на кухню. Там он, переминаясь от волнения и лихорадочных размышлений с ноги на ногу, дождался Осташова, подошедшего вразвалочку, и сказал:

– У меня есть идея. Ты сейчас сбрасываешь две штуки, и я тут же хапаю квартиру. А если не сбрасываешь, то я – пас. Вон, сам видишь, охотников до нее достаточно.

«Правильно я сделал, что десятку к цене набавил», – подумал Владимир.

– Нет, я так не могу, – сказал Осташов. – Я уверен, что в качестве исключения тебе на фирме скинут, скажем, полштуки, или даже штуку. Но не больше.

– Ладно! Штука – тоже неплохо. Пошли, я скажу этому чурбану, что беру квартиру, – и рванули на фирму. Значит, ты сказал, что скидка на штуку баксов будет точно! Смотри, потом не отказывайся.

Через пять минут троица уже рассаживалась в машины. Камиль Петрович сел в «Тоету», а Владимира посадил с собой Иван.

– Ха-ха-ха, – радовался Кукин, крутя руль «Мерседеса». – Видел, как это было? На лестнице-то? Как этот помощник министерский перекособычился, когда я ему сказал, что квартира уже куплена? Он, наверняка, хотел навариться на этом деле. А хрен-то. Ха-ха! Хренушки! Ха-ха-ха! Кто не успел, тот опоздал. Навариваются в нашей жизни только самые мобильные. Типа меня. Ха-ха-ха! «Квартира уже куплена». Как я его, а? Опочки! Культур-мультур, и танки наши быстры!

Иван был необыкновенно воодушевлен.

Осташов глядел на дорогу и молчал. «Главное теперь – не сболтнуть чего-нибудь лишнего, – подумал он, – чтобы этот Иванушка не прочухал про накинутые сверху десять тысяч».

– Ты чего киснешь? – спросил Кукин.

– С чего мне киснуть?

Иван закурил.

– Я догадываюсь, с чего. Наверно, переживаешь, что проценты фирмы пришлось снизить? – сказал он. – И твои процентики тоже снизятся, да? Да-а-а! Ха-ха-ха! Но ты не расстраивайся. Ты же в этом не виноват, так получилось. Все-таки лучше, чем ничего. Хотя ты мог бы упереться и не уступать. А может, я бы сломался? Там же эта шестерка какого-то министра в бой рвалась. Он бы взял квартиру.